Книга Сын моего мужа - Кира Полынь

— А ты по папе скучаешь? — как бы невзначай спросил он.

— Да, немного. Но мама сказала, что он на небесах, и ему там хорошо и больше ничего не болит, — ее голос становился все тише, и я перестала дышать, слушая откровения моей малышки. — Теперь у меня только мама, но она совсем не улыбается. А она красиво улыбается, ты просто не видел.

Грудь стянуло железным прутом.

Она еще такая маленькая, но все равно все видит, все понимает и переживает за меня, утонувшую в своих горестях. Я ведь и вправду тайком плакала, ночью, тихо и в подушку, молилась, просила бога оставить мне Рената, дать ему еще немного времени пожить, но чуда не произошло. А Полина, получается, все это видела, как бы я ни пыталась казаться спокойной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вживую не видел, — признал Руслан. — Только на фотографиях.

— Ты не знаешь, как можно ее развеселить? Может, сделать праздник? Мама любит шоколадный торт. Со свечками.

— Я подумаю об этом, мелочь, — отговорился мужчина, — только чуть-чуть попозже. Мама у тебя обязательно справится, и больше не будет сопли распускать.

— Обещаешь?

Малышка, грубо говоря, брала его на понт, действуя изощреннее любого манипулятора и требуя слово взамен. Мне хотелось верить, что Руслан соврет, увернется от обещания или просто переведет тему, но сквозь задорный Полин смех я услышала голос Руслана, будто он стоит у меня над головой и шепчет прямо в лицо:

— Обещаю, малая. Твоя мама будет улыбаться.

Глава 26. Руслан

Руслан

Почти весь день провозился с малой.

Она оказалась смышленой, хитрющей и не по годам упрямой. Какой-то частью себя я понимал, в кого у нее это, и ловил себя на мысли, что это меня определенно забавляет. Мелочь переняла и с легкостью использовала все самые важные черты Саяровых, манипулируя всеми, в том числе и мной. Я разрешал ей это исключительно по своей прихоти.

Заколки в волосах — всего лишь заколки, но хохочет она прикольно. Оно того стоило.

Вечером все же вырвался из лап малой и поехал в магаз за обещанным попкорном, и… шоколадным тортом. Со свечками.

После признания мелкой о том, что Катерина часто плачет, принял волевое решение привести женщину в чувства, ради полинкиного спокойствия. По большей части мне было насрать, что Катя обо мне думает, а вот узнав, что мелочь в курсе всех ее нервяков, немного напрягся. Не хватало с малолетства мозги трепать.

Вернулся ближе к вечеру, поймав по дороге курьера с надувным «понем» и затарив холодильник всякими сладостями.

Катя ныкалась от меня, избегая общения, и я решил забить болт. Сегодня она мне не очень-то нужна, раз я решил провести вечер в компании мультиков и малой, так что пусть выдохнет. Отпустил Асю по каким-то делам в город, и только когда стемнело, прокрался в комнату дочери, застав Катьку у дверей.

Она не видела в меня в тусклом освещении коридора. Стояла, уткнувшись лбом в деревянную плоскость, дышала. Видать, заходила проверить, спит ли малая.

Через несколько секунд она направилась в свою комнату, невольно притягивая мой взгляд к своей заднице, обтянутой какими-то нелепыми трениками.

Маскируется. Дурная.

— Мелочь, ты спишь?

— Нет, — прошептала Полина и зашуршала покрывалом, топая к выходу на голос. — Я не спала.

— Готова мультики смотреть? — она закивала головой и протянула мне руку, чтобы схватиться за пальцы. — Пошли, я уже скачал тебе «Холодное сердце».

Тихо попискивая от восторга, мелочь едва не лопалась от счастья первого ночного побега. Хоть и в радиусе дома, но все же.

В малой гостиной с разбегу шлепнулась на кожаный диван, притягивая к себе большую миску с клубничным попкорном и прилипая взглядом к экрану телика, где мульт уже стоял на паузе.

Я переоценил ее силы.

Видимо, от переизбытка чувств или просто потому, что еще совсем кроха, Полина отрубилась через двадцать минут, так и не вынимая руки из тарелки со сладостью. Она привалилась к моему боку, и мне оставалось только сидеть, служа подушкой для собственной дочери.

Блин, кайфово.

Полинка в полусне шлепала губами, и пухлые щеки забавно двигались вверх-вниз, заставляя меня тихо ржать. Она классная.

Спустя такой короткий промежуток времени, проведенный с мелкой, это самое лучшее определение, которое я мог ей дать. Она реально классная.

Мозговитая, с характером, самостоятельная. Мечта, а не ребенок. И где-то глубоко под ребрами все еще скребло чувство, что я все просрал, самое важное, невозвратное и неповторимое.

Останься я тогда, заобщайся с Катериной, может, и не стал бы хорошим мужем, но хотя бы знал, что она залетела. Видел бы ее с животом, помогал, просто потому что это моя кровь и плоть, и не просрал бы так много. Может, даже первым взял бы ее на руки, принимая как подарок факт того, что это моя дочь.

— Полина! Полина!..

Катя влетела в гостиную с бешеными глазами. Заметив меня, зашипевшего, чтобы заткнулась, схватилась за сердце, опираясь ладонью на стену.

— Не ори. Спит она, полчаса не прошло с начала мульта, как она отключилась.

— Ты больной?! — рассерженно прошипела Катя. — Ты ничего умнее не придумал?!

— Не мороси. Все в порядке, мы просто решили поесть попкорна перед сном.

— Ты мог хотя бы сказать мне?! Ты вообще представляешь, что я почувствовала, не найдя ее в детской?!

Взглянул на ее голые коленки, которые дрожали так очевидно, что скрывать это не получалось. Она стояла в короткой сорочке на тонких лямках, с растрепанными волосами и побледневшим лицом, и я все равно успел заметить, как просвечивают соски сквозь светлую ткань.

— Куда бы она делась. Не нагнетай. Все, харэ, спать.

Осторожно поднял малую на руки, маякнув Кате выключить приставку и телевизор, и понес свою крохотную копию в детскую, слыша, как за спиной шагает ее злая мать.

— Спи, кроха. Завтра вручу тебе поня.

— Поняяя, — спросонок протянул она, смешно потерев нос ладошкой, и отключилась окончательно.