Книга Случайный ветеринар. Записки практикующего айболита - Филипп Шотт

Есть еще такой камень преткновения в лечении рака у животных, как химиотерапия. Когда я предлагаю этот метод, клиенты иногда возмущаются, будто я пересек черту, за которой начинается абсурд. Но на самом деле слово «химиотерапия» означает всего лишь лекарственные методы лечения рака. И точно так же, как виды рака существенно отличаются друг от друга, химиотерапия тоже бывает очень разная. Например, при злокачественных опухолях мочевого пузыря наиболее широко применяется тот же препарат, что используется при лечении артрита. То есть при лечении рака это химиотерапия (ужас-ужас!), а при лечении артрита – просто лекарство. Хотя препарат тот же самый, и те же дозы. Даже агрессивные препараты для химиотерапии, имеющие весьма неприятные побочные эффекты для людей, зачастую оказываются куда более безвредными для собак (кошки – отдельная история). И у нас есть огромное преимущество: если одному из наших пациентов на «химии» станет плохо, мы можем просто прекратить лечение. По крайней мере мы попытались. Главное – не отказываться от химиотерапии с порога только потому, что слово звучит так страшно. Она подходит не для всех животных, больных раком. Но некоторым она помогает.

И наконец, меня часто спрашивают о причинах рака. Люди говорят: «Но мы кормили его только самыми лучшими кормами!» Другие подозревают химикаты, которыми они обрабатывали газон, что-то, содержащееся в местной воде, или лакомства, которыми угощала их питомца соседка. На самом деле все это не имеет значения. Есть три основные причины рака у животных (и у людей, за исключением нескольких, очень ограниченных групп риска): наследственность, возраст и невезение. С наследственностью все очевидно, ведь определенные виды рака наиболее распространены среди представителей определенных пород. Рак может быть вызван генетическими причинами, даже если ни родители, ни братья и сестра Фило им не страдали. Просто для животного определенной породы риск того или иного рака выше. Это как бросать кости, в которых одна грань утяжелена свинцом. С возрастным риском тоже все очевидно: за время жизни в ДНК накапливаются повреждения и сбои, как в старом автомобиле или старом доме. И некоторые из этих повреждений или сбоев могут вызвать рак. Но самый главный фактор – простая случайность. Организм даже самого маленького животного устроен невероятно сложно. Когда начинаешь понимать всю его сложность, становится даже удивительно, что болезни и патологии, такие как рак, не поражают всех поголовно. Будьте благодарны за то, что работает, и не расстраивайтесь, если что-то работать перестает. Иногда все не так страшно, как кажется. Берите пример со своего питомца: не обращайте внимания на ярлыки и страшные слова, а просто старайтесь, чтобы каждый день был как можно лучше, и радуйтесь этому дню.

Принять решение

– Я не хочу, чтобы он страдал, – произнес мистер Зелински, глядя на Принца, свою тринадцатилетнюю немецкую овчарку.

Принц дышал так тяжело, что у него почти не оставалось сил ни на что больше. Он мог проковылять лишь дюжину шагов, а потом снова плюхался на пол, чтобы отдышаться, приоткрыв пасть. Мистер Зелински не склонен к сантиментам. Он всю жизнь проработал на скотобойне, считал себя человеком практичным и рациональным и очень этим гордился. Но сейчас глаза у него были красные, а горло перехватывало от слез.

– Да, я тоже не хочу, – сказал я.

– И что, нет никакой надежды, доктор?

Нет, на сей раз надежды не было. Два года назад мистер Зелински привел ко мне Принца, потому что тот едва мог шевелить задними лапами от боли. Тогда мистер Зелински тоже сказал, что не хочет, чтобы Принц страдал, и спросил, не лучше ли будет усыпить его. Я обследовал Принца и пришел к выводу, что у него, скорее всего, артрит тазобедренных суставов. Я объяснил мистеру Зелински, что, прежде чем рекомендовать эвтаназию, мы задаем себе два вопроса. Первый вопрос: является ли качество жизни пациента низким? В нашем случае ответ был «да», Принцу было больно, и качество его жизни определенно было плохим. Но есть еще второй вопрос: исчерпали ли мы все возможности, дающие надежду улучшить его качество жизни? Ответ был «нет». Надежда еще оставалась – существовало множество реалистичных способов помочь Принцу, которые мы пока не пробовали. Эвтаназия показана тогда, когда нет никакой надежды, только мучение. Тогда, два года назад, Принцу было плохо, но мы смогли облегчить его страдания при помощи терапии. Но теперь у него образовалась опухоль на поверхности сердца, и она кровоточила в грудную полость. Принцу было плохо, и надежды, что ему может стать лучше, не осталось. Мы могли избавить его от боли только одним способом. И долг мистера Зелински, и мой долг был сделать это.

В случае с Принцем все было относительно ясно. Вполне очевидно, что, прежде чем подписывать животному приговор, надо попытаться вылечить артрит тазобедренных суставов. И столь же очевидно, что сильное кровотечение из гемангиосаркомы левого предсердия означает, что его жизнь подошла к концу.

Но как быть в не столь однозначных случаях? А таких, увы, большинство. Они всегда порождают мучительные колебания и сомнения. Очень многие владельцы животных говорили мне, что решение усыпить питомца было самым трудным в их жизни. С людьми нам чаще всего выбирать не приходится. А вот с животными сплошь и рядом мы должны решить, правильно ли положить конец жизни любимого существа. И это происходит постоянно. Жизнь животных в среднем в шесть раз короче человеческой, и, как я уже говорил, как правило она оканчивается эвтаназией, а не так называемой естественной смертью дома.

Так как же мы принимаем это решение? Как я уже говорил, мы оцениваем качество жизни и надежду. Что касается надежды, это сводится к возможностям медицины, и ваш ветеринар вам все подробно объяснит. А вот что касается качества жизни, все намного сложнее, особенно в тех случаях, когда собаке или кошке постепенно становится хуже. Где провести черту? Качество жизни, конечно, понятие очень субъективное, но я советую ориентироваться на два «А»: аппетит и активность (или, если животное никогда не было особенно активным, – на его настроение). И наблюдать эти факторы в течение примерно 48 часов. Если на протяжении двух суток животное почти не ест и не двигается (или выглядит очень подавленным) – возможно, час настал. Кроме того, если надежды действительно не осталось, положитесь на свою интуицию – если сердце подсказывает вам, что уже пора, возможно, так и есть.

Будьте добрее к себе, это важно. Не мучайте себя, пытаясь выбрать правильный день. Такого дня зачастую просто не существует. Насколько мы можем судить, животным все равно, проживут ли они еще несколько дней или даже недель. Они не знают, что такое завтра, не задумываются о том, сколько еще таких «завтра» они хотели бы прожить. Очень многие люди спустя какое-то время признавались мне, что слишком затянули с решением. И никто по прошествии времени не говорил, что поторопился. Вообще никто. Но в том, что мы не можем взять и отпустить близкое существо, нет ничего плохого. Это человеческая особенность. И идеального дня, чтобы сделать это, как я уже говорил, не существует. Мы просто делаем, что в наших силах.

Это нелегко, и никогда не будет легко. Да и как такое возможно? Лучшее, на что мы можем рассчитывать, – это просто не усложнять все еще больше. К счастью, после того как решение принято, сама эвтаназия всегда происходит легко, быстро и безболезненно. Так было и с Принцем. Мистер Зелински расплакался и признался, что не плакал, даже когда умер его отец. Сердце его было разбито, но он ни о чем не жалел. И он, и Принц обрели покой, каждый по-своему.