Книга Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Крал отвернулся от своих спутников и, подойдя к закрытой двери, грохнул кулаком по железной щеколде, чтобы привлечь внимание стражников в дальнем конце коридора.

— Эй, стража, мне нужно поговорить с вашим командиром!

Один из стражников, упитанный, с торчащими в разные стороны черными волосами, сломанным носом и маленькими глазками, пренебрежительно махнул в сторону Крала.

— Угомонись, или я возьму нож и вырежу тебе язык.

И он вернулся к разговору со своим товарищем, бритоголовым головорезом с лицом, испещренным оспинами.

— Ты что вытворяешь? — спросил из-за спины Крала Могвид.

Крал оглянулся через плечо. Бледный оборотень приподнялся на одном локте и не сводил с него глаз.

— Пытаюсь посмотреть, сможем ли мы справиться с ними и выбраться отсюда.

— Ты спятил? У них же есть темный страж. Единственное, на что мы можем рассчитывать, — это что они о нас забудут.

— Это маловероятно. Работорговцы очень трепетно относятся к своей собственности.

— В таком случае, может, будет лучше, если они нас продадут. Как только мы выйдем из тюрьмы и окажемся подальше от темного стража и его проклятых птиц, у нас появится больше шансов сбежать.

При обычных обстоятельствах Крал согласился бы с разумным предложением Могвида, но он не мог допустить, чтобы их с огром разделили. Тол'чак стал его единственной надеждой добраться до ведьмы.

— Нет, мы должны оставаться вместе, — сказал он. — Кроме того, у нас нет времени. Если мы не объявимся до новой луны, Эр'рил отправится в путь без нас.

Могвид снова лег на кровать и прикрыл рукой уставшие глаза.

— Может, это было бы лучше всего, — пробормотал он.

Крал нахмурился, услышав трусливые слова оборотня, снова повернулся к двери и ударил по ней кулаком.

— У меня для командира новость! — громко крикнул он стражникам. — Сведения, за которые он сможет выручить больше, чем за меня на невольничьем рынке.

Лохматый стражник сердито заворчал, недовольный, что ему мешают беседовать, и потянулся к кинжалу, висевшему на поясе в ножнах, но другой стражник, с изуродованным оспой лицом, схватил приятеля за локоть.

— Какая новость? — спросил он, продолжая удерживать напарника.

— Я скажу только вашему командиру, тому, у кого дрессированные вороны.

Толстый стражник с кинжалом разразился потоком жуткой брани и попытался вырваться, но приятель не отпускал его. И хотя они разговаривали шепотом, Крал, чей слух был отточен многими зимами на охотничьих тропах в горах, услышал их слова.

— Подожди, Джакор. Давай выясним, что хочет рассказать бородатый дурак. Может, лорд Парак заплатит нам хорошие денежки за его новость.

Насмешливо скривив губы, Джакор убрал кинжал на место.

— Ты дурак, Басс. У него ничего нет. Пытается спасти собственную шкуру, и только. Наверное, слышал, что секта Юлли ищет новых евнухов, вот и не хочет, чтобы ему что-нибудь отстригли.

— И я его понимаю, — хохотнув, заявил Басс.

— А мы-то что теряем? Давай хорошенько его потрясем, пока не заявились парни с клеймами. Вдруг он знает что-нибудь полезное, — пожал плечами Джакор. — Давай-ка сюда кандалы.

Басс, продолжая хихикать, снял пару ржавых оков с крючка на стене. Кандалы зазвенели, когда стражники подошли к двери.

Джакор кивнул своему напарнику:

— Брось ему.

Басс, стараясь держаться подальше от решетки, швырнул кандалы в сторону Крала, а Джакор, выпятив грудь, чтобы показать свою власть, подошел к двери и приказал:

— Надевай!

Крал наклонился поближе к решетке и позволил сидевшему у него внутри черному зверю выглянуть из прищуренных глаз. Джакор побледнел и отошел на шаг назад. Крал свирепо ухмыльнулся. Он бы с радостью разорвал глотку этому ничтожеству, но пока что лишь отошел от двери и поднял кандалы с грязной соломы.

— Застегни их за спиной, — заикаясь, проговорил Джакор, вытащив свой короткий меч.

Крал подозревал, что он жалеет о том, что решил связаться с пленником, но уже не мог отступить, не потеряв лица перед своим напарником.

Опасаясь, что Джакор падет жертвой собственной трусости, Крал выполнил его указания и повернулся лицом к двери. Он ждал.

Джакор снял с пояса связку ключей, отпер дверь и помахал рукой, чтобы горец вышел.

Крал не стал сопротивляться и шагнул из камеры в коридор. Джакор приставил меч к ребрам горца, и по его боку потекла струйка крови.

Снова заперев дверь, Басс зашагал вперед.

— Иди за мной, узник.

Джакор продолжал держать свой клинок у спины Крала, пока они шли по коридору вдоль ряда камер. В соседней храпели двое мужчин, дальше Крал увидел худую женщину с двумя оборванными детьми, которые, обнявшись, лежали на одной кровати. Женщина взглянула на Крала, и он увидел в ее глазах безнадежность.

Они миновали камеры и вошли в комнату стражи. Она была пуста, огонь в очаге давно погас. У Крала сложилось впечатление, что эти двое были единственными, заступившими на пост сегодня утром. Но когда солнце поднимется повыше, сюда наверняка явится пополнение. Поэтому, если он хочет выбраться, сейчас самое подходящее время.

Басс оглянулся через плечо.

— Слушай, у меня идея. Вместо того чтобы беспокоить лорда Парака, давай посадим этого ублюдка на цепь в камеру пыток. В такую рань там всегда пусто. Старикан никогда не приходит раньше, чем поднимется солнце.

Джакор рассмеялся, но не смог скрыть нервного напряжения.

— Отличная мысль, Басс. Там мы сумеем развязать язык этому типу.

Крал нахмурился. Похоже, стражники решили пытками заставить его выдать свой секрет. В Порт-Роуле в барыше оказывается тот, у кого самое быстрое оружие и хитрый ум.

Под угрозой меча он позволил стражникам провести себя в соседний коридор, пропитанный металлическим запахом высохшей крови и вонью разложения. По всей его длине шли каменные камеры с дубовыми дверями, укрепленными железными прутьями. Изнутри доносились тихие стоны и едва различимый звон оков. Страх и пытки были здесь монетами инквизитора, которые он щедро раздавал пленникам, заставляя их выдавать ему свои тайны.

В конце коридора Крал увидел открытую камеру без окон. Ее никогда не закрывали; крики несчастных жертв должны были сломить волю других пленников. В центре комнаты стояла остывшая жаровня. Под потолком аккуратно висели железные клейма, готовые раскалиться в огне и прижаться к плоти. Вдоль дальней стены были выставлены ножи и прочие орудия, предназначенные для того, чтобы сдирать кожу с людей и проделывать отверстия в их костях. Стойка с аккуратно свернутыми кожаными кнутами находилась неподалеку, ее дерево почернело от крови, которую проливали здесь уже не один век.