Книга Тарзан торжествующий - Эдгар Берроуз

— Господин, в лагере белые люди, — сказал черный, — и много лошадей. Возможно, они нашли хозяина и привезли его обратно?

— Где ты видишь белых? — спросил Стрелок.

— У большого костра, в центре лагеря, господин, — ответил Обамби.

— Черт возьми, — теперь я их вижу, — позволил себе согласиться с ним Денни, — Они, должно быть, отыскали старика Смита, но его что-то не видно.

— Да, господин, его нет. Может быть, он в палатке? Появление Патрика и Обамби вызвало суматоху, которая была необычна для такого мирного лагеря. Белые люди вскочили на ноги и вытащили револьверы, в то время как черные по команде одного из них, схватили ружья и встали наготове.

— Уберите оружие, — сказал Денни. — Это я и Обамби.

Белые люди шли навстречу, и две стороны столкнулись лицом к лицу около одного из костров. В это время глаза одного из двух странных белых остановились на автомате Денни. Подняв револьвер, он прицелился в Денни.

— Подними руки, — резко скомандовал белый.

— Что? — переспросил Стрелок. Но как всякий благоразумный человек под дулом оружия он поднял руки.

— Где человек-обезьяна? — спросил незнакомец.

— Где кто? О чем вы говорите? Кого вы имеете в виду?

— Ты знаешь, что я говорю о Тарзане, — прошипел другой белый.

Стрелок быстро осмотрел лагерь и увидел своих людей, которых согнали в кучу под охраной негодяев. Еще он заметил привязанных к деревьям лошадей, но не увидел Смита.

Воспитание и этика гангстера заставили его сказать:

— Я не знаю его.

— Ты был с ним сегодня, — прорычал бородатый белый. — Ты стрелял по моей деревне.

— Кто? Я? — спросил Стрелок невинным голосом. — Ты спутал меня с кем-то. Я весь день охотился и никого не видел. Я даже не стрелял сегодня. Ну, а сейчас моя очередь спрашивать. Что вы тут делаете с этой группой ку-клукс-клановцев? Если вы пришли грабить, так забирайте, что вам надо и убирайтесь. Раз вам удалось захватить нас, вам никто не будет мешать. Действуйте! Я голоден и хочу спать.

— Отберите у него автомат, — приказал Капиетро одному из своих людей. А также пистолет.

Денни Стрелку ничего не оставалось делать, как подчиниться. Они отослали Обамби к другим черным пленникам и приказали Стрелку следовать за ними к большому костру, который горел перед палаткой Смита и его собственной.

— Где твой компаньон? — потребовал Капиетро.

— Какой компаньон? — спросил Денни.

— Человек, с которым ты путешествуешь, — прошипел итальянец. — Кого бы еще я имел в виду?

— Обыщите меня, — ответил Стрелок.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты что-то спрятал?

— Если вам нужны деньги, то у меня их нету.

— Ты не ответил на мой вопрос, — продолжал Капиетро.

— Какой вопрос?

— Где твой компаньон? Твой вождь сказал, что вас было двое. Как твое имя?

— Блум, — ответил Денни. Капиетро выглядел озадаченным.

— Черный вождь сказал, что одного зовут Смит, а другого — Патрик.

— Никогда не слышал о таких, — настаивал Денни. — Парень, должно быть, водит вас за нос. Я здесь один и мое имя Блум.

— И ты сегодня не видел Тарзана?

— Я никогда не слышал о таком парне.

— Или он обманывает нас, или кто-то другой стрелял, в деревне.

— Уверяю вас, что это кто-то другой, — заверил их Денни. — Послушайте, когда же я буду есть?

— Когда скажешь нам, где Тарзан, — повторил Стабух.

— Тогда я наверняка никогда не поем, — заметил Денни. — Черт побери, я же сказал, что никогда не видел такого. Неужели вы думаете, что я знаю каждую обезьяну в Африке по имени? Если вы уже взяли все, что хотели, то сматывайтесь. Меня уже тошнит от ваших физиономий.

— Я не совсем хорошо понимаю по-английски, — прошипел Капиетро Стабуху. — Я не всегда понимаю, что он говорит.

— Я тоже, — ответил русский. — Но я думаю, что он говорит неправду. Возможно, он старается выиграть время, пока не придут его компаньон и Тарзан.

— Возможно, — ответил Капиетро спокойным голосом.

— Давай прикончим его и уедем отсюда, — предложил Стабух. — Мы можем взять пленников и снаряжение, если хочешь, а утром будем уже далеко отсюда.

— Черт возьми! — воскликнул Денни. — Это напоминает мне Чикаго. Я сразу затосковал по дому.

— Сколько ты заплатишь, если мы не убьем тебя? — спросил Капиетро. Сколько отвалят твои друзья?

Стрелок рассмеялся. Он подумал о том, сколько сведений о нем можно было бы собрать для его убийства, если связаться с определенными группами в Чикаго, но только не для спасения его жизни.

Но все же это была возможность выиграть время. Стрелок не хотел быть убитым и поэтому изменил тактику.

— Мои друзья богаты, — заметил он, — но они могут воспротивиться очень большой сумме выкупа. Сколько вы хотите?

Капиетро задумался: "Он должно быть богатый человек, так как только богатый мог позволить себе такую экспедицию в Африку".

— Сто тысяч не будет уж очень большой суммой для такого человека, как вы? — произнес он.

— Бросьте шутить! — сказал Стрелок. — Я не настолько богат.

— А сколько вы можете дать? — спросил Капиетро. Он видел по удивленному выражению лица пленника, что настоящая цена, очевидно, уже обдумана.

— Я могу наскрести только тысяч двадцать, — предложил Денни.

— Но это же гроши! — закричал Капиетро. — Этого даже не хватит, чтобы заплатить за вашу безопасность до прибытия выкупа из Америки. Пятьдесят тысяч лир и мы пришли к заключению?

— Пятьдесят тысяч лир? Что это такое?

— Лира — это итальянская монета, примерно двадцать центов на американские деньги, — объяснил Стабух. Денни произвел вычисления, прежде чем ответить, а когда получил результат, то ему с трудом удалось выдавить улыбку, так как он понял, что предложенная сумма в два раза больше, чем итальянец требовал до этого. Он долго колебался, прежде чем ему пришлось согласиться.

— Это десять тысяч железных людей, — сказал он. — Весьма большая сумма!

— Железные люди? Я не понимаю, — сказал русский.

— Смэкэз, — объяснил Денни.

— Смэкэз? Что это, американская монета? — спросил Капиетро, поворачиваясь к Стабуху.

— Черт побери! Да твой парень, кажется, глухой! — прорычал Стрелок. Смэкэз — это доллар. Каждый это знает.

— Хорошо, тогда скажи сумму в долларах. Это будет проще, — предложил Стабух. — Мы все понимаем цену американского доллара.

— Он значит гораздо больше, чем сами американцы представляют это, заверил их Денни. — Но я повторяю, что сто тысяч долларов — слишком большая сумма, черт побери!