Книга 40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

пожилой ненец пожаловался, что со снабжением стало совсем плохо: «Тройной одеколон», который стоил дешево и был приятным на вкус, перестали завозить, а привозят «Красную Москву», дорогую и противную – пить невозможно!

Коммент-эр: «Красная Москва» – знаменитые в советское время женские духи производства московской фабрики «Новая заря» (до революции – «Брокар и К°»). Аромат «Любимый букет императрицы» был создан для императрицы Марии Федоровны Августом Мишелем к 300-летию дома Романовых, которое праздновалось в 1913 году. «Красная Москва» была модным и популярным советским брендом, и им пользовалось множество советских женщин. Производство духов курировала Полина Жемчужина – жена Молотова и подруга Надежды Аллилуевой (жены Сталина).

Были также другие эпизоды, которые можно считать забавными при некотором желании. Так, Игоря и Сюткина снабдили зимними комбинезонами из натурального меха, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что головотяпы в меховом ателье забыли сделать сзади откидывающийся клапан. При необходимости справить большую нужду ребятам в процессе движения приходилось снимать на улице комбинезон при минус 30–40 градусах. Это, конечно, развлекало других участников пробега, но исполнителям «аттракциона» было не до смеха. После пробега профессор с Сюткиным попутным военным бортом вернулись в Мурманск и оттуда вылетели в Москву.

В июне 1964 года профессор прилетел в Челябинск в отпуск. Его закадычный институтский дружок и однокашник Саша Евсеев, который был старше на два года, после окончания института распределился в Забайкалье, под Читу, начальником автобазы. После Забайкалья Саша устроился на работу в ежедневную челябинскую газету, заочно окончил Литературный институт имени Горького и стал профессиональным писателем-прозаиком. По мотивам своего пребывания в Сибири он написал свою первую повесть «Точка на карте». Игорю запомнился эпизод, наглядно характеризующий ситуацию того времени. Шло обсуждение повести на заседании челябинского отделения Союза советских писателей. Один маститый прозаик сказал: «Повесть неплохая, но некоторые эпизоды надо бы подправить. Например, герой переспал с героиней на буровой вышке. Ну, переспал – куда ни шло, но почему на буровой? Это нетипично для советского быта, не везде есть буровые…»

Тем летом Саша по путевке комсомольского турбюро «Спутник» съездил в Японию и переслал профессору с оказией подарок – японские плавки – жуткий дефицит того времени. Кроме этого, он прислал некий пакет и в письме просил передать подарок девушке по имени Марианна Боровская, за которой ухаживал до отъезда. Профессор знал эту девушку и ее сестру-близняшку, но различить их никогда не мог. Он созвонился с Марианной и в один из дней отправился с пакетом к ней домой. Жила она в самом центре, на площади Революции, в элитном доме послевоенной постройки – с высокими потолками и мусоропроводом в квартире. Такой дом в Челябинске в то время был только один. Дверь открыла Марианна, но Игорь шестым чувством почувствовал, что тут что-то не так.

Поэтому он на всякий случай спросил:

– Вы кто?

И получил ответ:

– А вы как думаете?

Тут капитан КВН растерялся и начал блеять что-то неопределенное.

Обстановку разрядила мама девушек:

– Дана! С кем это ты там беседуешь?

Девушка-близнец и профессор дружно расхохотались:

– Трудно в разведке, всегда могут быть непредвиденные обстоятельства, которые приведут агента к провалу.

Марианны не было дома, и Игоря попросили входить. Его угостили чаем, и он просидел у Боровских три часа. Оказалось, что близнецы родились в Кандалакше, городке в Мурманской области, куда их папа Александр Семенович был направлен после окончания Московского энергетического института по специальности «электрификация железнодорожного транспорта». А малой родиной мамы и папы был Ростов-на-Дону. Женская линия семейства Боровских была музыкальной: мама была пианисткой в местном Дворце пионеров, Марианна и Дана учились в Уральской консерватории в Свердловске, Марианна – на фортепьянном отделении, а Дана – на дирижерско-хоровом. Обе девушки учились заочно и работали.

Вернувшись домой, Игорь сильно задумался, ему показалось, что он влюбился с первого взгляда. Он спросил маму:

– А как ты посмотришь на мою женитьбу?

– Смотри, Игорь, ты уже самостоятельный мужчина, работаешь, получаешь «огромную» зарплату девяносто пять рублей. (Мама шутила: хороший чешский мужской костюм стоил 150 рублей, а югославский или финский – 180.) Можешь жениться… Вопрос: надо ли? А кто она, если не секрет?

После рассказа Игоря мама высказала опасение:

– Ты в Бронницах, родится ребенок, жить будет негде, Дане надо кончать консерваторию, работать, неизвестно с кем будет ребенок, тебя будет носить по всему Союзу – посмотри на Гришу, его по полгода нет дома… Если ты всерьез, то надо возвращаться в Челябинск, я не работаю, есть где жить, подумай над этим, посоветуйся с Гришей!

В течение отпускного месяца профессор встречался с Даной ежедневно, предчувствие его не обмануло.

Дана отвечала ему взаимностью. Игорь близко познакомился с ее сестрой, мамой и папой и улетел в Бронницы с намерением вернуться жить и работать в Челябинск. Прежде всего, он посоветовался с Гришей. Гриша соображал быстро – не зря он был награжден орденом Красной Звезды за один интересный боевой эпизод, о котором Игорь прочел в сохранившейся у него фронтовой газете. Во время Сталинградской битвы Гриша служил начальником полевой танкоремонтной мастерской. Однажды случилось так, что в мастерской осталось в живых он, еще два бойца и имелось несколько поврежденных машин, а вокруг не было никого из советских солдат. Вдруг они увидели немецкий танк, который мчался на мастерскую полным ходом, стреляя из пулемета и наводя пушку. Положение было критическим. Из «ходовых» машин в мастерской в ремонте находилась только одна «тридцатьчетверка» с погнутой пушкой. Гриша мгновенно оценил степень изогнутости, схватил снаряд, залез в танк, навел пушку и выстрелил. Он попал в немецкий танк – пушка при выстреле выпрямилась. Риск, что снаряд взорвется в стволе, был огромен. Немецкий танк был подбит и остановился.

– Фрэнсиса Бэкона знаешь? Так вот, сей лорд-хранитель печати говорил, что знание – это сила! – сказал Гриша – А я знаю, что как раз в прошлом году в Челябинске открыли филиал одного подходящего тебе по профилю института и они набирают туда сотрудников. Тут мы тебе открепление сделаем, надо запрос из челябинского совнархоза.

Коммент-эр: открытие этого филиала на периферии, как и многих других филиалов ведущих московских исследовательских институтов в то время, было обусловлено инициативой Н. С. Хрущева по уменьшению народонаселения Москвы. Его план заключался, конечно, не в создании периферийных филиалов и отделений, а в переводе крупных НИИ и КБ целиком в провинциальные города. Понятно, что этот план вызвал самое ожесточенное сопротивление на местах – никто уезжать из Москвы не хотел. Использовались самые изощренные способы уклонения от реализации этой инициативы.