Книга Просто вернись... Книга 2 - Алена Измайлова

– Дейд, что происходит? – спросила Кастия друга, не понимая, почему он, всегда прохладно относившийся к Мали и возивший ее явно из-за Кастии, вдруг решил помочь.

– Все хорошо, Кастия, Мали решила уехать миром. Так ей разрешили поселиться в городе. Если же бы она дождалась головы и общины, то ей пришлось бы покинуть остров, – ответил парень со слабой улыбкой.

– Почему ты помогаешь Мали? – с подозрением спросила девушка, – Вы с ней...? – она не смогла задать вопрос, как и не могла его не задать. Мали фыркнула, уселась на заднее сиденье и отвернулась от вчерашней подруги, снова промолчав.

– Нам по пути, – ответил мягкий голос Левии, которая вышла из двора. Дождавшись когда Дейд выведет из двора быков и повозку, закрыла воротную створку. Девушка подошла к повозке и с помощью мужа устроилась на переднем сидении, – Мы подвезем Мали в город, а ты иди домой, Кастия. Все и правда хорошо. Так будет лучше.

Мали привычно сверкнула глазами, не соглашаясь с данной оценкой ситуации, но не проговорила и слова, ни возражая, ни подтверждая. Лишь напоследок метнула на бывшую подругу жгучий непонятный взгляд. Что в нем сквозило? Ненависть, ревность, обида или зависть?

Кастия отступила назад, потому что быки шли почти на нее. На миг смутившись, она настойчиво спросила, пытаясь разглядеть реакцию подруги.

– Где ты будешь жить? Скажи адрес, я к тебе зайду, и мы все обсудим?

– Не трудись! – бросила Мали, – И не лезь ко мне больше. Мне без тебя лучше живется. Меньше проблем и нотаций!

– Мали, мы же с тобой – подруги! – возразила девушка, готовая бороться за их дружбу, – Ты не можешь так думать!

– Не надейся! Больше нет, – отрезала Мали.

Дейд запрыгнул в повозку и пришпорил быков, направляясь в сторону города.

– Иди домой, Кастия, – мягко проговорил он, проезжая мимо, – Иди! Это уже не в твоих силах!

– Я с этим не согласна, – прошептала девушка, глядя, как пыль завивается в кольца под колесами повозки, в которой сидела непримиримо выпрямившаяся Мали, растерянная Левия и необычно серьезный Дейд, – Ты должна мне все объяснить, Мали. Я же – твоя подруга, – ее голос на последнем слове дрогнул.

Девушка смахнула слезы, глядя вслед уезжавшей повозке с непримиримой Мали:

– Что за муха тебя укусила? Чем я могла тебя настолько серьезно обидеть? И, главное, когда?

Глава 11

Кастия растерянно брела вдоль по улице обратно к дому, задумчиво разглядывая укатанную дорогу под своими ногами и загребая открытыми сандалиями пыль, которую сама же и поднимала. Думать о дороге было проще, чем решать более насущную проблему.

Навстречу ей кто-то шел. Судя по обуви – плетенной и закрытой – и ее размеру, это был мужчина. Девушки и женщины предпочитали открытую обувь, чтобы иметь возможность выставить на обозрение пальчики на ногах.

Она грустно улыбнулась, подумав, что босые ноги в сандалиях и неглубокий вырез на платьях остались единственным средством привлечения мужского внимания, допущенного общественным мнением. Бабушка рассказывала, что раньше нравы были менее строгие, и многие представительницы женского пола носили или полупрозрачные наряды, или делали вырезы по бокам, которые открывали ноги при ходьбе.

Зато сейчас... То ли нравы крепчают, то ли предрассудки. Бедная Мали. Кастия решила, что обязательно узнает, куда Дейд и Левия отвезли подругу и постарается с ней увидеться. Как она будет жить? Может, ей требуется помощь?

Несмотря на юный возраст, у девушки были свои деньги – оплата ее труда в лечебнице. Немного, конечно, но для нее это было ощутимо. Хотя обычно у нее не было нужды их тратить. Да и сама работа, в общем-то, воспринималась лишь как необходимая для получения целительского опыта практика и занятие, подобающее для времяпровождения незамужней островитянки.

Свой заработок она не тратила, а передавала отцу для внесения на ее счет в городском банке. Подобные счета были у всех детей Ялмы и Хаида. Первоначальным взносом для них стали полагающиеся каждому из них части семейного состояния.

Те деньги, что у нее сейчас были дома в сундуке, она как раз получила на днях и пока еще не успела внести на счет. Их-то она и собиралась отдать Мали. Девушка решила, что будет настаивать, чтобы подруга их приняла.

Прохожий остановился прямо на ее пути. Кастия сказала:

– Доброго дня! – и, не поднимая глаз на мужчину, хотела обойти его, но он снова заступил ей дорогу и, очевидно, чтобы обратить на себя ее внимание, поинтересовался знакомым голосом:

– Почему ты такая грустная? Тебя кто-то расстроил?

Девушка живо подняла лицо, узнав обратившегося к ней, и невольно улыбнулась при его виде. Это был Террин. Тот самый, который еще до полудня закрылся вместе с ее отцом и братом в мастерской. Сейчас же он, явно, шел к родительскому дому.

– Ты такой чумазый! – смущенно проговорила она, несколько раз неловко и неопределенно взмахнув рукой в направлении его лица, пытаясь поделикатнее указать, где там расположились темные пятна.

Мужчина хмыкнул, смущенно опустил лицо, потом махнул рукой, чего прятаться-то теперь, и попробовал неловко оттереть что-то ладонью. Кастия прикрыла руками рот и прищурила глаза, пытаясь не рассмеяться в голос. Он тер лицо не там, но ожесточенно. Временами прекращал это делать, смотрел на свою руку, но на смуглой коже грязь не появлялась.

– Чего-то не оттирается, – наконец несколько раздосадованным тоном сообщил он, – до дома дойду и помою. А то, как гуи или о`ни хожу тут, добрых людей пугаю.

– Кто? – переспросила Кастия, удивившись. Может, она не расслышала, и он назвал каких-то своих знакомых, которые ходят чумазые? Или... что?

Террин кривовато улыбнулся, слегка отвернувшись от девушки, чтобы скрыть испачканную (по его мнению) сторону лица. Поняв, что она ждет от него ответа, он попробовал подобрать слова, чтобы объяснить, что имел в виду. А пока просто полюбовался ею.

Девушка повернулась к нему полубоком и поглядывала на него из-под ресниц. Незамужним девицам открыто смотреть на мужчин-неродственников и, тем более, неженатых, было предосудительно. Кинув на него быстрый взгляд, она отводила глаза и разглядывала соседские дворы. Затем снова быстрый взгляд на него и опять – на сады и огороды.

Мужчина тоже смотрел на нее вскользь, разглядывал кудряшки вдоль скулы, длинные ресницы, толстую косу, перекинутую через плечо и спускавшуюся по груди, кончик которой девушка теребила, и вдруг понял, что не помнит, о чем она его спросила. Смешно, но с этими ее быстрыми взглядами искоса он даже забыл, что хотел сказать.

– Эээ..., – он нахмурился, пытаясь вспомнить, о чем они говорили.

– Ты каких-то "они" назвал, – мягко подсказала она, разглядывая перевесившиеся через ограду на улицу из соседского двора ветки гранатового дерева с крупными краснеющими плодами. Они еще только начинали наливаться соком, но под их тяжестью ветки уже низко осели. Если бы девушка хотела нарвать плоды сейчас, то ей не пришлось бы высоко тянуться.