Книга Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский

С большим трудом Троцкий разыскал помещение центральной австрийской социалистической газеты Arbeiter Zeitung («Рабочая газета»), для чего на часть сэкономленных денег был куплен у уличного мальчишки свежий её номер с адресом. Лев, разумеется, был потрясён, когда воочию увидел (по рассказам и из прессы он, разумеется, об этом знал), что «подрывной» печатный орган свободно продаётся вместе с респектабельными изданиями. С первых дней пребывания за границей он начинал привыкать к завоеваниям «буржуазной» демократии, которую в своих печатных выступлениях всячески чернил. Помещение редакции оказалось почти пустым, и портье не желал пускать незваного посетителя внутрь. Случайно оказавшийся там редактор Фриц Аустерлиц, спускавшийся по лестнице, резко и безапелляционно заявил, что в воскресный день господин Адлер отдыхает и беспокоить его не следует ни в коем случае. Всё же, употребив всё своё красноречие, проявив настойчивость и наглость, Лев добился адреса Адлера.

Адлер принял его вначале не намного приветливее, но постепенно смягчился и, главное, выдал Троцкому небольшую необходимую сумму 25 крон, на следующий отрезок пути[206]. Из Цюриха, где с Аксельродом сразу же установились тёплые взаимоотношения, хотя Лев посреди ночи бесцеремонно вторгся в его квартиру, да ещё попросив заплатить таксисту, путь лежал через Париж в Лондон. (Неформальные отношения между Троцким и Аксельродом продлятся вплоть до 1917 г. В середине 20-х гг. Сталин в своих усилиях по разгрому троцкизма и дискредитации Троцкого будет весьма активно спекулировать тем, что одну из своих работ последний посвятил «дорогому учителю Павлу Борисовичу Аксельроду».)

В Швейцарии, являвшейся в конце XIX — начале XX в. подлинным центром российской политической эмиграции разных направлений, своего рода Меккой марксистов многих стран, где кроме Аксельрода жили Плеханов, Вера Фигнер и другие выдающиеся личности[207], Троцкий решил не задерживаться. На рассвете одного из дней поздней осени 1902 г. в квартире на окраине Лондона, где жили Ленин и Крупская (Хелдорф-сквер, 30), раздался условный громкий стук дверным кольцом три раза (так постучать Троцкого проинструктировал Аксельрод). Едва проснувшаяся Крупская подошла к двери и поинтересовалась, кого занесло в такую рань. Услышав, однако, имя Перо, она сразу же впустила Троцкого в дом и разбудила своего мужа словами: «Приехало Перо».

Крупская рассказывала, что, оставив их вдвоём, она пошла объясняться с извозчиком, так как у Троцкого опять не было денег, чтобы расплатиться. «Когда я вернулась, я застала Владимира Ильича уже сидящим на постели и оживлённо толкующим с Троцким на какую-то довольно отвлечённую тему. И горячие рекомендации «молодого орлёнка», и первый их разговор заставили Владимира Ильича особенно внимательно присматриваться к приезжему». Особенно Ленина интересовала оценка Троцким полтавского «Южного рабочего». «Определённость формулировок», его оценка разногласий с редакцией этой газеты, осуждение им стремления сохранить обособленность полтавской группы Ленину весьма импонировали[208]. Точно так же Ленин был явно удовлетворён весьма критическими оценками организационной расхлябанности социал-демократов в Харькове, тем, что на русско-австро-венгерской границе явка находится в ненадёжных руках. Скорее всего, это было своеобразное прощупывание Пера, его проверка на лояльность, и проверку тот на данном этапе выдержал.

Так состоялось знакомство Ленина с Троцким. Между ними, правда ненадолго, установились деловые отношения, основанные на взаимопонимании, сходной оценке ситуации в России и задач российской социал-демократии. Ульянов показал Бронштейну достопримечательности Лондона. Троцкий комментировал свои впечатления от Ленина во время этой прогулки достаточно абстрактно: «Незримая тень господствующего класса как бы ложилась в его глазах на всю человеческую культуру, и эту тень он ощущал всегда с такой же несомненностью, как дневной свет»[209].

Как-то Ленин завёл Троцкого в церковь, где проходило социалистическое собрание. Через 12 лет Троцкий рассказывал: «Рабочий-наборщик… говорил речь, по тем временам довольно революционную, против господствующих классов, за революцию и проч[ее], а затем все поднимались и пели хором гимн или псалом на такую тему: праведный Боже, помоги, чтобы не было ни богачей, ни королей, ни угнетателей»[210].

В ходе этих внешне экскурсионных прогулок недоверчивый Ленин продолжал экзаменовать Троцкого, задавая ему массу вопросов. Речь шла о его отношении к современным философским и экономическим спорам, к махаевщине, то есть взглядам сибирского ссыльного Махайского, отрицавшего роль интеллигенции и склонявшегося к анархизму, о бернштейнианстве, то есть попытке пересмотреть учение Маркса, о тактике социал-демократов. Троцкий счёл нужным польстить Ленину по поводу огромного статистического материала, включенного в его книгу «Развитие капитализма в России» (хотя эта книга казалась ему скучной). Ленин воспринял эту похвалу как должное; он вновь убеждался, что в Троцком он нашёл преданного ему и ценного сотрудника.

Троцкий был поселён неподалёку, в доме, в котором проживали известные члены группы «Освобождение труда» — Вера Ивановна Засулич и Юлий Осипович Мартов. О своём лондонском жилище Троцкий вспоминал: «Квартира эта, по обычному английскому типу, располагалась не горизонтально, а вертикально: в нижней комнате жила хозяйка, а затем друг над другом жильцы. Была ещё общая комната, где пили кофе, курили и вели бесконечные разговоры и где, не без вины Засулич, но и не без содействия Мартова, царил большой беспорядок. Плеханов после первого посещения назвал эту комнату вертепом»[211].

Из крохотного сибирского Верхоленска Троцкий попал в самое гнездо крайне левой российской политической оппозиции, в своего рода директивный центр социалистического движения, в среду противоречивых, но весьма заметных личностей. Их превосходства над собой он, однако, не ощущал. С первых дней пребывания в Лондоне Лев, несмотря на разницу в возрасте, в опыте, в знаниях, стал вести себя с ними на равных. Он стал выступать с небольшими сообщениями перед русской социалистической эмиграцией, в которой были представлены социал-демократы, народники (они начали формироваться в Партию социалистов-революционеров, которую сокращённо называли эсерами) и анархисты, отвергавшие централизованное государство и выступавшие за самоуправление местных общин. Он внимательно читал «Искру» и сопутствовавший ей журнал «Заря», выпускавшийся той же редакцией, в которой главную роль играли Плеханов, Мартов и Ленин. После «пробных» рефератов в Лондоне Троцкого решили «испытать» на эмигрантской аудитории в Бельгии и Франции. Его доклад был посвящён защите исторического материализма от так называемой «субъективной» школы, то есть тех социологов, которые отстаивали значительно бо́льшую роль личности, мыслительной деятельности, критического анализа в социальной эволюции.