Книга Рубежи - Талани Кросс

— Крис, — за спиной Яна принялся командовать Макс, — пройдитесь по Внешнему Рубежу. Тем, кто может запитать руну щита полностью, выдать кровь. Остальных верните родственникам с подробными инструкциями, как выхаживать. Если нужно, выплачивайте компенсацию на лечение. Допуск к специально созданному для этого счету я вам уже раздавал. Не хватит — обратитесь к Дэну, он не откажет.

— Макс, это последние запасы крови векш, а патрули все чаще встречают гончих, — возразил кто-то, возможно, тот самый Крис.

Ян все-таки заставил себя повернуться к разговаривающим и снова впал в ступор. Если позади него простирались ржавые горы, то впереди ждала обугленная пустыня с белесыми островками пепла. Разделяющая их полоса была неоднородной — от трех до пяти метров в ширину, черная, словно специально выкрашенная, с алыми островками активированных защитных рун. Символы и плетение различались, как и интенсивность свечения, а вот величина везде была одинаковой. Принцип их работы казался не совсем понятным: Ян ожидал увидеть что-то вроде купола или энергетической стены, но нет — только эта неровная полоса разной ширины и руны на ней.

— Конклав Огня обещал присоединиться к нам. Правда, к сожалению, не полным составом. Они вскоре заменят недостаток людей, питающих щит. Для чистильщиков заберите у меня из дома охранные артефакты — не от кого больше защищаться, да никто уже и не сунется, — на последних словах Макс обернулся и посмотрел на Яна.

По взгляду было понятно, что разговаривать он точно не собирается — боится сорваться. Такая ярость и боль плескались в его глазах, что захотелось не то оправдаться, не то огрызнуться, или даже все сразу, но горло, к счастью, все еще оставалось скованным немотой.

— Сеня, — позвал Макс, — отведи своего нового подопечного к рунам — пусть сольет все, что зачерпнул, пока не разорвался. А потом можешь и инструктаж провести.

Отец отвернулся и пошагал в сторону выжженной земли, на ходу расправляя крылья. Ян дернулся было за ним, но вдруг осознал, что десятки глаз обращены к нему. Люди, совершенно разные люди по национальности, цвету глаз, кожи, волос, росту, языковой группе смотрели на него с одинаковой ненавистью. И причин для этого имелось много: пока они тратили свой огонь, постепенно угасая, Яна прятали сначала в поместье Густафа, потом в особняке Макса. Пока им приходилось сражаться с теневыми гончими и умирать от их клыков, Ян кичился своей безопасностью. Да, отец подставил его не меньше, чем он сам, когда решил, что разговор с Демоном Максвелла возвысил его до уровня бога. И ведь не ответишь теперь всем сразу, как и не крикнешь Максу вслед, что он сам виноват в том, как все вышло.

А они все смотрели и смотрели, и ненависть в их взглядах мешалась с зарождающейся внутри жадностью и завистью. Должно быть, так умирающий от голода смотрит на жующего толстяка…

По плечу постучали, привлекая внимание. Ян повернулся и увидел улыбающегося Сеню. Он был бледный, с запавшими красными сухими глазами, обветренной кожей и потрескавшимися губами, но все еще улыбался. Наверное, он принадлежал к тому типу людей, что и в аду будут шутить. Впрочем, ада нет, потому-то всех грешников и ссылают к Внешнему Рубежу.

— Привет, — сказал Сеня. — В кои-то веки ты прилично одет.

Систему Рубежей разработал Лин Вей, выделив средства и людей на их строительство. После заточения богини Воды в подземельях Шамбалы стало ясно, что долго ее там не удержать — ядовитые теневые испарения неоднозначно на это намекали. Да и исчезающие постепенно места силы требовали изгнания богини в ее мир или хотя бы межмирье. А чтобы изгнать, клетку придется открыть, выпустив наружу всю ту мерзость, что там успела накопиться.

Первым шел Внутренний Рубеж. В центре располагалась разрушенная ныне печать, удерживавшая богиню Воды в подземельях Шамбалы. Вокруг нее в форме правильной шестиугольной звезды располагались подвесные и каменные мосты с встроенными в них защитными амулетами. В ее вершинах и на пересечении сторон стояли изваяния псов Калки, по два на каждую точку. На юге от печати располагался Храм Огня, на севере — лабиринты, обычный и Смерти, на западе — зал Ямы, на востоке — Ями. Все они, кроме лабиринтов, сами по себе были амулетами, а потому препятствовали распространению теней по Шамбале. С лабиринтами дело обстояло хуже — они обрушились вместе с печатью, и тени проходили там почти беспрепятственно. Почти, потому что все это вместе обрамлял круг Внешнего Рубежа с двенадцатью рунами, внутри которых живыми батарейками стояли творцы из личной охраны Лин Вея.

Внешний Рубеж, с одной стороны, ничем интересным не отличался. Просто окружность с центром все в той же разрушенной печати Агни, на которой расположились тридцать шесть защитных рун, питающие Рубеж. И в тоже время Внешний Рубеж вполне можно было назвать Последним Рубежом, потому что через Внутренний тени начали прорываться. Возле Внешнего они, естественно, были вынуждены останавливаться, где их и отлавливали Чистильщики, после чего уничтожали.

Творцы, питающие руны Внешнего Рубежа, нужны были потому, что Чистильщиков на самом деле оставалось не так уж и много — человек семь, включая Макса. Тени же прорывались все чаще и чаще, и ходили слухи, что скоро Внутренний Рубеж рухнет, и их уже ничего не спасет. Не спасет хотя бы потому, что защитные руны отнимали много сил, но почти не наносили никакого урона теням. Да и были предназначены они лишь для того, чтобы сдерживать распространение отравления скверной. Те самые выжженные земли оказались всего лишь отравленными, а белые островки пепла — уничтоженными тенями. Если бы не последние, руны можно было запитать всего один раз, а потом лишь отслеживать их состояние.

Сейчас же на каждую приходилось по четыре творца. Три смены по восемь часов и один на случай чрезвычайной ситуации. Изначально это были добровольцы, вроде Сени, которого Макс и впрямь пытался, как и Яна, запереть где-нибудь в безопасном месте. Но тот оказался непреклонен в своем решении, и Максу пришлось уступить. Ну как уступить: Арсений хотел в команду к Чистильщикам, а его оставили заряжать руны, что было более безопасным занятием, но все равно не исключало возможности умереть.

Поначалу умирали лишь те, кто слишком увлекался отдачей собственного огня. Поддавались азарту, когда видели, как земля начинает очищаться, и не могли остановиться, пока не было слишком поздно. Творцов заставили работать в паре, из-за чего каждый по восемь часов следил за своей руной и, если требовалось, заряжал ее, в то время как его напарник смотрел, чтобы тот не переусердствовал. Теперь усталость копилась, но она не убивала, особенно если вовремя прекратить работать живой батарейкой. И когда было кем заменить — заменяли. А потом прорывы теней стали случаться чаще, поток добровольцев заметно поредел, живительную кровь векш выдавать перестали… В общем, ничего хорошего оставшихся не ждало, даже с обещанием Макса поставить на подпитку рун артефакты — на долго их не хватит, как и полудохлых творцов не оживят остатки крови векш.

Сеня рассказывал все это будничным тоном, не забывая вставлять шутки и корчить рожи. Они с Яном сидели рядом с их защитной руной, в которую Ян сливал огонь, с лихвой зачерпнутый из Изначального Пламени. Творцы, чьи руны были заряжены, или чья смена уже закончилась или еще не наступила, внимательно следили за ними, и ненависть в их глазах мешалась со страхом, а то и вовсе полностью сменялась им. Потому что огонь на пальцах Яна все еще горел, горел ярко, сами пальцы чернеть не торопились, а земля рядом с полностью заряженной руной успела очиститься до двух соседних рун и продолжала очищаться дальше.