Книга "Водила" для стервы - Эрика Руч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жена не ебё*а,
Сам не спавши,
Дети уср*вшись.
Живёшь – колотишься.
Еб*шь – торопишься.
Жрёшь – давишься.
С х*ра ли тут поправишься?
Сам себе мысленно выписываю похвальную грамоту за умение сдерживать дикие приступы смеха.
Молчит. Сверлит взглядом через зеркало и не произносит ни слова. Если бы смотрела напрямую, явно дыру бы уже прожгла.
- Ну всё, я готов. – Натягиваю футболку и выдаю ещё одну подковырку, – Жду, пока моя любимая уложит свои рыжие кудри.
Это чистое самоубийство, Горицкий. Сальто в яму с ядовитыми змеями.
- Что это значит “рыжие”? – включается на полную громкость. – А... Э-э... Что значит “любимая”? – забывает и о причёске и о подправлении макияжа. И о долбаном кремле за триста евро тоже, мать его, перестаёт думать и бежит за мной, трусящей походкой удаляющимся в сторону лифтов.
- Максим! Вот ты где! Думала, что ты после ужина в номер поднялся. – Нашла всё-таки. Не дала спокойно посидеть в парковой зоне отеля и поразмыслить над тем, что я скажу Артёму по прибытии. Сдаться? Признаться, что не удержался, соблазнился её манящими устами и формами, поэтому слился с дистанции, где за финишной чертой уже отчётливо поблескивал главный приз – помещение на Краснохолмской? Не-а... Не хоцца! Как бы эгоистично и подло это не выглядело.
- Макс! Да ты ж... Ё... Какого рожна ты тут целую горку семечек нагрыз? – аж подпрыгивает от возмущения.
- Так никто ж не видит, Авророчка. Спорим, я тебя ущипну за задницу и никто не заметит!
- Горицкий! Снова хамишь? – взвизгнула, прям как сирена.
- Прости. Правда, что это я... Вроде, приличный человек. – Задумчиво тяну я и пригласительно похлопываю по скамье справа от себя. – Тем более, они тут вон как всё убирают. Вылизывают каждый сантиметр! – да простят меня работники этого чудесного заведения! Ну, не удержался! Как только запилинговал её изящную фигурку у входа на территорию парка, тут же отправил кожурки с ладони наземь.
- Бестолочь ты моя неотёсанная! – присаживается рядом и цепляет у меня с ладони пару чёрных зёрен. – И где ты только их разыскал тут?
- Известно где! Как выходишь за территорию отеля, справа две бабки торгуют...
- Да ладно? – вот как смотреть в её поражённое, слепо верящее в мою шизу личико и не заржать?
- Да шучу я, Авророчка! Из дома привёз. Бабка нажарила целый мешок.
- Бабка? Которая умерла? – глаза превращаются в две узкие щели. Я прямо слышу её гремучее шипение.
- Ну не моя, ну что ты прям как маленькая? Соседка! Она их у нас на рынке продаёт. Видела возле Таганской? – зря. Точно спалит. Чтобы одну только коммуналку в нашем жилом комплексе оплачивать, нужно быть по крайней мере владельцем целой сети таких “точек” продаж. Не говоря уже о стоимости самой квартиры.
- Нет, не видела. – Фух! Пронесло. – Так что ты тут засиделся? Философские мысли посетили? – перекидывает с ноги на ногу, оголяя острые коленочки.
- Ты права. Философия так и прёт. Вон, смотри, собаки у ограды. Вот прям за минуту до твоего прихода, смотрю – ебут*я, а потом прищурился, пригляделся повнимательнее – не-а, сношаются!
- Макс! – шлёпает меня со всего размаха по бедру. Сколько силищи-то! Больно. Но всё равно, выражение её остолбеневшего от похабности водилы лица, стоило того.
- Ну а что ты от них хотел? Думаешь, где у них суть? – а всё-таки понравилось! Видел, сверкнула же глазками, чуть не расхохотавшись.
- Где? Где? Под кусты ссу*ь. Ну или в песок на пляже! Понятно где.
- Макс! – вскакивает и нервно сдёргивает крохотную веточку с трёхметровой туи рядом с лавкой. Не думаю, что это понравится садовнику больше, чем наплёваные семечки! – Я тебя... Наказывать буду за хамские выражения и мат! На сухом пайке держать!
- Опять без нормальной жрачки? Не-е... Так я точно сопьюсь...
- Я не о том. – Загадочно ведёт левой бровью и кокетливо подмигивает.
- А-а-а! Ты про суходрочку что ли? Так мне ж не привыкать! Тоже мне, наказание! – всё. Билет в ад в один конец мне уже заказан. Первым классом полечу. С ветерком!
- Надоело! – фыркает, словно чихнула и размашисто вышагивает в сторону пляжа. Бесится! Люблю доводить изнеженных особ. Сам не знал насколько тяготею к этому.
- Авророчка, ну подожди. Там сейчас прилив. Все ножки замочешь! Давай лучше на Le Club стартанём или на Plage de la Bouillabaisse? А хочешь на Plage des Graniers. Там сегодня живая музыка всю ночь!
- Хватит умничать, Горицкий! – ну вот, опять не угодил. Чушь несёшь – плохо, блещешь познаниями в сфере местных развлечений – ещё хуже! – И откуда ты всё это знаешь?
- Так я ж весь полёт штудировал интернет. Пока ты храпела. – Ну давай, дорогая! Ловлю твои булавки в мою сторону.
- Я никогда не храплю! – топает ногой, как капризная трёхлетняя девчонка.
- А откуда ты знаешь, если живёшь одна? Или всё-таки не одна, а дорогуша?!
- Ну всё! – так и продолжает боронить песок своими остроносыми сапожками. – Ты не можешь повыше свои лапти поднимать? Мне что-то в сапог попало от твоего марша! Камушек, наверное. Можешь посмотреть?
В сапог? Который доходит почти до колена, а сверху прикрыт длинной юбкой до икр? Серьёзно? Удивительно меткие камни нынче!
- Ладно, давай сюда. – Присаживаюсь на одно колено и стягиваю с неё сапожок.
Выдумщица! Принцесса на горошине!
Аврора
Оставшиеся дни этого сумасбродного отпуска промчались, как сбегавшие от полиции гангстеры по скоростному шоссе. В нашей же паре, убегала от нахлынувших чувств я, а Макс пытался схватить, подловить меня на “горячем”. С другой стороны, именно его поведение смахивало на гангстерское. Хулиганил Горицкий знатно! Умело! С каждой новой выходкой всё больше меня поражая. И смеша. За одно ему огромное спасибо – больше не пил. Надеюсь, что сможет побороть свою поганую привычку. Сильно переживаю.
- Ты чего так долго? – выхватываю в толпе тёмную копну высоко зачёсанных волос. – Полчаса там торчал. Пробка что ли?
- Очередь, Авророчка. В дверях не протолкнуться! Вот и пришлось занять кабинку со сломанным шпингалетом. – Макс потирает лоб и отворачивается в сторону кафетерия. – Сижу, никого не трогаю... Вдруг, дверь открывается и на меня надвигается необъятных размеров задница без трусов. Бабулька, видимо, заранее сопоставила свои габариты с шириной кабинки и решила “парковаться” задом.
- Макс! – одёргиваю его, слишком громко басящего об этой оказии. Люди начинают оборачивается и хихикать. Русских в аэропорту, как его любимых семечек в подсолнечнике!
