Книга Чудачка - Юлия Фирсанова

Рассказывать об отраве и странных видениях на кухне, оставивших смутный отпечаток в памяти, собеседница не стала. Дима не Ванечка, вряд ли проявит соответствующий интерес, но прозвучали слова Веры весьма убедительно.

После взрыва плазмы у шефа и дачки Сереги, развалившейся по кирпичику, Дмитрий был готов поверить во что угодно, кроме, пожалуй, того, что Надя сама заложила взрывчатку в обоих случаях и, как профессиональная суицидница, подорвала их вместе с собой.

— Спасибо за приглашение на чай, Вера, с удовольствием его принимаю. Только, простите уж, Надя права, мне сначала надо сделать один звонок.

— Конечно, я понимаю. В вашей работе выходных порой не бывает, — безмятежно согласилась женщина и предложила: — Поднимемся в квартиру, из столовой позвоните. А я пока чайник поставлю.

Больше отпираться Шельга не стал. Вдвоем, рука об руку, будто так и ходили всю жизнь, словно так и надо, и только так уместно и правильно, мужчина и женщина пошли к дому.

Между тем у Надежды, стоявшей напротив площадки с мусорными контейнерами лицом к синему и зеленому массивам с неблагоуханным содержимым, тоже шел преинтереснейший разговор.

Глава 12

ПОСВЯЩЕНИЕ

Смывшиеся после фиолетовой вспышки с разрушительными последствиями Силы Двадцати и Одной вернулись, принеся с собой истерическое состояние и экран, развернутый в дом законника, как они упорно именовали специалиста-юриста. Помятый и очевидно не просыхавший уже изрядный срок Дарсен ныне был трезв. Вернее, магически вытрезвлен и оттого еще более раздражен. Он походил на потрепанного бурей шмеля.

— И что у вас такого, драные демоны побери, стряслось, чтобы орать и трясти меня, как сливу по осени? — ворчал Виндер. Машинально одной рукой он пытался пригладить торчавшие сосульками грязные космы, а второй нащупать на столе бутылку или, на худой конец, бокал с выпивкой. Тщетно! — Никого, насколько я вижу, прям сейчас не убивают. Жива-здорова ваша драгоценная девица-избранница. Вернее, такой же чахлый цветочек, как была. Правда, чего-то ее на помойку занесло, но душевные болезни — это не по моей части. Целителя поищите!

— Я же говорила, не надо его звать, — тихо укорила девушка Силы. — Ему со своей бы болью разобраться. Не до чужой.

— Что ты понимаешь, соплюшка, в моей боли! — заводясь с полоборота, грохнул кулаком по столу юрист.

— Ничего, — не стала спорить девушка.

— Ты никого небось еще не теряла! — продолжил разоряться мужчина.

— Никого, — согласилась Надя. — И даже если бы со мной такое случилось, я не смогла бы увидеть в нашем мире без магии, куда ушли дорогие мне люди, и порадоваться за них. Не смогла бы зайти в кабак и напиться с собственной женой, как с новым приятелем. Стать другом семьи маленького сына, обернувшегося взрослой дочкой — не смогла бы. Это ведь так здорово, посмотреть на души любимых в новых телах!

Юрист замер в кресле, как громом пораженный. Он сидел, беззвучно открывал и закрывал рот, а потом судорожно выдохнул, выпуская гнев, боль, осознание собственной глубинной неправоты. Из красного от гнева он стал белым, потом густо-розовым от стыда и просипел:

— Я неблагодарный идиот.

Опровергать сию сентенцию никто не спешил — ни несколько растерявшиеся от бури человеческих эмоций Силы, ни Надя. Если Надюшка и подумала: «Есть маленько», — то очень тихо и про себя.

— Спасибо, Силы, спасибо, Надежда, — тихо промолвил Дарсен, склонив голову и в знак признательности прижимая к груди обе раскрытые ладони. — Поскольку вопрос срочный, я готов работать. Только, если можно хоть малость подождать, я бы сначала ванну принял. Несет от меня, как от ребса, забредшего в кусты с ягодами-вонючками.

— Я отсюда запахов не чую, но, если тебе некомфортно, подожду, — улыбнулась девушка. После общения с Силами (те невольно впихнули в голову новой работницы через слишком широкий для человека канал массу всякой нужной и не очень информации), у нее периодически всплывали в сознании причудливые ассоциации и картинки. Особенно часто это проявлялось в беседах с самими Силами и в процессе разговоров с юристом.

К примеру, ребе, когда проявилась очередная порция знаний, нарисовался Наде маленькой изящной козочкой с радужно-разноцветной волнистой шерсткой. Такое обаятельное чудо на острых копытцах, благоухающее плодами, чей запах сродни свежей помойной куче, — это, должно быть, занятное зрелище!

— Мы у Сил Времени попросим чуть придержать поток твоего мира, — великодушно вставили Силы Двадцати и Одной и, прежде чем кто-то из живых успел согласиться или возразить, осуществили запланированное.

Для Нади развернутый экран межмирового телевизора мигнул и снова явил посвежевшего, причесанного и горящего деятельным огнем Дарсена. Похоже, изрядной долей топлива для этого костра служил стыд мужчины за свои поступки и мысли.

— Примите мою благодарность и извинения, о Великие! Вы, вопреки предварительному договору, преподнесли мне ценный дар, позволили увидеть любимых. Я же, глупец, не оценил и, если бы не мудрые слова девушки, еще долго не смог бы по достоинству оценить вашего великодушия. — Первым делом Дарсен встал из-за стола и снова поклонился Силам.

— Мы сомневались. Но Надя просила за тебя и предложила показать твоих родных, а потом уже устроить встречу, — с потрохами сдали девушку Двадцать и Одна.

Почему-то, когда Силы обращались не к ней, а к кому-то другому, Надя воспринимала их речь как один голос, а не слаженное многоголосье единых и одновременно разных потоков. Возможно, с ней Силы не считали нужным вычленять один голос, прекрасно понимая, что девушка из-за врожденных особенностей способна слышать их во всем многообразии потоков мышления.

Юрист снова начал сдавать зачет на хамелеона. Открыл рот, пытаясь что-то сказать, закрыл, махнул рукой и просто упал в кресло с самым честным и правильным из возможных ответов:

— Простите, если можете!

— Я не обижена, — качнула головой Надя, мысленно улыбаясь и называя сегодняшний день «днем извинений».

— Мы принимаем твои извинения, — в унисон согласились с девушкой Силы и сразу перешли к тревожащей их теме: — Мы нуждаемся в твоем совете, Дарсен. Как ты знаешь, Надежда пребывает в закрытом от стороннего вмешательства техническом мире. Именно это не позволило ей согласно собственной сути сформироваться как действующей Плетущей Мироздание, но даровало способность иную — видеть наилучшие из путей и прозревать внутреннюю суть любого создания. Призывая ее на службу, мы печалились о невозможности для избранницы стать той, кто играет на струнах Мироздания, и одновременно радовались, что ничто извне за пределами мира не способно повредить ей. Увы, мы ошибались!

— Это как? — не понял Дарсен, почесывая красноватый от долгих возлияний нос.

— Заклинание нашло якорь в мире техническом, зацепившись на грани между возможностью проявления способностей нашей избранной, что само по себе есть чудо и магия, и миром, отвергающим даже возможность чуда, — горько пожаловались Силы. — Мы были слепы, не смогли уловить момента проникновения чар, не смогли отследить их создателя. Сейчас распался последний фиолетовый узел радужных чар. Но мы не знаем, кто сотворил заклинание. Запросы по сведениям о мирах технических в Информационном Коде не проходят. А прямые вопросы о чарах не находят отклика, возможно потому, что мы неправильно их формулируем.