Книга Они освобождали Молдавию, они штурмовали Берлин - Коллектив авторов -- История
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре мы получили письмо из города Знаменка от ветерана войны А. А. Рябошапки, который интересовался подвигом Крижановского. Между прочим он писал: «В Знаменке живет жена Крижановского — Анна Ивановна Бурлака. А в Горловке, где до войны работал в милиции Дмитрий Евдокимович, его именем названа одна из улиц».
В канун 36-й годовщины освобождения Молдавии от фашистов в музей пришел подтянутый мужчина лет сорока и представился:
— Анатолий Крижановский. Сын Дмитрия Крижановского. Приехал поклониться могиле отца.
Вот так долготерпенье поисковика было вознаграждено. Теперь мы знаем биографию Крижановского.
Он родился в 1914 году в селе Рексино Александровского района Кировоградской области. В семнадцать лет уехал к старшему брату в Горловку и устроился работать на шахту № 5 имени В. И. Ленина. Затем служба в рядах Красной Армии. Вернувшись в Горловку, Крижановский по комсомольской путевке идет в органы милиции. Он работал участковым инспектором в зоне Горловского машиностроительного завода имени С. М. Кирова. «Дмитрий был у нас серьезный и справедливый, — вспоминает сестра, — и пользовался у товарищей по работе и на участке большим авторитетом».
Когда началась Великая Отечественная война и гитлеровцы ворвались в Донбасс, Крижановский вместе с сослуживцами ушел на фронт. К сожалению, о его боевой жизни до прихода в 295-ю дивизию мы пока еще знаем мало. Известно только, что он участвовал в боях за освобождение Крыма, Николаева и Херсона. Известны также и его боевые награды — орден Отечественной войны I степени и медаль «За отвагу».
«В письмах с фронта, — писал сын Крижановского Анатолий, — отец всегда интересовался нашей жизнью, просил маму крепиться и ждать его, расспрашивал обо мне. А когда освободили Горловку, его хотели демобилизовать как шахтера, но отец написал, что домой не возвратится, пока хоть один фашист будет топтать советскую землю».
* * *
Когда я уже заканчивал работу над этим очерком, дивизия, в которой воевал Дмитрий Евдокимович Крижановский, отмечала сорокалетие со дня формирования. Большой и славный путь прошли ее воины.
Боевое знамя дивизии украшают ордена Ленина, Красного Знамени и Суворова. За отличные боевые действия при освобождении Херсона ей присвоено почетное наименование «Херсонская». Я хорошо знаю многих ее ветеранов и часто с ними встречаюсь. Не могу не высказать своего восхищения их душевной чистотой, каким-то особенным зарядом энергии и оптимизма, крепостью дружеских уз. Вот и на юбилей соединения они съехались со всех уголков страны. И, конечно же, вновь встретились товарищи — разведчики Батманов, Парамонов, Черногоров, Николаев, Иванов, Самойленко, Попов, полные кавалеры орденов Славы Сулейманов и Токарев. Состоялась и у меня давно ожидаемая встреча с Александром Петровичем Рязановым — бывшим командиром взвода, в котором воевал Крижановский. Прошу его рассказать о бесстрашном разведчике.
— Для меня как для командира взвода Крижановский был не только хорошим, я бы сказал, безупречным помощником. У меня с ним как-то сразу установились доверительные отношения, доброе товарищество. Дисциплинированный, принципиальный, исполнительный сам, он и от других требовал того же. До сих пор горжусь, что был с ним рядом — делил и радости, и невзгоды.
Вместе с разведчиками мне довелось побывать в разведывательном батальоне, воины которого являются достойными преемниками боевых традиций 352-й отдельной разведроты. Были добрые встречи ветеранов с молодежью, рассказы и напутствия. С большим удовлетворением члены кишиневской делегации преподнесли молодым воинам портрет Дмитрия Крижановского, выполненный художником Д. Д. Негряну. И теперь в далеком гарнизоне, находящемся на передовых рубежах нашей Родины, старший сержант Дмитрий Евдокимович Крижановский вместе с внуками тех, кто разгромил фашистов, несет надежную боевую вахту, служит примером большой любви к социалистическому Отечеству!
В. ВИХРЕНКО,
полковник запаса, бывший заместитель редактора дивизионной газеты «Боевое знамя»
ВЫСОКИЕ ПОЛНОМОЧИЯ
Ни днем ни ночью не умолкал артиллерийский гул. С ним сливалась трескотня пулеметов и автоматов. Но враг не отступал. Его просто вышибали из домов и подвалов, блиндажей и дзотов. В руках наших воинов уже была железнодорожная станция. Оказался в изоляции весь фашистский гарнизон, засевший в постройках целлюлозного завода.
Оставалось нанести решающий удар по Кюстринскому гарнизону. И он готовился на 9 часов утра 12 марта 1945 года. Были уточнены задачи стрелковым частям, артиллерии и танкам, пополнен комплект боеприпасов, командные и наблюдательные пункты размещены непосредственно в боевых порядках пехоты.
Груз тяжелого боя лежал на плечах всех — от комдива до солдата. Офицеры штаба 295-й дивизии и политотдела в эти дни не уходили из полков и батальонов. Все делалось для скорейшей победы.
День 12 марта застал начальника оперативного отделения штаба дивизии подполковника Литвинова во втором батальоне 1040-го стрелкового полка. Его беспокоил стык с соседом слева, и он уточнял, как тут организовать взаимодействие. Накануне Василий Панкратьевич несколько часов работал с командиром полка подполковником Козловым и остался о нем наилучшего мнения.
— «Борода» все продумал, — коротко доложил он комдиву по телефону.
Прозвище «Борода» прочно укрепилось за Иваном Семеновичем Козловым, который прибыл в дивизию сравнительно недавно и сразу же обратил на себя внимание черной окладистой бородой. Василий Панкратьевич был очень юн по сравнению с Козловым. Хотя ему к тому времени исполнилось 28 лет, выглядел он значительно моложе. Нежную кожу на его лице не могли огрубить ни морозные ветры минувшей зимы, ни солнце. И вряд ли всерьез принимали бы его советы и замечания, если бы не знали о командирской хватке и рассудительности Литвинова, его самообладании и мужестве в бою. За плечами у Литвинова была вся война. Он видел и пережил самое тяжелое отступление наших войск, стал непосредственным участником изгнания врага с родной земли и территории Польши. Здесь же, при штурме Кюстрина, придя в полк, Василий Панкратьевич в первый же день побывал на огневой позиции минометной батареи. Тянула родная стихия. Как-никак с этим оружием начинал войну, командовал взводом, ротой, батальоном. У правофлангового миномета залюбовался сноровкой узбека-заряжающего. Тот ловко подхватывал 16-килограммовую мину из рук товарища и легко опускал ее в ствол. После выстрела, радостно возбужденный, что-то говорил на родном языке, ни к кому не обращаясь, и рукавом вытирал вспотевший лоб.
Наблюдательный пункт командира второго батальона Михаила Насонова располагался в неприметном домике. До противника отсюда метров сто пятьдесят. Литвинов посмотрел на часы: 8.20. Через сорок минут начнется артиллерийская подготовка. И тогда вон те дома, откуда
