Книга Тысяча и одна ночь - Маргарита Мур

— Руслана, Mia cara. Benvenuti,[5] — улыбается очаровательной улыбкой Марко.

Беру большой бокал с коричневой жидкостью и одним залпом вливаю в себя содержимое. Терпкий, крепкий алкоголь обжигает горло, откашлившись включаю всё своё обаяние. Хлопаю ресницами и улыбаюсь в свои тридцать два зуба.

— Чао-какао, сладкий.

И впиваюсь в мягкие губы мужчины.

ГЛАВА 21

Мне приходится призвать всё своё блядское хладнокровие, включить гребаный самоконтроль, и бороться с трещащим по швам самообладанием, чтобы держать себя в руках и не слететь с катушек от заполняемого гнева. Дикая адская ярость растёт, как снежный ком. Превратить в месиво морду ебаного Марко за то, что посмел своими губами прикоснуться к ней, не составит особого труда. Сдерживаю своих бесов, чтобы не взять милую шейку Ланы и не свернуть к чертям одним движением. Сучка решила в очередной раз бросить мне вызов. Сейчас я убедился на все тысяча процентов, стерва специально провоцирует меня, доводит до бешенства. Видимо, ей по нраву мои уроки «воспитания», которые преподношу я. Сжимаю челюсть до скрежета зубов, прикуриваю сигарету. Глубоко затягиваюсь в надежде, усмирить взбесившийся инстинкт собственника. Никто, сука, кроме меня не смеет прикасаться к ней. Но я не двигаюсь, наблюдаю за устроенным цирком и задаюсь вопросом насколько далеко она готова зайти. Не в силах отвести взгляд от долбаного их слития губами. Слышу возле уха, как девица рядом кричит:

— Максим, мне больно.

— Пошла вон. — рычу, не отрываясь от парочки. Моя рука до белых костяшек сжимает запястье девушки. Отшвырнув её от себя, затягиваюсь никотином ещё раз до боли в ребрах, до чёрной ряби в глазах. Блядь, что за на хрен? Почему сейчас я хочу всех убить, всех до единого? Готов руки этого пидора сломать, которые посмели обхватить её талию. Наконец это блядство заканчивается. Пигалица берет очередную порцию алкоголя и выпивает залпом до дна. Затем улыбаясь камикадзе что-то шепчет ему на ухо, встаёт с дивана, а вслед за ней помутневшим взглядом встает Марко. Оба спускаются. Руслана больше не взглянула на меня. Кивком головы показываю Александру, чтобы следовал за ними. И он знает, что нужно делать, если будет перейдёна грань. И не дай Бог, она перейдет. Стерва ответит мне за этот слюнообмен, за каждый взмах ресницами в сторону других мужчин, я ей устрою «сладкий». Отдельная расплата её ждёт за улыбку подаренную этому долбоебу. Предвкушение, смак-только это меня сдерживает. Смотрю на шикарную пятую точку малышки, в паху отдаёт болью дымящийся член. Отменный, вкусный зад, который я с удовольствием опробовал не единожды. Ее манящая киска и сладкая попка взяли мой ствол и яйца в свой сладкий плен. К моим тридцати годам ни одной женщине этого не удавалось, то что с лёгкостью получается у гадины. Распаляет, держит неугасающий к себе интерес. Без притягательного запаха не могу найти себе места, а в ее присутствии эрекция в боевой готовности. Хочу её всегда, везде, на постоянной основе. И мне нещадно мало. Не успеваю излиться в неё, как думаю об очередной позе, и каким толчком буду погружаться в мягкую плоть. Мне нравится следить за ней, когда она думает, что никто её не видит. Всё, что она делает удивляет, заводит. Забросил все дела, бизнес. В голове каша. Спасибо Артему, прикрывает меня перед отцом, который звонит без конца и его гудки остаются не отвеченными. Ни о чём не могу думать, слушать. Только она, её сладкая влажная девочка и невероятный волнующий секс. Я словно заведенный обдолбанный маньяк, подсевший на высший сорт героина. Встаю, опираясь локтями о перила. Глотаю крепкий виски. Наблюдаю, как плавными изгибами тела, волной прогибается её спина. Раньше я бы не обратил на неё внимание, не мой типаж. А сейчас всё сфокусировано на её бёдрах, соблазнительных грудях. Болт дёргается в штанах в направлении малышки. Вижу как Марко, пытается залезть своим языком ей в рот, охрана подрывается к ним. Жестом руки их останавливаю. Его спасает то, что она уворачивается от поцелуя. Хрусталь хрустит в руках, превращаясь в мелкие осколки стекла. Сжимаю остатки стакана в кулак, острые шипы вонзаются в ладонь. Представляю, что это хрустят кости партнёра. Боль не отрезвляет, ничего не чувствую. Сжирающая ревность поглощает последние капли разума. Сегодня решил нажраться, забыться. Отпустить себя, потому что ни черта не понимаю, что со мной творится. При мысли, что нужно отпустить девчонку, оторвать от себя, сдержать данное обещание, внутри всё переворачивается, протестует, окутывает мрачная тоска. Ещё этот долбаный отрицательный тест выбил из колеи, который я выдумал неожиданно, лишь бы оставить Лану возле себя. Дожился, блядь, я и манипуляция беременностью. Оборжаться и не встать. Если бы мне полгода назад, кто-нибудь об этом сказал, собирал бы выбитые зубы. Это, как чёрное и белое, плюс и минус. В этих вещах я очень осторожен, без резинки никого не трахал, никогда. Воспитывать детей не было в моих планах. А тут вон, как изголяюсь ради чужой жены и её манящей девочки. Хотя тут уже дело не только в одной похоти, соглашаюсь сам с собой.

Поцелуи в губы вообще для меня были чужды. Обмен слюнями и бактериями излишними. Слишком брезглив, не доверяю. Но в случае с ней всё пошло не так, словно, по мне отравляющий вирус пустили и не остановится уже никак. О сочных губах с первого дня грезил.

Когда охрана сообщила, что Лана в клубе и направляется к нам, заливаю в себя полный бокал виски, сажаю девушку на колени буквально, отшив несколько минут назад после пресного отвратного траха. Закрываю веки, имитирую поцелуй. Чёрт меня за ногу дёрнул, но мне хотелось её живых эмоций, реакции. Чуть не подавившись рвотным позывом, целую чужие губы, почему-то испытываю ощущение чего-то неправильного, что делаю большую ошибку. Открываю веки. И, о да, сука. Я упивался кайфом, потемневший янтарный, лихорадочный блеск говорил очень убедительно. Девочка дико ревнует меня. Бальзам на душу. И только поэтому я терплю этот фарс, который она играет для меня внизу на подиуме с самоубийцей. Хоть бы его пожалела. Со спины ко мне подходит Алессандро, смотрит на окровавленную мою ладонь. Поднимает бровь, скалится.

— Максимилиан, успокойся. Нужно обработать руку.

Никак не реагирую, молчу.

— Твой красноречивый взгляд кричит всё сам за себя. — продолжает вещать партнер.

— И что он кричит? — цежу сквозь зубы, сильнее сжимаю руку в кулак. Сука, как я хочу, что бы меня сейчас никто не трогал. За исключением одной стервы.

— Мы всё поняли ещё в ресторане, что это девочка твоя.

«Моя» — всего три буквы этого слова приносят наслаждение. И даже, если эта пигалица не поймёт придётся вдолбить ей это в маленькую голову. Будет моей до тех пор, пока не отпущу. И навряд ли это произойдёт скоро.

— И?

— Марко подыгрывает ей.

— Пора заканчивать представление, иначе за себя не ручаюсь. Марко потом вообще ничто не сможет сделать.

В следующий момент, у меня сигарета изо рта чуть не выпала. Обомлел. Руслана, взяв за руку Марко, идёт в сторону выхода. Девочка почувствовала себя бессмертной? Показываю Виктору на Лану. Тот понимает меня без слов, идёт в их направлении. С остервенением тушу сигарету, трясёт от негодования. Пи*дец, убью обоих. Иду к чёрному выходу.