Книга Запретная магия - Марина Эльденберт

— То есть как нечем?!

— Вот так! — Дина стукнула веером по колену с такой силой, что Элеонор мысленно поморщилась. — Ее никто не знает! Даже имени ее никто не знает. Какая-то эри Армсвилл! Ты знаешь, кто она такая?

Элеонор не просто не знала, она решительно ничего не понимала. Как такое возможно?! Особенно сейчас, когда все со дня на день ждали новости, что Райн попросит руки Дины?!

— Значит, так. — Подруга понизила голос. — Кем бы она ни была, я это выясню. А что касается остального… ты же мне поможешь? Я надеюсь, что ты мне поможешь, Эле, золотко. Потому что, кроме тебя, мне не на кого надеяться…

— Мама всегда на твоей стороне! — горячо возразила девушка.

— Ты так считаешь?!

— Разумеется! Она ждала вашей помолвки не меньше, чем я!

— О! — Подруга нежно улыбнулась. Так нежно, как умела только она. — Ты не представляешь, как я рада это слышать! Как бы там ни было, о помощи я прошу именно тебя. Ты же знаешь, как Райн к тебе относится. Он тебе доверяет, и нам нужно сделать все, чтобы не допустить этого брака. Чтобы эта девица уползла обратно в свою нору, из которой она вылезла!

Хлопнула дверь, и Элеонор вскинула голову: появление в гостиной Зига прервало их разговор. Приблизившись, брат взял тонкую руку Дины в свою и коснулся губами пальцев.

— Добрый вечер, ваша светлость.

— Ваша светлость. — Дина склонила голову.

— Прошу прощения, что помешал вашей беседе, леви.

— Ты не помешал, — поспешно сказала Элеонор и так же быстро добавила, пока брат не ушел: — Зиг, почему ты мне не сказал, что Райн женится?

Светлые брови Зига взлетают вверх. У брата вообще необычная внешность: он весь белый. Бесцветные волосы, бледная кожа, только красные глаза ярко выделяются на лице. Возможно, именно поэтому его образ давно сроднился с черным цветом и серебром. Серебра в нем — шейный платок, жилет и запонки. Даже рубашка черная.

— Райнхарт женится?

— Так говорят в свете, — объяснила Элеонор. — Но мы вообще не знаем, правда это или нет. Эрина Нерелль, портниха, принесла эту возмутительную новость из Эдельз Грин! Представляешь?! Я не знаю, что и думать!

Зиг неожиданно улыбается:

— Не надо думать лишнего, сестрица. Завтра я лично отправлюсь в Эдельз Грин и все узнаю. Доброй ночи, Элеонор. Доброй ночи, леви Полинская.

Стоило ему выйти, как Элеонор повернулась к Дине.

— Вот видишь! Видишь! Брат тоже у нас в союзниках! — Она горячо сжала руку подруги. — Никто не допустит этого брака, Дина! Никто!

— Что бы я без тебя делала! — В глазах ее сверкнули слезы. — Ты ведь знаешь, я люблю твоего брата с детства! Искренне люблю!

Когда Дина призналась Элеонор в своих чувствах к Райнхарту (им тогда было по девять), она визжала от восторга. Женой брата должна стать Дина! Дина, которую она знала и любила, а не непонятная девица, которую в глаза никто не видел. Девица, которая посмела забрать у них Райна!

Элеонор сжала кулаки.

— Знаю. И можешь ни на секунду не сомневаться, Дина, — если она только появится рядом с ним, появится в этом доме… мы ее встретим! Мы все!

Подруга глубоко вздохнула, а потом порывисто ее обняла, и Элеонор обняла ее в ответ.

— Знаешь-ка, что? Сейчас я попрошу заварить нам мятного чая, а после… оставайся у нас? Посекретничаем, как в детстве!

Дина снова похлопала веером по колену, но потом решительно покачала головой:

— Нет, золотко, я не могу остаться. Меня ждет папа, к тому же я не взяла сменного платья. Поэтому в другой раз. Чай, пожалуй, в такое время будет тоже лишним, я еще заеду на днях. И ты приезжай!

Не дожидаясь ответа, подруга поцеловала ее в щеку и вспорхнула с дивана, легкая и спокойная, как обычно. Останавливать ее Элеонор не стала, а вот до холла проводила лично, понимая, как Дина расстроена и чего ей стоит держаться спокойно мосле таких известий.

Ну ничего, она этого так не оставит!

Эта безымянная… эри Армсвилл еще пожалеет, что сунулась к Райну. Очень сильно пожалеет!

ГЛАВА 13

Алисия

Я проснулась оттого, что луч солнца игриво щекотал мне нос. В приоткрытое окно врывался теплый воздух, непривычно прогретый для такой ранней весны. Я повернулась на другой бок, плотнее закутываясь в одеяло. Потом снова на другой, потому что на солнце было гораздо приятнее, чем на непрогретой половине кровати, а потом…

— Ой! — Я подскочила и обнаружила, что лежу в герцогской постели. Самого герцога поблизости не наблюдалось, зато в приоткрытом шкафу висело платье. Видимо, его принесли, когда я спала, а спала я хорошо. Это становилось понятно на лету, потому что такой свежей и бодрой я не чувствовала себя с того самого дня, как в мою жизнь ворвались все эти магсхемы, покушения и особуны королевских кровей.

Справедливости ради особун был один, но в его спальне совершенно не наблюдалось часов. Это было не настолько странно, как то, что не наблюдалось его самого — вспоминая о том, как его светлость сопротивлялся отдыху под предлогом того, чтобы я не воспламенилась и не спалила ему вторую спальню.

Я отодвинула край одеяла и густо покраснела. Моя рыжая натура всегда краснела очень густо, в то время как у других нормальных людей на коже это могло вообще не проявиться, я шла яркими пятнами. А иногда вообще становилась похожа на томат в период быстрого созревания. Иными словами, мне надоело ходить в одних панталонах и герцогской рубашке. Хотя справедливости ради пахла она приятно — фархом и еще чем-то, едва уловимо вплетающимся в ореховый аромат мужской резкостью.

Так, все!

Мне нужно срочно переодеться.

С такими мыслями я направилась в ванную, где тщательно расчесала волосы (на столике перед зеркалом загадочным образом появилась женская щетка), умылась, привела себя в порядок и только после этого вернулась в комнату, преисполненная самых светлых надежд надеть платье.

Надеждам не суждено было сбыться.

— Ох-х-х-х… — донеслось до меня, и я резко обернулась. Стоявшая передо мной девушка в светло-голубом форменном платье держала в руках корсет и прикрывалась им, как щитом. На щеках ее (что я там говорила про других нормальных людей?) пламенели два ярко-красных пятна. Возможно, дело было в том, что она оказалась светловолосая и светлокожая настолько, что у меня впервые появилась соперница на поприще красноты.

А может быть, ей просто было непривычно видеть девушек в панталонах и мужских рубашках.

— Мм… леви… эри Армсвилл, — запинаясь, пробормотала она, старательно на меня не глядя. — Его светлость прислал меня, чтобы я вас разбудила и помогла вам одеться к завтраку. Меня зовут Нина, я горничная, но пока его светлость не нашел для вас камеристку, прислуживать вам буду я. Я знаю, как убрать волосы, и знаю, как помочь леви… эри… с нарядами.