Книга Сто глупых идей - Ник Венджинс

Инга окатила меня презрительным взглядом и, открыв дверь в ванную комнату, проинформировала:

- Я тоже не оплачиваю тут проживание. Взамен предоставляю самолет для перелета.

- Это же самолет... – опешила я.

- А ты не знала? Петрович - мой отец, - взяв виноград со стола и начав поедать его, не без гордости созналась Инга.

- О...

Признаться, я растерялась. Но теперь многое становилось понятнее.

- За что ты так невзлюбила меня, Инга? 

- Хочешь поговорить по душам? – запрокинув голову, захохотала Инга, и мне даже захотелось увидеть, как она давится, настолько мерзким был ее издевательский смех. – Ты вроде старше меня, а ведешь себя, как неопытная молодуха. Откровенности тебе подавай, прямые вопросы, порядочность... Ты где росла, в какой-нибудь деревне у папуасов?

- Если бы там, то я бы уже жарила тебя не костре.

- Ты желаешь мне смерти? – вытаращилась на меня Инга. – Какая ты, однако, жестокая и неадекватная.

- Мне кажется, это более адекватно, нежели вечные подколы, издевки и презрение с твоей стороны, когда и причин нет.

- Причины, моё ненавистное белое пальто, есть всегда. Даже если они не видны невооруженным взглядом.

- Всё дело в больших деньгах, да? Ты полагаешь, если они имеются у тебя, то тебе позволительно быть такой стервой? Прости, но всё это выглядит мелко и ничтожно, как зависть.

- Зависть? Ты в своем уме, Палка? – всё-таки подавилась виноградиной Инга, но, откашлявшись, прохрипела: - Чему можно завидовать, смотря на тебя? Ты - невзрачная, щуплая, бледная, совершенно невыразительная. Как говорится: ни кожи, ни рожи. Ты не знаешь, как вести себя в высшем обществе; краснеешь, бледнеешь, и голос у тебя дрожит, когда нервничаешь... Да ты первый претендент в психушку! И что-то подсказывает мне, ты врешь насчет мужа. Что-то ты не похожа на ту, у которой муж есть.

- С чего ты это взяла? – напряглась я, готовая отстаивать своего эфемерного сожителя.

- Ты какая-то уж слишком... ну, не знаю даже. Такое ощущение, что ты из детства еще не вышла. И до женских разборок, до всяких взрослых интриг, ты просто не доросла, не тянешь. Поэтому мне и смысла нет тягаться с тобой.

-  А ты собиралась? Уж не из-за Эрнесто ли? Так он женат. Ты же в курсе?

- Женат. Но супруга его далече, а я всегда рядом, красивая, с модельной внешностью, сексапильная до опупения, свободная и не напряжная, а главное – молодая. Для любовницы – это то, что доктор прописал. Ты, кстати, уже старая для него.

- Если этот доктор - убийца, то, конечно, - съязвила я. – Надеюсь, у Эрнесто хватит ума...

- Он едва терпит, чтобы не наброситься на меня, дура! – истерично рассмеялась Инга. – Только благодаря тому, что я сама периодически охлаждаю его пыл, я всё еще не позволила ему затащить меня в постель.

- Ты не позволила? – хохотнула я. – О, расчудесная Инга, я вынуждена тебя расстроить, но все твои позы, в которых ты замираешь, воображая, будто со стороны это выглядит красиво и естественно; все твои образы, которые ты на себя напяливаешь: то царицы, то тигрицы, то послушной монашки, то исполнительной деловой секретутки – всё это настолько омерзительно смотрится со стороны, что, думаю, Эрнесто никогда не поведется на подобную искусственность. Без разницы, какие шмотки ты надеваешь; без разницы, какие образы на себя примеряешь, но ты со своей самоуверенностью в собственной неотразимости, сексапильности и очаровании настолько смешна, что выглядишь настоящей деревенщиной. И вообще, тебе надо играть бабу Ягу и желательно без грима, ты и в гриме-то страшна, как смерть, а без него – даже жутко представить. Знаешь, в той деревне, где я проводила каждое лето, даже там не было таких позорных и тупых тёлок, выставляющих себя напоказ всем, кто только способен видеть.

- Тёлок? – взвилась Инга, вцепившись ногтищами в край стола. – Что ты себе позволяешь, замухрышка?!

- А ты?

Вопреки сложившему у Инги впечатлению, на этот раз мой голос не дрожал. Я говорила ровно, почти без эмоций, совершенно спокойно:

- Тебе не надоело нахваливать себя при каждом удобном и неудобном случае, каждый раз выставлять напоказ свое «влияние» на Эрнесто, по пять раз на дню менять амплуа, заигрываясь настолько, что становится ясно: тебя настоящей просто не существует? Ты настолько пустая внутри, что вынуждена постоянно носить маски. И надо сказать, что ты выбираешь отвратительные маски, самые глупые, которые без труда «читаются», вскрываются на раз, точно гнилой орех. Ты понимаешь, что это признак ущербности? Или это недоступно твоему юному и всё еще развивающемуся разуму?

- Да у меня красный диплом!

- И рожа у тебя сейчас тоже красная, Инга. Остынь. Диплом всего лишь свидетельствует о прослушивании курса. У меня он, кстати, тоже красный. Но не в этом суть, а в том, что ты на каждом шагу демонстрируешь узколобие и низость.

- Заткнись!!! – подлетела ко мне Инга. – Заткнись немедленно, иначе тебя выкинут из отеля уже спустя пять минут!

- Да ну? – вздернув брови, улыбнулась я.

- Да! Я надавлю на Эрнесто, и он выставит тебе счет за проживание тут. Или тебе придется покупать билет на самолет, или...

- Что-то у тебя не особенно хорошо получается продавливать Эрнесто. А все твои заявления, дескать, мужик слюни по тебе пускает – это комедия! Потому что он как минимум нос от тебя воротит!

- Жаль, ты не слышала, какие комплименты он мне сегодня отвешивал, когда я пришла в ресторан! – испепеляя взглядом, нависла надо мной ирга, опасно покачивая своими руками-ветвями с растопыренными когтями.

- Поверь мне, крошка Инга, поверь старушке Палке: мужчины много что говорят пустого, особенно если женщина сама нарывается на комплименты и буквально умоляет сказать ей хоть какие-то приятности. Твои мольбы так очевидны, что Эрнесто, наверное, просто сжалился, и решил подать тебе руку, дабы ты не захлебнулась в своей грязной луже из комплексов неполноценности.

И тут произошло то, что я никак не ожидала. Она вцепилась мне в лицо! Боже мой, я такое только в кино видела! Даже в детстве с девчонками не дралась, а тут... Не знаю, как сработал мой инстинкт самосохранения, но я сумела наступить ей на мысок туфли своим каблуком, и оттолкнуть. Инга отшатнулась, запуталась в своих длинных ногах и полетела назад, приземлившись на пятую точку. Я испугалась, что она расшибет себе голову о край стола, но не повезло: голова Инги всего лишь стукнулась о ножку этого стола.

- Ай! Коза паршивая! Ненавижу... – схватилась за затылок Инга.

- Инга... Как ты? Ударилась?

- Да пошла ты!.. – она поднялась, пошатнулась и неровной походкой направилась к выходу, пообещав напоследок мне всяческих неприятностей. Каких конкретно – я не особенно вслушивалась.

Вся эта ситуация настолько взвинтила мне нервы, что я первым делом пошла в ванную комнату. Вода всегда успокаивала меня, а сейчас – сам Бог велел! Да и райская купальня успокоительному процессу весьма способствовала.