Книга Безграничное волшебство - Диана Дуэйн

— А где вы собираетесь находить подходящие оболочки для Сокровищ? — спросил другой голос.

— В первую очередь мы попытаемся использовать старые, — ответила Дорис. — Они уже работали прежде. Надеюсь, при небольшом вмешательстве смогут послужить еще… Камень Фаль пробудился. Думаю, что и в Чашу мы сможем вдохнуть душу.

— Вы не опасаетесь, что в музее хватятся ее? — спросил молодой волшебник в кожаной куртке. Дорис слегка улыбнулась.

— Нет. Взамен подлинной будет отослана волшебная копия, — сказала она. — Однако для того, чтобы вновь вызвать душу Чаши, нужны воины, а не поэты. Где Чарльз и Алисон?

— Застряли в пробке на дороге, — сказал волшебник, сидящий у стойки. Джонни усмехнулся:

— Вот он, реальный мир. Но здесь присутствуют Лиам, Майрид и Найджел. Прекрасно. Я хотел бы поговорить с вами после. Остальных прошу обговорить со своими Советниками все планы на следующие две недели. Каждый из вас должен быть готов в любой момент оторваться от основных дел и прийти на помощь. Кроме того, в виду серьезности ситуации на все это время отменяются запреты на телепортацию. Но прошу быть осторожными, не злоупотреблять бестелесным перенесением в пространстве. Помните о зловещих Пересечениях слоев времени.

Возникший говор быстро перешел в настоящий галдеж. Каждый старался перекричать другого. Сквозь хаос голосов прорвался громкий вопрос:

— Но, Джонни! Не станет ли от этого хуже?

Джонни помахал обеими руками, чтобы установить хотя бы относительную тишину. В комнате стало немного потише.

— Что ты имеешь в виду? — обратился он к вопрошавшему.

— Если вы собираетесь вызвать души Сокровищ… и если вам это удастся, — за столиком поднялся высоченный волшебник с мощными усами, — если все это произойдет, не станут ли пробуждаться подспудные силы Земли? Все мы знаем, что Сокровища — это и есть в какой-то степени Земля, то есть четыре элемента из пяти составляющих — Воздух, Вода, Почва и Огонь. Они проснутся и могут попросту разбушеваться. Кто их удержит?

Джонни посуровел. В ожидании его ответа все умолкли.

— Да, — сказал он, помедлив некоторое время. — Будет ГОРАЗДО хуже. Потому-то и действовать надо быстро. В ином случае Ирландия, а затем и вся Европа, и, может статься, все континенты будут опрокинуты в прошлое, которое затопит наше время. И восстанут мертвые, и появятся… некоторые другие неудобства. Если мы не сможем это остановить, то преграды между прошлым и настоящим будут сметены, а мир реальный опустошен миром ушедшим, потусторонним. Все вымышленные мифы и вся правда, ставшая мифами, перемешаются и хлынут на нас. Реальность станет обманом.

— Надолго ли? — прозвучал в тишине тихий голос.

— Чем выше уровень обмана, — ответил Джонни, — тем меньше возможность вообще КОГДА-ЛИБО изменить или остановить этот процесс.

— Та-ак, — произнес усатый великан. — Но пока вы, Верховные Волшебники, прикидываете, что делать, сны и кошмары Ирландии оживают… они являются нам все чаще. И прошлое продолжает возникать в настоящем. И мертвые, и бессмертные, и мифические, и фантомные существа продолжают ходить по земле. И, как ты соизволил сказать, происходят «некоторые другие неудобства».

— Совершенно верно, Скотт, — мрачно согласился Джонни.

Теперь тишина была особенной. Каждый углубился в свои невеселые мысли. И вдруг живой, звонкий голос произнес:

— Мне бы еще пивка.

Это разрядило гнетущую тишину.

— Я принесу тебе еще кока-колы, — сказала тетя Анни и ушла.

Нита сидела оцепенев.

— Эй, да ты белее листа бумаги! — раздался голос. Нита подняла глаза. Ронан.

Она слабо улыбнулась ему и постаралась взять себя в руки. Ронан сел рядом. Он показался Ните еще привлекательнее. Черная кожаная куртка шла ему, а приглушенное освещение придавало лицу значительность.

— Я и дрожу как лист, — созналась Нита. — А ты как?

— Да, звучит все это невесело, — согласился Ронан. Однако вид его и беззаботный тон вовсе не соответствовали словам. — Но ты не очень-то пугайся. Шону просто нравится вещать, словно он глас судьбы, и предрекать всякие ужасы. Все Областные Волшебники любят попугать концом света.

— Послушай, могу я у тебя спросить кое-что?

— Конечно.

— Мне просто любопытно. Твое Суровое Испытание было трудным?

Он странно глянул на нее.

— Чуть меня не прикончило. А что тебя интересует?

— Да так. Не обращай внимания, — смутилась Нита. — Мне просто казалось, что мое Суровое Испытание было самым ужасным. Любопытно, знаешь, у всех так, или я исключение. С моей сестрой было и похуже, но она особый случай.

Ронан задумчиво отхлебнул апельсинового сока.

— У меня было скольжение во времени, — сказал он. Нита недоуменно пожала плечами.

— Но его можно просто купить. Мы так и сделали, купив сжатое время для нашего Сурового Испытания у местного Верховного Волшебника, — сказала она.

— Я не покупал своего, — откликнулся Ронан. — Я взял его. — Он сделал еще глоток. — Однажды, сразу после принятия Клятвы, я шел по Вевей Роуд. Ну и улица вдруг перестала быть Вевей Роуд. В мгновение ока она превратилась в грязную тропинку с несколькими, крытыми соломой домиками у подножия холма. И дождь лил как из ведра. Сверкала молния. Грохотал гром.

Нита поежилась. Не любила она попадать под проливной дождь.

— И что ты сделал?

— Я направился к Ослиной Голове. — Ронан вдруг громко и неестественно рассмеялся, будто хотел рассеять нахлынувшие неприятные воспоминания. — Мне хотелось получше рассмотреть, что же это такое, ты понимаешь? Все было перемешано. Знаешь, как море во время шторма. Впрочем, ты, может, и шторма не видела?

— Я живу на Лонг-Айленде, — сказала Нита. — У нас в Большом Южном Заливе, когда налетает ураган, еще какие штормы бывают!

— Ну вот, тот шторм двигался в сторону суши, — продолжал Ронан. — Дождь лил так, что уже не понятно было, где суша, где вода. И тут я увидел маленькую лодочку. Она неслась прямо на камни. — Он взглянул на рассеянно слушающую Ниту и раздельно произнес: — Рим-ля-не!

Это заставило ее встрепенуться. Она уже видела в музее римские монеты, найденные у подножия Ослиной Головы. Видела она и реконструкцию поселения того времени.

— Они пытались основать колонию, верно? — спросила она.

Ронан кивнул. Теперь Нита не отрывала от него взгляда. Она вспомнила тот день в Брее, в кафе, и как Ронан тогда с жаром возмущался любой попыткой колонизации. Ронан словно бы подумал о том же, потому что сильно покраснел и отвел глаза.

— Видишь ли, они могли погибнуть в этом потопе, — сказал он. — Их маленькую лодку море просто поглотило бы. Самая современная спасательная шлюпка не могла бы выдержать такого, не говоря уже об их крохотной одномачтовой лодчонке. Поэтому я вдохнул море.