Книга Я люблю - Борис Седов

– Слишком ты бедовая! – говорил он вскоре после того, как на следующей операции Анжелика едва не получила пулю от расторопного охранника – охранники тоже бывают профессионалами.

– Разве не этого вы добивались? – спрашивала она, целуя его.

К шраму на руке добавился еще один пониже. Конторские спецы вывели его вскоре – в случае с Анжеликой само тело могло быть оружием, и девушка не сомневалась, что Лаевский может однажды отдать приказ использовать и его. И у нее не будет выбора. Как всегда. Но пока этого не произошло, ее телом безраздельно владел Глеб Марьянов. Глеб сводил ее с ума. Оставалось только надеяться, что сие происходило не под прямым руководством Лаевского. Нет, она почувствовала бы, если бы он был неискренен. Почувствовала, потому что сама научилась обманывать и лгать. Лжеца трудно обмануть, так же как и обокрасть опытного вора. Глеб не был из породы лгунов, иначе его бы здесь не было. За то и держали его здесь. Другое дело, что Марьянова использовали, так же как использовали и ее. Разницы не было никакой. Только приемы разные.

Это и пыталась она втолковать ему. Но не очень успешно. Перемена веры дается с трудом, с кровью дается. Это Маркиза понимала как нельзя лучше – сколько усилий потребовалось девушке, чтобы смириться с предательством Стилета и его сестры. Сначала искала оправдания и находила – кто ищет, тот всегда найдет. Только со временем, глядя на все трезво, она понимала, что все ее придуманные объяснения наивны и нелепы. Мог Стилет отвести от нее беду, могла баба Галя не дать попасть в ловушку. Могли, но не захотели. Держались за свое положение, напуганные могущественным господином Лаевским. Стилет и его сестра оказались заложниками своего статуса. И Маркизой пожертвовали, когда оказались перед выбором. И в самом деле, кто она для них – наемный работник, обязана им свободой, но не они ей. Завертелись в голове глупые мысли о какой-то вендетте. Вот она на пороге Стилетова особняка – выходи, если посмеешь! И Артем в своем домашнем халате улепетывает от нее по коридорам! Глупости, какая вендетта?! За что?! Все правильно, она была должна Артему Стилету, теперь этот должок автоматически снимался.

Ее раздумья прервал стук в дверь номера. Тук-туктук и еще раз: тук-тук-тук! Сердце подпрыгнуло. Так Марьянов обычно стучался, по взаимному соглашению, когда требовалась конспирация. На заданиях, да и в самой Конторе тоже – там в конспирации не было необходимости, но это был «их» условный стук. Мелочь, которая позволяла отличить друг друга, дополнительный индивидуальный штришок в сугубо казенной обезличенной атмосфере базы, которая, несмотря на все усилия Лаевского представить Контору большим дружным домом, оставалась самой настоящей казармой. Анжелика подскочила к двери и, только распахнув ее, успела подумать, что стук-то сымитировать несложно, а она уже и помчалась. Честное слово, прямо собачка Павлова – в смысле, рефлексы работают. Головой нужно думать, милая! Впрочем, сейчас промашки не вышло. За дверью в самом деле оказался Марьянов, которого девушка не видела уже около месяца.

– Глеб!

– Тихо, милая! – он прижал палец к ее губам. – Никто не должен видеть нас вместе!

Он вошел и прикрыл за собой дверь.

– Ох, Глеб! – она обняла его, ничего больше не говорила.

– Ну что ты! – он гладил ее по голове, словно кошку. – Жив-здоров, как видишь!

– Я так не могу! – она села и закрыла лицо ладонями. – Мало того, что я здесь словно на привязи, так еще и Лаевский ничего о тебе не сообщает. Словно издевается!

– Он не может! – Глеб плеснул в стакан виски, подошел к окну и, не высовываясь из-за шторы, изучал багровый закат. – Мне, наверное, и не следовало сюда приходить, но ситуация складывается довольно паршивая!

– Так ты по делу! – помрачнела она.

Праздничного настроения как не бывало. Словно ее жестоко обманули.

– И по делу! – признал он. – Мы пока оба в Конторе и должны играть по правилам!

Лика прислушалась. Несложный лингвистический анализ. Слово «пока» означало, что Глеб не оставил мысли помочь ей освободиться. «Мы» подразумевало, что он уйдет с нею. Заныло сердце, хотелось все бросить, выскочить вместе с ним на улицу и бежать.

Или это она все просто придумала и в том, что он говорил, не было никаких скрытых намеков?

– Изображаешь Джеймса Бонда? Соблазняешь кинозвезд?

– Что-то вроде этого!

Глеб явно не собирался делиться с ней подробностями своего нынешнего дела. Но то, что он сказал, было гораздо важнее.

– Знаешь, я многое обдумал! Сейчас самый подходящий момент для того, о чем так долго говорили большевики!

Это было так неожиданно, что девушка сначала не поняла, о чем собственно речь.

– Ты хочешь сказать…

Он кивнул.

– Именно!

– Но Контора!…

Глеб снова не дал ей договорить.

– Послушай меня внимательно. У нас будет страховка. Гарантия, железно, как в швейцарском банке. Я ведь не только стрелять умею, ты знаешь!

Анжелика кивнула – знала она хорошо, что ее любимый не обделен серым веществом.

– Без страховки отсюда не уйти – не дадут!

– Можно полюбопытствовать? – спросила она. – В чем заключается эта самая страховка?

На лице Глеба отразились колебания.

– Само собой, хотя я не уверен, что тебе следует знать детали!

Ну теперь-то она точно должна была все выяснить! Проснулось природное любопытство – то самое, что, как известно, сгубило кошку. Но Анжелика Королева была кошечкой опытной и знала, что иногда вовремя проявленное любопытство может спасти жизнь. Интересуйся она, к примеру, личной жизнью Самошина – и была бы готова к неприятным сюрпризам.

– Ты думаешь, Лаевский случайно назначил здесь встречу Штессману?!

Маркиза непонимающе нахмурилась.

– А разве не так? – спросила она. – Это кинофестиваль, Штессман – продюсер одного из немецких фильмов.

Глеб замотал головой.

– Знаю, но в Конторе намечено несколько важных операций на ближайшие дни и, по-твоему, Лаевский бросил все, чтобы выразить, так сказать, дань уважения этому фрицу? А все дела сбросил на Светлану Михайловну?

– Не хочешь же ты сказать, что здесь в Сочи тоже что-то затевается!

– Вот именно! – кивнул он. – У нас есть достоверная информация, что сюда в ближайшее время должен прибыть курьер из Европы, который доставит некую вещицу, представляющую огромное значение для безопасности государства. И более того, – он поднял палец, – всего мирового сообщества!

– Прекрасно, – сказала она просто. – Когда он прибудет?

– Время точно не определено, – сказал он. – Возможно, он уже сейчас гуляет под нашими окнами, но мы следим за человеком, который должен принять «товар».

– Мы?

– Не беспокойся, когда настанет время действовать, я сумею провернуть все в одиночку! Но сейчас я все еще вынужден подчиняться Конторе!