Книга Чёрная кровь Сахалина. Генерал-губернатор - Александр Башибузук

– Месье де Лавардан, это недоразумение! – Уорнер прижал обе руки к сердцу. – Мы приложим все усилия, чтобы сгладить это досадное недоразумение.

Консул наконец сел в свое кресло, но, поймав мой взгляд, тут же снова вскочил.

– Хотелось бы верить… – пренебрежительно процедил я. – Итак, передайте своему начальству, что я не против сотрудничества, даже заинтересован в нем, но буду разговаривать как минимум с главой вашей службы. Запомнили? И никогда не подсылайте ко мне мелкую сошку, иначе сильно пожалеете. Удачи, месье Уорнер…

После чего вышел из кабинета консула, оставив его в полностью расстроенных чувствах. И поделом. Теперь паршивые бриташки немного угомонятся. Пока будут идти согласования, я выиграю немало времени. Ну а дальше посмотрим. Я не против поиграть.

Вернувшись в поместье, я опять встретился с Савинковым.

– У меня уже сложился примерный план действий. – Эсер пожал мне руку. Выглядел он уставшим, но довольным и сосредоточенным.

– Не спали всю ночь, Борис Викторович?

Савинков безразлично пожал плечами: мол, пустяки.

– К сожалению, без решительных мер не обойтись, Александр Христианович, – продолжил эсер. – Записи я не вел, изложу порядок действий в устной форме.

– Прошу, Борис Викторович… – Я присел и закурил.

– Итак, начнем, пожалуй, с РСДРП. Может показаться, что эта партия сейчас имеет незначительное влияние, но у них есть гигантский потенциал, и, если вовремя не купировать…

Во время доклада у меня даже мурашки по коже побежали. «Решительные действия», в понятии эсера, являлись банальным жесточайшим террором. Он планировал практически вырезать весь актив российских политических революционных сил, начиная от большевиков и заканчивая анархистами. От Ленина и Мартова до Керенского и Гучкова. Три тысячи распутных монашек! Всех, практически всех более-менее значительных активистов. Свою партию социалистов-революционеров он собирался вообще проредить частым гребнем. Н-да, ну что тут скажешь? Если получится, будущее примет совсем другой вид. Кто ж его знает, к примеру, во что превратится партия большевиков без Ульянова. Черт побери… страшно. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

– Плеханова и Струве трогать не будем, из них создастся легальная марксистская оппозиция в Думе… – чеканил Савинков. – Народным массам это понравится. Бухарин и Зиновьев – травоядные, пусть тоже пока живут. Они сами революцию не сделают…

Выслушав эсера, я мысленно поаплодировал ему.

– Ну что же, Борис Викторович, я одобряю ваш план. А сам, в свою очередь, займусь вашей легализацией. Но Бунд пока не трогайте. У меня с ним связаны определенные планы. Его представители помогут нам сами, того не ведая. Что до финансирования, пожалуй, сумму я оставлю открытой. В европейских банках будет заведено несколько счетов, доступ вы получите. Команду подбирайте по своему усмотрению. Если понадобятся узкоспециализированные специалисты, вам их предоставят. С документами прикрытия тоже решим. Что с вашими людьми? Вы с ними беседовали? Как с ними поступить? Отпустить или…

Савинков досадно поморщился.

– Увы… – По лицу эсера пробежала жесткая гримаса. – Вряд ли я смогу им полностью доверять. Кроме Соловьева. Остальных…

Он сделал многозначительную паузу.

Я про себя хмыкнул. Что тут скажешь. Еще несколько дней назад ты раскололся из-за своих людей. А сейчас, как только замаячила власть перед глазами, одним махом отправил их под нож. Сволочь ты, Борис Викторович. Редкостная мразь. Но нужная мразь. Ладно, делай свое дело, а там посмотрим. Загнанных лошадей на переправе пристреливают.

– Ну что ж… Теперь обсудим вопросы связи…

После разговора с Савинковым я долго сидел в своем кабинете и думал. Что я творю? И, главное, зачем мне все это надо? А если… плюнуть на все, пока не поздно? Сбежать в Америку, жить спокойно на своем ранчо в Техасе, разводить бычков и не забивать голову разной ерундой. Но…

– Не смогу… – печально сообщил я бутылке перед собой. – Не смогу. Это буду уже не я. А посему пусть все идет так, как идет. Итак, гражданин Николай Романов, не буду спорить, возможно, ты хороший человек. Но, увы, очень скверный царь. И Россию угробить тебе я не дам. А посему готовься освобождать место. Для кого? Хотя бы для брата Михаила…

Глава 12

За предшествующую перед отправкой в Америку неделю ничего экстраординарного не случилось. Пресса как взбесилась, на разные лады костеря Страну восходящего солнца, дело доходило до прямых оскорблений нации и государства. Министр иностранных дел Франции даже вынужден был выступить с обращением, в котором подчеркнул, что заявления прессы не имеют ничего общего с мнением правительства, выступающего с позиции искренних и конструктивных отношений с Японской империей. Ну а пресса… что с газетчиков возьмешь, Франция – свободная страна, свобода слова и все такое.

Марсельских китайцев и прочих азиатов едва ли не полностью изъяли из обращения, полиция таинственно намекала, что напала на след и вот-вот раскроет преступление, но, по моим данным, расследование не продвинулось ни на шаг вперед.

Ну а я… Я вымотался за эту неделю до такой степени, что едва не заработал нервный срыв, – перед убытием из Франции пришлось проделать просто гигантский объем работы. Но справился и последний день решил провести дома, с семьей. Правда, осталось еще одно нерешенное дело, к решению которого оная семья тут же меня принудила. Речь о нарисовавшемся сердечном дружке Мадины. Вынужден был согласиться. Дожали все-таки. Но категорически пообещал себе навеки отбить у щенка желание засматриваться на нашу кровиночку.

– Ты предвзято к нему относишься, – мягко заметила Майя.

– Еще как предвзято! – недовольно буркнул я. – Что тут неясного? Стервец собрался хорошо устроиться за наш счет.

Я действительно не питал никаких иллюзий в отношении парня. Черт… как же сложно обстоит с этим делом в современности. В Средневековье все было гораздо проще. Там все кандидаты на руку и сердце очень быстро становятся как открытая книга. Достаточно узнать, с кем и когда воевал, сколько поединков провел, какими землями владеет, – и все. Любовь в список достоинств не входит, а желание улучшить свой статус и состояние посредством брака – общеизвестно, вполне законно и понятно. А тут… ну какого черта этому салабону может понадобиться от несмышленой девчонки? Конечно, деньги и положение. Но только в нынешнее время это дурно пахнет. Особенно учитывая то, чем этот парень подрабатывал.

Может, рассказать Майе и Мадине, как он зарабатывал денежку, окучивая богатеньких дам бальзаковского возраста? Вопрос сразу снимется. Хотя нет, это будет подло. Пойду другим путем.

– Ты не прав, Саша… – Жена улыбнулась. – Он ничего не знает. Мадина же тебе говорила, кем представила нас.

– Да мало ли что она говорила. А если… если он уже успел ее соблазнить? Молодежь нынче спорая. Да я ему тогда…