Книга Пелевин и несвобода. Поэтика, политика, метафизика - Софья Хаги

процессов медийными фантомами. В пародийном трактате Че Гевары утверждается, что внимание зрителя, как по щелчку, переключается телепередачами. Виртуальный субъект, занявший место индивидуального сознания, управляет вниманием в точности так, как задумали создатели программы. Мысли и чувства человека, если их вообще можно так назвать, навязаны ему внешним оператором и расчетами других людей. Так как телевидение нужно прежде всего ради рекламы, оно глушит в сознании человека все психические процессы, не связанные с финансовыми трансакциями.

Противопоставляя Homo zapiens и Homo sapiens, с эпохи Просвещения традиционно понимаемого как носителя воли, разума и морали, Пелевин отмечает, что у первого существенно ослабли интеллектуальные способности, а умение действовать осознанно и целенаправленно свелось к минимуму (или вовсе утрачено). Homo zapiens больше не способен сомневаться или критически анализировать информацию. Интеллект уже не воспринимается как нечто самоценное: «Субъект номер два не способен на анализ происходящего, точно так же, как на это не способна магнитофонная запись петушиного крика»244. Само бытие и поступки Homo zapiens настолько механистичны, что похожи на электромагнитные процессы в электронно-лучевой трубке телевизора.

Медиа контролируют Homo zapiens как (био)робота с ограниченной программой, определяющей его функции (поглощение и выделение), причем выйти за рамки этой программы он не в состоянии. Хуже всего, вероятно, что после подобной метаморфозы, а точнее уничтожения, человек перестает даже замечать, что что-то случилось. Разумеется, постсубъект не оплакивает потерю «я», потому что никакого «я», способного что-либо оплакивать, больше нет. Новое состояние

уместно назвать опытом коллективного небытия, поскольку виртуальный субъект, замещающий собственное сознание зрителя, не существует абсолютно – он всего лишь эффект, возникающий в результате коллективных усилий монтажеров, операторов и режиссера245.

Если в «Generation „П“» люди зомбированы глобальной системой технологического консюмеризма, в Empire V высказывается предположение, что человека как наделенного волей субъекта, возможно, никогда и не существовало246. В настоящем, когда технологии дают возможность полного контроля, люди в наибольшей степени уподобились машинам. Empire V содержит многочисленные образы людей-автоматов – они сравниваются с моторными лодками, радиоуправляемыми дронами, электроприемниками и передатчиками, электрическими лампочками, дистилляторами, химическими заводами и даже с процессами ядерного деления и синтеза. В романе особенно бросается в глаза оригинальный сплав зооморфных и механистических образов: люди изображены одновременно как разводимый вампирами домашний скот и как подвергшиеся биоинженерии машины, производящие баблос, которым питаются вампиры. Вампиры, правящие миром, вырастили (задумали) людей таким образом, чтобы те генерировали денежные симулякры. Будучи орудиями для производства баблоса, люди никогда по-настоящему не обладали свободной волей.

Как и в «Шлеме ужаса», человеческий мозг в Empire V описывается как механизм, генерирующий мир, индивидуальность, а в данном случае прежде всего баблос. С технической точки зрения мозг – электромагнитный генератор:

Мозг – это прибор, который вырабатывает то, что мы называем миром. Этот прибор может не только принимать сигналы, но и излучать их. Если настроить все такие приборы одинаково и сфокусировать внимание всех людей на одной и той же абстракции, все передатчики будут передавать энергию на одной длине волны. Эта длина волны и есть деньги247.

Мозг-радиопередатчик излучает радиоволны, летящие со скоростью света. Ум «Б», присущий только людям и вырабатывающий денежные симулякры, служит антенной передатчика. Другие имеющиеся у человека антенны, по размеру пропорциональные длине волны, принимают энергию денег. Помимо искусственного разграничения внутреннего и внешнего мира, иллюзии времени и тому подобного, человеческий мозг делает деньги, чтобы поддерживать техноконсюмеристскую парадигму. Люди замкнуты в своих телах, и то, что представляется им похожим на эмпирическую реальность, – лишь интерпретация полученных мозгом электических сигналов. Перед нами очередная метафора солипсизма: люди заперты в полой сфере, на стены которой проецируются образы мира, порожденные их органами чувств. Человек ошибочно полагает, что мир, явленный ему в образах, существует за пределами сферы. Главный элемент этого шабаша симулякров – деньги. Однако в погоне за деньгами люди расплачиваются настоящей кровью и слезами:

В людях дрожала красная спираль энергии, тлеющий разряд между тем, что они принимали за действительность, и тем, что они соглашались принять за мечту. Полюса были фальшивыми, но искра между ними – настоящей248.

Человеческая энергия, даже курсирующая между фиктивными полюсами, питает властелинов-вампиров.

В Empire V, как часто у Пелевина, присутствует отклик на западную критическую теорию. Сюжет о мнимой самостоятельности человечества, служащей прикрытием для диктатуры вампиров, – оригинальная переработка идей таких мыслителей, как Лиотар и Фуко, усматривающих в гуманизме искусственный конструкт и прикрытие для капитализма, монополии Запада и так далее. По мысли Лиотара, бесчеловечность социальной системы, в настоящее время только укрепляющаяся, сосуществует с тайной, еще более вопиющей бесчеловечностью в людских душах (в бессознательном). Пелевин обыгрывает этот тезис, показывая не только что люди всегда жили в нечеловеческой реальности (под властью вампиров), но и что самые дорогие им понятия – индивидуальность, способность к самостоятельным действиям, этика, религия и искусство – всего лишь побочные продукты производства баблоса, которым питаются вампиры.

Человеческое в том смысле, какой вкладывал в это слово гуманизм эпохи Просвещения, возможно, никогда и не существовало, но в настоящем несвобода человечества перешла очередную черту. Высокие технологии побуждают людей-автоматов в офисах тратить подлинные ресурсы на экранные фантомы. Поскольку, сидя взаперти, дергая рычаги и производя баблос, они бы долго не выдержали, с помощью высоких технологий вокруг них создают комфортное виртуальное пространство – можно, например, «повесить… плазменную панель и крутить по ней видеокассету с видами Венеции, а рычаги оформить в виде весел гондолы»249. Технологии, помещая человечество в напоминающее Матрицу пространство (в духе Вачовски, Уильяма Гибсона и Филипа Киндреда Дика), переформатируют его по своему подобию, так что люди становятся все больше похожими на автоматы250. Но оказывается, что и вампиры живут немногим лучше. Пусть они более развиты, но и они винтики в механизме, отвечающем за циркуляцию баблоса251.

Свобода воли, сознание и искусственный интеллект

В сборнике «Ананасная вода для прекрасной дамы» и романе S. N. U. F. F. Пелевин заостряет внимание уже на самих машинах, хотя и продолжает демонстрировать механистичность человеческой природы. «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010) включает в себя две повести и три рассказа. Сборник состоит из двух частей – «Боги и механизмы» и «Механизмы и Боги». Уже сами названия частей вводят ключевую тему книги – превращение метафизического в профанное средствами мирских манипулятивных технологий.

Первая повесть, «Операция „Burning Bush“», посвящена техническим манипуляциям, позволяющим подделать религиозный опыт для блага продажной земной власти. Перед нами история неудачливого учителя английского языка, русского еврея Семена Левитана, которого ФСБ вынуждает изображать голос Бога для президента США Джорджа Буша – младшего. Семен транслирует Бушу «божественные» послания через вживленный в его зуб передатчик (приемник встроен в челюсть Буша). Чтобы повлиять на решения американского президента выгодным для российских спецслужб образом, Левитан общается с Бушем звучным голосом знаменитого советского диктора Юрия Левитана252. Для выполнения этой миссии его накачивают наркотиками и голым помещают в ванну с темной соленой водой, чтобы он достиг «единства с мирозданием»253.

Левитан – в буквальном смысле deus ex machina, общающийся с Белым домом посредством сверхсекретного инженерного изобретения. В повести и власть имущие, и лишенные власти в разных странах (русские, американцы, Буш, Левитан и т. д.) – жертвы взаимного обмана, ставшего возможным благодаря развитию высоких технологий. Как ФСБ (а ранее КГБ) стремится скомпрометировать своих противников на Западе, так и ЦРУ пытается перехитрить советских, а затем постсоветских лидеров, чтобы направлять их действия.

Курьезная история Левитана, поневоле превратившегося в божество для Буша, поднимает извечную тему свободы воли и ее утраты. Когда начальники Левитана в интересах советского правительства раскрывают дьявольский маскарад ЦРУ – агенты ЦРУ изображали перед российской стороной дьявола по меньшей мере со сталинской эпохи, – главного героя переучивают на Люцифера. Но когда Левитана