Книга Голоса прошлого - Ната Чернышева

    Парнями они не интересовались в принципе. В неуставных отношениях друг с другом не состояли. Похоже, им хватало войны и дружбы, остальное отметалось как несущественное.

    Впоследствии мне довелось наблюдать интеллектуальную и политическую элиту Гентбариса. Великолепных женщин, утончённо– красивых мужчин. Наши три сестры против тех королев выглядели недокормленными подростками. Впрочем, гентбарская 'королева' служить в десант не пойдёт. Не потому, что избалованная цаца, а потому, что просто не потянет нашу жизнь чисто физически. Да и... Не всем же бегать с плазмоганами по пересечённой местности. На гражданке тоже дел немало.

    После, уже в спальном блоке, на меня снизошло чувство. Не объяснить, но словно бы мир сдвинулся, покачался немного, и замер, под другим углом.

    Я очень остро ощутила эмоциональный фон отряда. Целиком и в частностях.

    Затем прихлынуло знакомое давнишнее ощущение тепла, жаркого солнца, со– причастия... и сложный образ эмоций и образов, принадлежащий капитану Великовой.

    Канал связи с инфосферой работал, я ошибалась в первоначальной оценке возможности его возникновения. Пришла пора его использовать.

    Поступить в распоряжение капитана Огнева.

    И тут же тренькнул комм– планшет: сообщение от самого Огнева.

    – Ты куда? – спросила Чисвиропи.

    Чертяка глазастая.

    – Вызывают, – кратко объяснила я, пряча планшет.

    Капитан Огнев – пирокинетик, командует ротой таких же повелителей огня, как их полушутливо называли. Мы, нетелепаты Ванессы Великовой, временно находились под его командованием. Закончится миссия, вернёмся на корабль, там снова всё будет по– прежнему.

    Пока я шла, – несколько метров коридора, холл, за огромным, во всю стену окном холла – ангар с техникой, – в голове разворачивался план действий по возникшей проблеме.

    Пока серьёзных боёв у нас не было. Пилоты– атмосферники отбили несколько атак с воздуха; им удалось взять одного пленного. Как – не спрашивайте. В воздушных боях в плен попасть – это надо умудриться. Тебя обычно просто уничтожают, если не повезло. Со всеми потрохами. Пых, и всё. Был истребитель, и нет его. Серая аннигиляция, экология не страдает.

    Телепатический допрос. Звучало нехорошо, выглядело ещё хуже, я этим никогда не занималась, зато богатый опыт был у Ванессы. И она обещала мне, что я забуду потом почти всё. Надо только продержаться несколько секунд.

    Но это будут очень неприятные секунды.

    А как ты хотела, пришёл эмоциональный ответ. Война – не увеселительная прогулка. Честный бой только тот, который выиграла ты. Остальное неважно.

    Как я думала... Я не думала, я чувствовала. Нутром восставала против этой осознанной необходимости, все мои чувства бунтовали. Нечестно, несправедливо, неправильно! Так нельзя. Нельзя так, пусть даже с врагом, всё равно...

    А как можно? Такой же яркий, насыщенный эмоциональными образами, ответ. Положить половину личного состава в горах, – можно?..

    Наверное, нет.

    Ты всё забудешь потом.

    Если я захочу помнить?

    Ты будешь всё помнить.

    Я понимала, Ванесса права. Любой ценой, любыми средствами, но обеспечить преимущество, это важно. Но отчего– то мне казалось, что важно не только это.

    Что– то ещё. Неуловимое, но составляющее саму сущность Человека. Стоит утратить его, и...

    И я обнаружила вдруг, что уже дошла, и капитан Огнев смотрит на меня с усмешкой, ждёт, когда опомнюсь.

    – Комадар Ламберт прибыла в ваше распоряжение, господин капитан.

    – Вольно, – бросил Огнев. – Пойдём, посмотришь на этого... фрукта.

    'Фрукт' держался очень прямо, напоказ: вот он я, весь из себя гордый, вас презираю, погибну смертью достойных. При мысли о том, что я сейчас с ним сделаю, меня затошнило. Достойная смерть там и близко не стояла.

    Он встретился со мной взглядом, и сильно вздрогнул. Испугался. Кто осудит? Телепатическая паранорма – зло.

    Дальше пошло стремительно. Пленник рванулся, мгновенная драка, один из конвоиров лежит, второй хватает ртом воздух... А уж как парень смог освободить из магнитных наручников руки, знал только он сам. Оружия у него не было, подобрать не успел и не стремился; ему хотелось удушить меня. И удушил бы. Голыми руками. Такая в нём клокотала ненависть, такая почти первобытная ярость, страшно было смотреть.

    Капитан Огнев вскинул руки, и на его сомкнутых кулаках с тяжким гулом родилось багровое пламя. Все знают, на что способны оллирейнские солдаты даже и без оружия. Пусть этот был пилотом, неважно. Потомственный воин, в зрелом возрасте и на пике формы, такому только подставься – сожрёт, и не подавится.

    Я подняла ладонь: не вмешиваться. Краем сознания прошёл испуг. Кому это я приказываю, капитану! Но чувство минуло, растворилось в чётком осознании последовательности действий.

    Мне всего– то навсего надо было прикоснуться к врагу. Неважно, где, неважно как. Касание, хотя бы даже вскользь. Всего одно.

    Прямой блок. Ощущение – будто ахнуло стальной балкой. Показалось или мне вправду послышался хруст ломающейся кости?.. Не до боли, есть касание!

    Разорвать сосуды, питающие спинной мозг...

    Клиническая картина... ещё та. Полный паралич. Расстройство функций органов малого таза. Запахи... Точнее, вонь. Затруднённое судорожное дыхание и слеза по щеке, слеза отчаяния и бессильной ярости.

    В пальцах возникло знакомое покалывание. Психокинетическое поле, загадка и чудо природы, способное вытащить пациента из совершенно безнадёжной ситуации. Да, я могла спасти вражеского пилота. Даже сейчас могла. Транс исцеления, почти уже начавшийся...

    Но мне поставили совсем другую задачу. И цепко держали сознание и волю, не давая сорваться в спасительное безумие истерики.

    Привычным жестом я 'прогрела' ладони, проверяя стабильность психокинетического поля, обнимавшего кисти тугими полусферами.

    И наклонилась над неподвижным телом.

***

Я говорила почти час. Язык опух рассказывать то, что при телепатическом обмене было бы передано за пару секунд.

    Потом я долго сидела на мягком диванчике в холле. Как дошла до него, не помнила. Сидела, съёжившись, и ни о чём не думала. Симптоматика нарастала стремительно. Острая эмоциональная недостаточность. Некроз сознания. Инфаркт души...

    Пустота.

    – Держи.

    В руках оказалась горячая чашечка кофе. Кофе со стимуляторами, ядрёный коктейль из всякой химической гадости; самое то при упадке сил после психокинетического выплеска. Я бездумно грела ладони, не торопясь пить. Кипяток не пьют, им обжигаются.