Книга Бандитский террор - Борис Седов

– Нет. Реклама – это когда все честно. Тогда в газете так и написано: статья публикуется на рекламных основаниях. Это затем, чтобы газета не отвечала за то, что в рекламе написано. А заказуха – это вроде бы как обычная статья, написанная журналистом. Ну, дескать, вот он поработал, раскопал такие сведения.

К примеру, на выборах все так зарабатывают… Там ведь много кандидатов – и каждый хочет выглядеть красиво. В общем, клиент идет косяком.

Принтер, мерно гудя, выплевывал страницы текста. Статей Анатолия Жукова Алена, покопавшись во всемирной паутине, нашла довольно много. Как в разных газетах и журналах, в основном московских, так и на сайте российско-финского фонда «За доброе соседство».

– И все это читать? – вздохнул Сергей. – Ладно, начнем с «Независимой газеты». Он налил себе коньяку и приступил к чтению. Дело было непривычным. Книги Сергей читал – и много, благо районную библиотеку в их городе еще не закрыли. А в райцентре не так уж много развлечений, особенно осенью и весной. Не все же в видик пялиться и водку жрать. Но вот газет он не читал вообще. Первая статья Жукова, на которую он наткнулся, была посвящена Второй мировой войне. А если точнее – ее ходу на Карельском перешейке и в Карелии. То есть там, где наши сражались с финнами. Это было уже интереснее. Казак и служил, и работал в местах, где как раз эта война шла. Поэтому кое-что он про это дело знал. И даже больше, чем кое-что. Офицеры в его части рассказывали про лесную войну, которая шла в Карелии с финскими егерями. Там случалось много всякого интересного – потому что с обеих сторон в игре участвовали очень неслабые парни, которые воевали жестко и беспощадно.

Углубившись в текст, Казак начал понимать реплику похмельного журналиста Юры. Если этот Юра и впрямь специалист по истории и национал-патриот по взглядам, читать такое, мягко говоря, ему было неприятно. Впрочем, как и Сергею. Потому что он знал, как было дело, а вот товарищ Жуков писал откровенное вранье.

– Да, в чем-то этот Юра прав, – обратился он к Алене, которая, привалившись к его плечу, тоже изучала текст.

– А что?

– Ну, вот он пишет, что финны дошли до своих старых границ, от которых наши их оттеснили в сороковом, и остановились. А там, где я был, мне рассказали, где они остановились. На Свири. Это довольно далеко от их исторических границ. И там они русских жителей, которым не повезло оказаться на этой территории, загоняли в концлагеря. Потому что полагали, что на этой территории должны жить финны. Или вот его утверждение, что финны вели самостоятельную войну. Ага. Нам капитан рассказывал, как наши ребята воевали то с немецкими, то с финскими егерями…

– Ну, сейчас и не такое пишут, – отозвалась Алена. – И по ящику показывают. Свобода слова.

– Я понимаю, этому Юре обидно. Да и мне неприятно. Встретил бы я этого Жукова под пьяную руку, морду бы набил ему с большим удовольствием. Но, судя по всему, это к нашим делам отношения не имеет. Пишет себе и пишет.

Сергей потянулся, встал и направился на кухню, где забыл сигареты. Когда он вернулся, то увидел, что Алена бегло просматривает распечатки.

– Ты чего?

– Ты понимаешь, я плохо знаю историю, но что-то тут не так. Ирка сказала, что этот Юра, хоть и пьяница, считается очень сильным журналистом. Она, дура, завидует… Мне не дают покоя его слова про «заказуху».

– Да брось ты! Мало ли кто чего сказал.

Но Алена вошла в азарт. Нет, видимо, стоит иногда мирного цивильного человека сунуть в серьезные приключения. У некоторых в этом случае просыпаются скрытые способности, о которых он, возможно, и сам не подозревал. В самом деле, Алена сильно изменилась за последнее время, она ничем не походила на ту дурочку, которую он встретил возле пивнушки «Мутный глаз». Девушка продолжала изучать распечатки.

– О! А вот и про природу. Про карельский лес, между прочим. Вот эта статья – точно заказуха. Напечатано в серьезной газете, не в мелочи типа «Независимой», которую читают только ее авторы да их приятели. Но вот что интересно: Жуков в этом материале такие ужасы громоздит, что мама не горюй. Получается, что из-за бесконтрольной вырубки лесов через десять лет в Карелии наступит конец всем. Это я, конечно, утрирую, но примерно в этом смысле он все излагает. Так… А вот еще статейка. Про зверское выселение финнов-ингерманландцев с Карельского перешейка. Как он пишет, всех вывезли и расстреляли.

Ага, то-то я именно на Карельском перешейке по-фински говорить научилась. Наверное, это чукчи меня научили… Слушай, это и в самом деле «заказуха». Точнее – пиар.

– Объясни поподробнее. Это слово я постоянно слышу в телевизоре, но так и не врубился в его смысл. Что все-таки оно значит?

– А значит оно, что людям целенаправленно компостируют мозги. Втюхивают им какие-то мысли, но таким хитрым образом, чтобы в конце концов им казалось: они сами до всего додумались. Лучший вид рекламы. Только жутко дорогой. Я знаю, участвовала. Мы делали материалы, какой на питерские стройки поступает плохой кирпич из соседних областей. Догадываешься, наверное, кто платил?

– Понятно, что не пивная фирма «Балтика». Питерские кирпичные заводы?

– Вот именно. Только вот вопрос: кому выгодна вся эта фигня, которую пишет Жуков? Я ведь посмотрела – там не только Жуков работает, там бригада.

– Молодец, подруга! – Сергей схватил Алену за плечи и поцеловал взасос.

– Хорошо-то как, – сказала девушка, когда он ее отпустил. – Слушай, а ты ведь меня поцеловал в первый раз…

В самом деле, занимаясь сексом, они до сих пор как-то обходились без этого… Алена продолжала:

– Нет, я, конечно, не против, целуй меня сколько хочешь. Но все-таки в чем причина такого взрыва нежности?

– Да потому что ты мне дала ключ. В вашей журналистике я ни черта не понимаю. Я бы неделю сидел над этими листочками, не зная, что искать. Но вообще-то разбираться в разных запутках – это моя работа. Я так понял, что пиар – это когда разного рода статьи или там телевизионные передачи бьют в одну точку. С разных сторон. Так?

– Примерно.

– Значит, их надо проштудировать и найти общие точки. Тогда мы и поймем, что за фрукт этот Жуков.

Алена засмеялась:

– Вот. Думала, стала любовницей бандита, а оказалось – системного аналитика. Или как это называется? Ты что, учился этому?

– Как это называется, я не знаю. Своим умом до всего дошел. А что касается нашей фирмы – так ты что думаешь, все только грубой силой решается? Приходилось распутывать загадки и посерьезнее.

– Если ты меня еще раз поцелуешь, я тебе подкину еще одну умную мысль.

Поцелуй затянулся надолго, потом девушка выдала:

– На факультете журналистики меня учили: в хорошей статье должна быть всего одна мысль, но она должна повторяться не менее трех раз. Я читала статьи, этот Жуков профессионал. А я сама уже прочла в Интернете, пока тебя ждала: эта мысль, которая главная, может быть прикрыта всякой фигней. Нагромождением фактов, всякими отвлекающими фишками. Главная мысль может повторяться на разный лад, под разным соусом. Вот ее и ищи. А я пойду посмотрю, что мы там накупили.