Книга Автономный режим - Андрей Ливадный

Илья уже практически достиг цели. Сферическое облако обломков, образовавшихся на месте крушения, полнилось энергиями – чужие корабли, пострадавшие при катастрофе, раньше других начали экстренную процедуру реактивации и уже приступили к маневрированию, пытаясь покинуть опасный участок космического пространства.

Илья воспользовался «коридором», который проложил один из «трезубцев», и через пару секунд глухой толчок возвестил о соприкосновении с командным модулем уничтоженного «Стилетто». Система принудительной стыковки отработала четко, без сбоев.

Все! Теперь можно уходить!

Илья филигранно отработал двигателями ориентации, изменил курс, уклонился от нескольких казавшихся неминуемыми столкновений и, вырвавшись в зазор между построениями чужих эскадр, задействовал маршевую тягу, разрывая дистанцию с пробуждающейся армадой. Он ни на секунду не выпускал чужие корабли из поля мысленного зрения. Процесс их «реактивации» протекал на удивление быстро. С момента начала катастрофических событий прошло всего три минуты, а исполинские сферы уже озарились отсветами от работы двигателей, покидая газопылевой шлейф.

«Стилетто» галактлейтенанта Зотова к этому моменту компенсировал вращение и лег на курс. Он явно намеревался сопровождать Илью в качестве ведомого.

– Зотов, немедленно в прыжок!

– Демаскируем координаты «Танаиса», – глухо ответил галактлейтенант.

– Ты в своем уме?! Армада, по-твоему, случайно прикрылась кометой? Чужие просто двигались мимо? В сторону межгалактических пустот?!

– Уходи сам, я прикрою! Нужно понять, кто они!

В отсутствие связи с командиром звена спорить было бессмысленно. Зотов не обязан подчиняться приказу равного себе по званию. Он волен действовать, но чем это обернется?

Илья начал подготовку к прыжку.

– Сергей, следуй за мной! Не смей отклоняться от курса! Мы уходим!

Около сотни «трезубцев» уже завершили процедуру реактивации. Чужие корабли внезапно ускорились, двигаясь курсом перехвата, и в этот миг Илья ощутил знакомое до дрожи чувство – его рассудка коснулся обжигающий, безликий, идущий из ниоткуда шепот:

Ты обречен…

Чувство отчаяния, бессмысленности каких-либо действий, глобального одиночества вмиг затопило сознание, но Илья не поддался навязанным извне эмоциям. Однажды в детстве он уже пережил телепатическую атаку общественного разума. Полученную на Эдеме психологическую травму не сумели излечить мнемотехники Конфедерации, и только Ральф Дуглас, заменивший ему отца, заставлял мальчика бороться с дневными галлюцинациями и ночными кошмарами.

Они – лишь плод твоего воображения. Уступишь один раз, поддашься, и видения будут преследовать тебя всю жизнь. Дай руку, малыш. Всегда ищи в окружающем что-то знакомое, незыблемое, как точку опоры, понимаешь?

Голос Ральфа бился в сознании, вытесняя мерзкое, подавляющее волю наваждение.

Илья не утратил контроль над машиной – он выдержал первый оглушающий удар, а через миг, отвечая на мысленную команду, заработало интегрированное в бронескафандр логрианское устройство мнемонического блокиратора. На максимальном ускорении он уводил «Стилетто» прочь от армады чужих кораблей, но давление на разум не исчезло, оно лишь стало глуше, постепенно слабея с увеличением расстояния.

– Серега, ты как? – переведя дыхание, спросил Илья.

Зотов не отвечал. Его «Стилетто» двигался рыскающим курсом, теряя скорость, так и не совершив попытки уйти в гиперсферу.

Неопределенность исчезла. Телепатическое воздействие мгновенно уничтожило все сомнения. На борту неопознанных кораблей находились инсекты, и это в корне меняло суть событий!

Их цель – «Танаис»!

Илья не верил в случайности или совпадения. Он не принимал к рассмотрению мысль о Кочующей Семье, использующей комету как подходящее средство передвижения на одном из отрезков своего долгого путешествия. В окрестностях «Танаиса» начиналось пространство межгалактических пустот, и мысль о миграции выглядела абсурдной.

Рассудок сжигала боль. Почему логрианское устройство не блокировало, а лишь приглушило сокрушительный ментальный удар?

Неисправность аппаратуры?

Илья ощутил внезапный нарастающий ужас. Озноб пробегал по телу волнами дрожи. Все призраки прошлого вырвались из глубин памяти, пытаясь растоптать его рассудок, подавить мысль о сопротивлении.

Он утратил контроль над эмоциями, армада чужих кораблей вызывала ненависть и одновременно внушала панический страх.

Единственным возможным вариантом действий было немедленное погружение в гиперсферу, он знал, никто его не осудит, но мысленное усилие, сравнимое с беглым взглядом по сторонам, открыло новые подробности происходящего, заставив Илью прервать подготовку к прыжку.

Боевой режим. Тест устройства мнемонического блокиратора.

«Трезубцы» окружали машину Сергея. Илья плавно изменил курс, поддерживая безопасную дистанцию.

Он ждал неизбежного финала событий. Не получая приказов от пилота, «Стилетто» галактлейтенанта Зотова должен автоматически задействовать систему самоуничтожения, предварительно отстрелив спасательную капсулу, которая немедленно уйдет в гиперсферу.

Автоматика не сработала.

На глазах Ильи происходило нечто немыслимое, невозможное! Системы защиты бездействовали, в то время как с борта подоспевшей к месту событий, ощерившейся шипами «сферы» стартовали два небольших космических корабля.

«Стилетто» галактлейтенанта Зотова погасил скорость, затем заглушил двигатели, переходя в режим дрейфа.

Существовало лишь одно объяснение происходящему: Сергей жив, находится в сознании и по-прежнему управляет кораблем! Но почему он не оказывает сопротивления?! Не успел воспользоваться блокиратором? Попал под неодолимое воздействие ментального поля?

Илью сотрясал озноб.

Он четко представлял, что должен сделать, но между пониманием и действием простиралась бездна неодолимых обстоятельств, которые сводили его шансы к нулю.

Тест мнемонического блокиратора прошел успешно. Это означало, что логрианское устройство по непонятной причине не справляется с задачей, и Илью встретит не только огонь сотен кораблей противника, окруживших дрейфующий «Стилетто», – сближаясь с армадой, он неизбежно попадет под уничтожающий разум телепатический удар.

Ему казалось, что время застыло, а секунды отчаянной внутренней борьбы превратились в вечность.

Ужас десятилетнего мальчика вырвался на волю, цепко схватил за горло, до судорожного спазма, не давая дышать, уничтожая всякую решимость.

Уходи! Спасайся!

Парализованные мысли, ровные построения армады чужих кораблей, несостоятельность мнемонического блокиратора тянули вниз чашу весов, а два каплеобразных десантных модуля неумолимо приближались к машине Сергея.