Книга Когда летят искры - Сабрина Джеффрис

Его Элли?

Да. Его. Что бы ни случилось, он не смог бы жить без нее.

Мартин постоял еще немного над могилой, затем снова надел шляпу.

— Прости меня, Руперт, но я должен идти. Рождество. И я думаю, пора перестать оплакивать на Рождество смерть, а начать праздновать рождение.

Легкой походкой Мартин направился к дому, к своему желанному будущему. В холле было тихо как в могиле, где он понял: что-то случилось.

Где дети в ожидании подарков? Лакеи, накрывающие стол? Где Элли?

— Они уехали, — послышался печальный голос. Мартин повернулся и увидел безутешного Хаггетта, сидевшего на стуле у камина, в котором еще тлело рождественское полено. — Мистер Бэнкрофт приехал и увез их в Хенсли в «Розу и корону». Завтра они уезжают в Шеффилд.

Элли уехала? Не дождавшись его, не поговорив с ним об их отношениях? Сомнений не было: это дело рук ее отца. На какое-то мгновение Мартину захотелось принять это как приговор судьбы, но он еще не сошел с ума.

Затем он вспомнил милое лицо Элли, болтовню детей и надежду, которую она привезла с собой.

«Я буду бороться за то, что нужно мне», — сказала она тогда.

А теперь так рассуждал и он.

— Молодая мисс велела передать вам приглашение присоединиться к ним за рождественским обедом в «Розе и короне». — Хаггетт встал и с мрачным видом подошел к нему. — И я должен вручить вам вот это. — Он протянул Мартину золотую пуговку.

Какого черта? Ах да, «счастливая изюминка».

— Я сказал молодой мисс, что маловероятно, что вы пожелаете поехать, но она велела напомнить вам, что вы должны исполнить ее желание.

Мартин засмеялся, испугав Хаггетта, и положил пуговку в карман. У него еще никогда не было так легко на сердце. Ему следовало бы знать, что Элли никогда не отступится от него.

— Скажи-ка мне, Хаггетт, как ты думаешь, смогут они там, в «Розе и короне», сегодня достать гуся? Или что-нибудь еще, подходящее для приличного рождественского обеда?

На лице Хаггетта промелькнула надежда.

— Меня бы очень удивило, милорд, если смогли, особенно за такой короткий срок.

— А ты, случайно, не припас все необходимое для того, чтобы накормить большую семью?

— И в самом деле припас, сэр, — сказал Хаггетт зазвеневшем от волнения голосом.

— Ладно, тогда забирай все — каждый пирог, горшок и булку хлеба. Мы едем в город.

Глава 11

«Дорогая Шарлотта!

Следуйте вашему сердцу, если не можете иначе, мадам. Я полагаю, так поступают все женщины, особенно в это время года.

С наилучшими пожеланиями

веселого Рождества

Майкл».

Если бы не тревожно бьющееся сердце, Элли могла бы рассмеяться, слушая оживленный разговор ее отца с хозяином гостиницы. «Роза и корона» не ожидала к обеду семь человек. Жена хозяина гостиницы собиралась подать только легкую закуску, поскольку слуги праздновали Рождество со своими семьями, что как раз и пытался объяснить хозяин гостиницы, седой йоркширец.

— Нам следовало остаться в Торнклиф-Холле, — тихо заметила тетя Элис, стоявшая рядом с ней. — Твой отец бывает таким несдержанным.

Элли вздохнула. Со времени их отъезда мальчишки только и делали, что жаловались, а Мег, не переставая спрашивала, когда они снова увидят лорда Торнклифа, — вопрос, на который хотела бы получить ответ и Элли.

Неожиданно Чарли, стоявший у окна, крикнул:

— Идите все сюда! Тут парад!

Парад? В Рождество, в таком провинциальном городке как Хенсли? Маловероятно. Но когда все бросились к окну, Элли подбежала тоже. От увиденного, она чуть не задохнулась.

Мартин возглавлял процессию слуг, которые ехали на телегах. Он сидел на своей огромной, величественно выступавшей черной кобыле. Ленты развевались вокруг его седла. Зеленые ветви, которыми она и дети украсили дом, теперь украшали телегу, в которую впрягали лошадь Хаггетта, высоко державшего рождественскую свечу. А на телеге были…

— Смотрите! — закричал Перси. — Его милость привез нам рождественский обед!

Слезы подступили к глазам Элли, и она зажала себе рот, чтобы не разрыдаться от радости. Это был Мартин. И он приехал за ней. Он приехал! В эту минуту Мартин поднял глаза и увидел в окне ее. Сорвав с головы шляпу, он улыбнулся и эта улыбка согрела каждый уголок ее сердца.

— Вот так картина! — сказал хозяин гостиницы, выглядывая за дверь. — Не видел такой улыбки у его милости с того страшного дня, когда погиб его брат. Кто-то говорил, будто он никогда не оправится, — так он переживал.

Ее отец взглянул на хозяина гостиницы, а потом перевел взгляд на Элли.

— Разве это так? Я слышал совсем другое.

Отец начал расспрашивать о подробностях, а хозяин стал рассказывать все, что знал. Но Элли не обращала на них внимания. Она подхватила свои юбки и выбежала из дома.

Спустившись вниз, она подбежала к двери в ту самую минуту, когда ее открывал Мартин. Не думая, что кто-то их увидит, он обнял ее и поцеловал так крепко, что слуги, стоявшие позади него, одобрительно закивали.

Его глаза, сияли. И Элли получила долгожданный ответ. Но не успел Мартин выразить словами свои чувства, как наверху на лестнице появился отец.

— Послушайте, сэр. Уберите руки от моей дочери!

— Папа, — начала Элли.

— Позволь мне, любовь моя, — тихо сказал Мартин, обнимая ее за талию. — Доброе утро, сэр. Я вижу, вы благополучно добрались сюда.

— Никакого «доброго утра» со мной, мерзавец, — спустившись с лестницы, сказал Бэнкрофт. — Я хочу знать, что вы делаете рядом с моей дочерью.

Мальчики и Мег столпились позади него с широко раскрытыми от любопытства глазами, а хозяин гостиницы помог Элис немного спуститься, чтобы она лучше видела, что происходит.

Элли взглянула на Мартина, ее сердце рвалось из груди, а в его глазах замелькали искорки. Он что-то достал из кармана.

— Это очень просто. Недавно вечером мы с вашей семьей играли в горящего дракона, и я выиграл вот это. — Мартин показал золотую пуговку. — Мне сказали, что это «счастливая изюминка», дающая право потребовать, чтобы кто-то из играющих исполнил мое желание. Так вот, я решил потребовать этого от вашей дочери.

Перси фыркнул.

— Но ведь это Элли…

— Тихо, Перси! — прошипела тетя Элис, испугав его.

Бэнкрофт с прищуренными глазами направился к ним.

— И какое это желание?

Мартин прижал Элли к себе.

— Получить ее руку, сэр. — Он посмотрел на нее сияющими, как золотая пуговка, глазами.

— Я люблю тебя, Элли. Мне и дня без тебя не прожить. Ради тебя отказываюсь от своего искупления. Возьмешь ли ты меня, со всеми опасностями и всем прочим?