Книга Забытое - Марина Суржевская

– Тут рядом, – бесцветный рассматривал меня своими невозможными алыми глазами. – Совсем близко. Если тебе понадобится помощь…

Я с улыбкой покачала головой – ну что может со мной случиться за этими стенами? Пожелала лорду доброй ночи и закрыла дверь. К моему удивлению, ни в гостиной, ни в спальне Ржавчины не было. Я обошла комнаты, размышляя, куда подевался мой несносный друг. Наш разговор в оранжерее оставил неприятный осадок. Но, может, Ржавчина наконец поймет, что мы всегда будем лишь друзьями? Поймет и смирится? Ох, хотелось бы мне в это верить!

Подхватив тяжелый том «Теории о Дарах», я толкнула дверь кабинета. Верну талмуд на место и поищу более захватывающую историю!

Книга вывалилась из рук, глухо стукнувшись о деревянный пол. Во тьме комнаты двигался силуэт – крылатый и черный… Ржавчина? Нет. Не эфрим бесшумно обернулся на мой вздох.

Свет из комнаты боязливо лизнул мрак кабинета и торопливо отступил. Словно не решался осветить тьму внутри. И того, кто стоял в этой тьме.

Кристиан.

Внутренний голос настойчиво посоветовал поступить также. Но, конечно, я не послушалась и вошла в кабинет, оставив дверь открытой. Моргнула, пытаясь лучше рассмотреть человеческую фигуру и крылья за его спиной. О, все святые во главе с Божественным Привратником! Мои глаза не обманули, у Кристиана были крылья! Черные, рваные, изменяющиеся. Словно их соткали в самой Бездне! Человек, стоящий во тьме, казался чужаком. Незнакомец с бирюзовыми глазами, яркими и колючими, словно лед.

Мы застали, безмолвно впитывая друг друга. Образы, дыхание, тепло.

Он смотрел так, словно никак не мог выбрать способ моего убийства.

Я была так рада его видеть, что согласилась бы на любой.

Тишина стала слишком громкой.

И я шагнула ближе, не в силах отвести взгляд от лица, покрытого маской черных рисунков. Мне хотелось прикоснуться к каждому из них. Февр втянул воздух.

– Кристиан…

– Не подходи, – его голос отозвался бешеным стуком моего сердца. А взгляд остался ледяным настолько, что целый легион бесцветных лордов мог бы обзавидоваться, увидев такой взгляд! Двуликий Змей, да они бы выстроились в очередь, умоляя научить их ТАК смотреть!

Я издала нервный смешок, понимая, что нахожусь на грани, а в голову лезет всякая чепуха. Мне хотелось закричать. Сказать что-то. Спросить многое. Хотелось говорить, захлёбываясь словами. Как он выжил, что с ним случилось, почему он стал таким!

Хотелось просто подойти и уткнуться носом в его шею. Ощутить океан, качающий меня на волнах.

Но все, что я смогла, это выдавить:

– Я так рада, что ты жив, Кристиан…

Он усмехнулся, словно я сказала несмешную шутку.

– Твоя вина пахнет сырой землей и раскаленным железом. Ее так много, что ежевики совсем не осталось.

– Что? – я моргнула, потерла глаза. О чем он говорит?

Кристиан снова с силой втянул воздух и резко защелкнул на правой руке запирающий браслет. А потом такой же – на левой.

Значит, он явился за ними.

A не потому, что хотел меня увидеть.

Его крылья исчезли, и февр вздохнул с облегчением. Но с места не двинулся, так и стоял в тенях, словно не желая входить в тусклый луч света, ползущий из соседней комнаты.

– Я тоже рад, что с тобой все в порядке, – сухо произнес Крис. – Несмотря ни на что. Кажется, я тебя недооценивал.

– Почему ты так говоришь? – пробормотала я. И осеклась. Конечно. Освободительница Чудовищ. Тавро, выбитое теперь на моем лбу. Или скорее топор палача, зависший в воздухе.

– Не спросишь – почему? – сипло пробормотала я.

– Я знаю ответ, Вивьен.

Да. Все бесцветные лорды Колючего Архипелага только что бесславно посрамлены этим ледяным равнодушием.

Внутри меня медленно закипала злость. Или гордость, которую так старательно топтали последние дни.

Я вскинула голову и с вызовом бросила:

– И какой он, этот ответ? Скажи, почему я так поступила!

Он отступил назад, ближе к окну.

– Как ни странно, из-за любви, – в его голосе появилась какая-то новая нота. Она звучала, как приговор. Как ритуальная симфония по умершим чувствам. От нее у меня ломило виски и щипало в глазах.

– Ты не понимаешь…

– Я понимаю. В Мертвомире на мне не было браслета, Вивьен. Я ощущал твои чувства. К тому парню, ради которого ты рискнула всем и всеми.

- Ρжавчина – мой друг, – хотелось закричать, но слова вышли тихими. – Мой единственный друг. Я не хотела, чтобы кто-то погиб. Я просто хотела освободить его!

– У тебя получилось, – глухо произнес он, отворачиваясь. – Мне пора.

– Что? Просто уйдешь? Вот так? – Святые, я не могла в это поверить! Он что же, просто развернется и исчезнет?

Тьма рядом с февром казалось густой и плотной, как разлитый деготь. Казалось, что рисунки на его лице двигаются и едва уловимо смещаются, мешая рассмотреть выражение лица.

– Держись подальше от чудовищ, Вивьен. И от февров.

Развернулся и открыл окно. Морозный воздух лизнул мою кожу, разметал по столу ворох бумаг и сквозняком захлопнул дверь в соседнюю комнату, отсекая тусклый свет. И я поняла, что Кристиан сейчас действительно уйдет. Распахнет свои клятые крылья и растворится в своей клятой тьме. Уйдет, унося с собой пустоту, ту самую, что звучит ритуальной симфонией.

Я не успела подумать.

Я просто в два шага преодолела разделяющее нас расстояние и стукнула Кристиана по спине!

– Не смей уходить! – заорала я. – Не смей так делать! Накричи на меня, скажи, что чувствуешь! Но не смей вот так уходить, понял? Не смей, Кристиан!

Он развернулся, и я увидела его глаза. Изумление в них. Ошарашенные синие звезды…

Миг – и он оказался совсем близко, припечатал меня к стене, склонился. Совсем близко. Между нами сейчас едва можно было просунуть ладонь.

– Нет больше Кристиана, Вивьен, – с убийственным равнодушием произнес он. – Он умер в Мертвомире. А от того, кто остался – лучше держаться подальше.

– Я тебе не верю…

Усмешка исказила сжатые губы, но глаза по-прежнему пугали пустотой. И я больше не чувствовала запах океана…

– Я ведь просто просил сказать мне правду.

– Правду? – внутри так горько… – И что сделал бы с этой правдой февр-каратель?

Кристиан мотнул головой, его челюсть напряглась.

– Ну вот видишь. С самого начала все было ложью. Ты не была Арденой, а теперь и февр Стит остался за Дверью.

– Кое-что было настоящим. И плевать на имена, – тихо сказала я и коснулась его лица. Черных рисунков. Ощутила кончиками пальцев их холод. Словно тепло живой кожи соседствовало с замерзшим камнем.