Книга Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

Последние слова он произнес с такой злобой в голосе, что Дарья невольно метнула на него испуганный взгляд. Она уже сидела перед врачом с одном нижнем белье – бежевом, кружевном, полупрозрачном. Кто ж знал, что придется раздеваться перед посторонними мужчинами.

Каплин тактично отвернулся. Стоял, опершись плечом о стену, и скрестив на груди руки. А Даше отчаянно хотелось, чтобы он посмотрел на нее. Она вся трепетала от осознания того, что сейчас практически обнажена перед ним. Но его суровая холодность ставила ее в тупик и пугала.

– У нее на груди и на ребрах справа гематомы, – продолжал осмотр медик. – Переломов нет.

– Все фиксируйте, – заметил Каплин. – Надеюсь, после такого не отвертятся. Надо будет найти и других пострадавших. Судя по всему, их не мало. Неизвестно, сколько это продолжалось.

Значит, его волнует только одно – есть ли другие пострадавшие… А на нее ему плевать. Даша решила, что сходит с ума. С какой стати она вообще думает об этом Каплине?!

Она действительно выглядела очаровательно беспомощной. Но Лев Гаврилович запрещал себе малейшую мысль об этом. И старался не смотреть, как часто вздымается ее грудь и пылают от смятения щеки. У Дарьи было такое растерянное выражение лица, что даже жаль ее стало. Куда только испарился весь гонор светской львицы?

– Все, одевайтесь, – бросил судмедэксперт, сел за стол и принялся заполнять какие-то справки.

– Что же теперь будет? – вздохнула Дарья.

– С вами – ничего. Не переживайте, – повернулся к ней Каплин. – Что будет дальше – уже не ваша забота.

– Все равно страшно…

– Зато мы теперь знаем, что в состоянии аффекта вы можете нанести человеку увечья, – вдруг заметил следователь.

Невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно. Судя по всему, не шутил…

– Это ж была самооборона, – на всякий случай напомнила ему Мария.

– Почему ваш адвокат сказал, что знает вас с пеленок? – Лев Гаврилович задал этот вопрос так неожиданно, что Лисневская чуть замешкалась с ответом, глядя на него непонимающе.

– Потому что это действительно так, – молодая женщина снова села на постель. – Новодворский – давний друг моей матери. И это он познакомил меня с мужем.

Когда Валерий Иванович вышел за дверь, Каплин задержался в камере.

– Вы с телефоном-то поаккуратнее, – обратился он к Махе. – За него могут наказать.

– Знаю. Он у меня давно, и пока никто не догадался, – она подмигнула ему, словно сообщнику.

Видя, что следователь уходит, Дарья легко спрыгнула с кровати и поспешила к нему. Едва успела остановиться, чтобы не налететь на Каплина, застывшего в дверях и недоуменно глядевшего ей в глаза.

– А у вас из-за всего этого не будет проблем? – с плохо скрытой обеспокоенностью, второпях спросила Лисневская.

Он неопределенно пожал плечами.

– И еще… Я… извиниться хотела за те слова… Простите…

Каплин ничего не стал отвечать. У него зазвонил мобильный и под благовидным предлогом следователь покинул, наконец, камеру следственного изолятора.

Как только раздался звук замыкаемой двери, соседка улыбнулась Дарье кривозубой улыбкой.

– У тебя красивый следак. Повезло. А мое дело баба ведет. Сука редкостная.

– В чем же повезло? – безразлично глядя в сторону, спросила Дарья.

– Ну как?! Мужик. Красивый. Явно запал на тебя. Вон взглядом так и ласкает. Пользуйся, подруга, может меньший срок дадут или вообще оправдают.

Лисневская закатила глаза, всем видом демонстрируя, что та говорит глупости.

– Точно тебе говорю. Не просто трахнуть хочет, а серьезно втрескался. Я в таких вещах шарю, – не унималась Маха. – На твоем месте я бы вообще расслабилась. Влюбленный следак тебя быстрее самого классного адвоката вытащит. Ты только дай ему хоть раз. У него вообще башку снесет.

– Заткнись и отстань от меня, – сквозь зубы процедила Дарья.

– Чего ты там шипишь, как гадюка? – хохотнула сокамерница. – Неприятно, что ли, что следак на тебя слюни пускает?

Дарья, только собиравшаяся лечь, вдруг всклочила и изо всех сил ударила Машу по лицу. Та, взвизгнув, ошарашенно попятилась.

– Во ты мегера! – выдохнула она. – Видать, не зря тебя сюда упрятали. Шизанутая. По тебе психушка плачет.

Дарью взбесило то, что эта отвратительная пародия на женщину смеет упоминать Льва в подобном контексте, и вообще думать о нем. Но когда, выплеснув всю накопившуюся злость, стала размышлять над ее словами о том, что Каплин влюблен, так тепло на душе стало! Уже давно она не испытывала подобных ощущений.

Буквально в течение пары дней в прессе, а, следовательно, и высшем руководстве пенитенциарной службы поднялась знатная шумиха. Как только пострадавший узнал, что изувечившая его дама – действительно супруга депутата Доронина, все претензии к ней тут же отпали. Инцидент хотели замять и всем, кто был в курсе, надлежало держать языки за зубами. Но Сергею Гречко не повезло, потому что за это дело взялся Каплин. Замначальника СИЗО мало того, что со скандалом уволили, так еще и уголовное дело завели. Женщин, пострадавших от его произвола набралось около десятка. Одна даже забеременела и родила ребенка.

– Лева, ты, что, не знал? Женщин в СИЗО насиловали всегда. Да и мужчин, случается… Прискорбно признавать, но это так, – заместитель прокурора города Евгений Константинович Гущин сокрушенно покачал головой. – Женщину, помещенную за решетку, насилуют безнаказанно, потому что знают – она не будет жаловаться. А если даже и будет, то доказать ничего не сможет. Вот этим и пользуются надзиратели, принуждая ублажать различных авторитетов, высокопоставленных друзей, полезных чиновников. Но поймать мы никого на этом не могли. Жертвы молчат.

– Молчат? Или просто никто не хотел слушать? – уточнил холодно Каплин.

– И это тоже. Если бы не случай с Лисневской, так бы и продолжалось, уверяю тебя…

– Страшно все это, – Лев Гаврилович встал, прошел по кабинету, уставленному дорогой мебелью натурального дерева, и задержался возле окна. – По сути, они считают, что могут делать с заключенными что угодно.

Был уже поздний вечер. Свет от фонарей и витрин, обычно украшавший город, сейчас выглядел зловеще. Улица перед зданием следственного комитета оказалась совершенно пуста. Шел дождь. Его тихое журчание было слышно в почти абсолютной тишине.

– Это всех тюрем касается, – кивнул чиновник. – Превратили СИЗО и колонии в публичные дома… Какую хочешь женщину, такую и бери… А что они могут? Я имею в виду заключенных. Против слов мошенниц, воровок и убийц всегда будут слова солидных людей в погонах.

Каплин невольно сжал кулаки. Жутко было подумать, что могло случиться с Дарьей.

– Даже смерть заключенной по причине избиений и издевательств вряд ли подвигла бы руководство пенитенциарной службы на какие-то действия. Отделались бы отпиской: «Служебным расследованием указанные факты не подтвердились». Запомни, Лева, везде руководство покрывает своих.