Книга Магическая Академия Наоборот - Елена Истомина

— Прости меня дочь прости! Не когда себе этот договор не прошу! Знаешь, ментальное заключение оно такое, ты просто засыпаешь и видишь самые страшные свои кошмары, принимая их раз за разом за реальность. Чаще всего, я бежал за ним умоляя разорвать контракт и казнить меня, а он улыбаясь лишь пил из тебя годовалой кровь, пока ты заходилась криком на моих глазах, во сне я был за стеклом все видел, но разбить его не мог, сходя с ума от ужаса и вины день за днем Алена! День за днем!

Но я его не подставлял Аленушка! Я не монстр, так играть с твоими чувствами! Я знаю. Что такое брачная клятва волка. Я сделаю все возможное, чтобы спасти его. Еще и потому, что слишком многим ему обязан.

Часть 35

Мать, схватив меня за руку, отвела наверх. В спальню, для меня приготовленную.

— Сейчас ты остынешь! Но через десять минут спустишься, и извинишься перед отцом, так же при всех!

— С каких это пор нужно извиняться за то, что умеешь логически мыслить? — огрызнулась я, глядя в холодные глаза матери.

— Ты бездоказательно назвала отца убийцей и подлецом при всей его стае!

— А ты докажи, что я не права сначала! Кто знает, чего можно ожидать от человека так легко продавшую свою дочь вампиру только за то, чтобы срок поменьше был.

— Да его смерть ждала в ином случае! Понимаешь! И это я уговорила Григория обменять его жизнь на ваш брак! Я! Я принесла тебя ему. Я даже была готова к тому, что ты останешься там навсегда уже с младенчества.

Слова матери, меня шокировали. Я шарахнулась от нее, словно она мне в лицо плюнула.

Лучше б плюнула.

— Ну что смотришь! — Усмехнулась мать сквозь слезы. — Да я чудовище! Да я любила твоего отца, на тот момент, больше чем тебя! Однажды, полюбив по-настоящему, ты меня поймешь.

— Уходи! — просто сказала я отвернувшись.

— Ты поймешь меня Ален, обязательно поймешь, а то, что я тебя люблю, знаешь и так.

Мать ушла, а я, упав на колени, прямо на пол громко и отчаянно разрыдалась. Выплеснув обиду и облегчив душу, решила, что жалеть себя разнесчастную, всеми преданную, занятие, совершенно бесполезное и решила выйти на балкон. Свежий, ночной ветерок, помог прийти в себя. В нос ударили сладкие запахи цветов. Моя комната была как раз под садом, а прямо с балкона вниз вела лестница очень удобно. Я спустилась, и пошла по дорожке вымощенной красной плиткой. Я всегда в темноте видела очень хорошо, и не просто очертания предметов, даже цвета различала. Присела на лавочку. И вдруг передо мной появился он, и протянул белую столовую пиалу.

— Мороженое. Тебе сейчас не помешает охладиться.

Я взяла пиалу из рук Святослава, он не спрашивая разрешения, сел рядом.

— Я люблю шоколадное, так, что тебе взял такое же.

— Спасибо, я тоже шоколадное люблю.

— Ну, вот уже и общее нашлось. — Улыбнулся парень. Я невольно отодвинулась подальше, и дышать старалась через раз, подарив все свое внимание, мороженому. — На Евсея и Веронику не сердись, они не знали, что ты и по нашим обычаем с ним брачевалась. Такое вообще в первый раз ведь. Ну, чтоб вампир и оборотень….

— Но сын Георгия влюбился в оборотницу, причем взаимно, — припомнила я.

— Необычная какая-то семейка, обычно нас друг от друга в прямом смысле прости, блевать тянет, из-за сильной восприимчивости обоих видов к запахам, им от нас несносно прет псиной, нам от них затхлой, застоявшейся кровью. И тут уж не о какой близости и речи быть не может. Оба и дышим-то через раз, при необходимых встречах.

— Не замечала ничего такого. Ни кто при мне не морщиться, а запах мужа мне даже нравиться, — Славу на моих славах аж передернуло.

— Ты полукровка, от тебя запаха меньше, плюс, столетья тренировок.

— Ну, у них может и да, но и они для меня не воняют, говорю же. Я с Валей, дочерью мужа, восемь лет уже знакома. Она не воняет.

— Есть травы и амулеты, отбивающие запах. А запах мужа, стал для тебя привлекательным, скорее всего, уже после обмена брачными метками.

— Раньше, — подумав, призналась я.

— Ну не знаю, Слава явно злился. — Наши, не будут его топить, не переживай.

— Откуда такая уверенность?

— Хаос борзеть начал и скорее всего, это их проделки.

— Виронт? — Насторожилась я.

— Я бы не исключал, — кивнул Слава и вдруг потянулся к моему лицу, я шарахнулась, — у тебя нос в мороженом! — засмеялся парень, стер с носа сладкую каплю пальцем и сунул его себе в рот. Красноречиво смотря на меня.

— Отвези меня домой, к мужу, — заявила я, стараясь ответить полным равнодушием. — Мое место там. — Я порадовалась тому, как быстро из глаз обортня исчезли порочные огоньки. Сменившись явным разочарованием.

— Твое место здесь, с родными, пока муж в не дома.

— Мне здесь не уютно! — Категорично заявила я.

Не рассказывать же о том, что не хочу видеть отца с матерью. Да и другие здесь, будут смотреть на меня не иначе как на вампирскую подстилку. Общество детей мужа, где я, как ни крути, жена их отца и они обязаны с этим считаться, казалось мне привлекательнее.

— Да детка, ты права, твоё место в доме мужа, — перед нами появился мой прадед Радомир. Лицо его было суровым и хороших новостей не обещало, — Во всяком случае, пока муж не решит твою судьбу своей волей, нож его. В этом нет сомнений, и он будет осужден. Однако мы не сомневаемся, что это подстава и расследование будет продолжено, даже после вынесения приговора, как только мы найдем обстоятельства, оправдывающие его, он тут же будет отпущен. А пока, ты вернешься в его дом.

— Ну, может не стоить спешить вынесением приговора, и ломать человеку судьбу, тем более что вы уверены, что это подстава?

— Он вампир! — напомнил Слава. Я демонстративно проигнорировала его замечание.

— Отец убитой, входит в верховный совет инквизиторов и требует скорейшей расправы. Тем более что на первый взгляд, все, очевидно.

— Да что очевидно то! Она нечаянно меня толкнула, извинилась, все! Инцидент исчерпан! За такое не убивают!

— Дело не только в том, что случилось в столовой, Даша была влюблена в Григория, однажды она наслала на тебя порчу, недооценила степень наложенной на тебя зашиты. Ты тогда еще маленькая была. И сейчас Александр уверен, что это Григорий убил его дочь, опасаясь за то, что она снова попробует причинить тебе вред из ревности. Опасения такие у Григория действительно были.

— Что муж говорит о ноже? Кто мог его выкрасть, если он не убивал? Вы спрашивали его об этом?

— Он молчит, потому что знает, что это могли сделать лишь высшие чины в инквизиции. Бросаться в них бездоказательными обвинениями, значит еще больше осложнить свое положение. Но я знаю, что он не виновен, и обещаю тебе, что не брошу расследование.