Книга Пылкая вечеринка на Багамах - Дженнифер Хейворд

Она понимала, что ее мать права. И в глубине души понимала, что Санто по-прежнему испытывает к ней сильные чувства. О них говорили его слова и поступки. Он поддержал Джованну после того, как отец отрекся от нее. И он никогда не позволит себе навредить Джованне.

Им предстоит трудный разговор, но он должен состояться.

Сердце Джованны екнуло. Ей пора сделать следующий шаг. Рассказать Санто о своих чувствах. Попросить у него прощения за то, что она ушла от него четыре года назад. И надеяться, что, рискнув, она дождется от него взаимности.

Джованна боролась за многое в своей жизни. Настало время побороться за Санто.

Глава 11

Яркие софиты освещали баннер «Либерте» — нового роскошного клуба Манхэттена в Челси, в который прибывали знаменитости. Стояла знойная летняя ночь.

Закрытая вечеринка по поводу запуска линии «Элевейт» стала самой обсуждаемой в городе. Все влиятельные люди из мира моды, спорта и другие знаменитости старались быть сегодня в центре внимания. Гости спускались по лестнице в оазис чувственного удовольствия. Все пространство было оформлено в черно-белых тонах для того, чтобы выгоднее представить эффектную рекламную кампанию изделий «Суперсоник» в красных тонах. Красивые официанты, одетые в черное, разносили на подносах темный фруктовый мартини. На белоснежные стены проецировались массивные видеоизображения знаменитых спортсменов, которые снимались в рекламе кроссовок «Элевейт» и сообщали, что именно «Элевейт» помог им добиться успеха. Это было единственное напоминание о бизнесе на веселой вечеринке.

Санто стоял в центре всего этого, прислонившись бедром к сверкающей золотом барной стойке. Слева от него был президент крупнейшей торговой сети Америки. Справа — Карл О’Брайен, звездный квотербек, с которым он сегодня заключил контракт; Эбигейл с ним не было. И где-то в толпе гостей был Гервасио Дельгадо, который прилетел на вечеринку из Мадрида.

Сегодня главная ночь в жизни Санто. Кульминация десятилетней работы ради разработки и вывода на рынок важнейшего продукта в истории его компании. Но вместо того, чтобы торжествовать, Санто чувствовал онемение. Он не мог насладиться моментом славы, потому что жена не пришла, чтобы его поддержать. А без нее у него ничего не получалось.

Хуже того, он начинал думать, что сам во всем виноват. Он был так занят на работе и держался от своей жены на расстоянии, потому что боялся, что волевая и энергичная Джованна разобьет его сердце. И вероятно, он погубил все то хорошее, что между ними было.

Он потянул воротник своей серебристо-серой рубашки, когда какая-то голливудская актриса принялась рассказывать ему о своих делах. Он не слушал ее и думал о собственных ошибках. Он заставил свою жену вступить в брак, к которому она не стремилась. И считал, что поступает правильно. Он твердил себе, что все это делает ради сына и его благополучия, но на самом деле просто хотел, чтобы Джованна была рядом с ним.

Потом он усложнил ситуацию, отказавшись признаться в своих чувствах. Он верил, что не позволит себе снова влюбиться в свою жену, хотя уже в нее влюбился. И оттолкнул Джованну в тот момент, когда она нуждалась в нем больше всего.

Отпив бурбона, Санто понял, в чем его слабость. Он боялся стать похожим на своего отца и повторить его ошибки, поэтому не замечал того, что творится у него под носом. Что в его вроде бы неидеальной семье с Джованной у него было все, что он когда-либо хотел, и даже больше.

Актриса отошла в сторону, поняв наконец, что Санто ее игнорирует. Нико и Лаззеро появились рядом с ним с бутылкой марочного шампанского и тремя бокалами.

— Человек, собирающийся захватить рынок роскошных кроссовок, — заметил Лаззеро, — не должен быть таким унылым.

Санто пожал плечами.

— Я просто волнуюсь.

Загадочная улыбка коснулась губ его брата.

— Не стоит. Я только что получил отчет о первых продажах. Они огромные.

Санто немного воодушевился. Но только совсем немного.

Нико наполнил бокалы шампанским и предложил тост:

— За «Элевейт»! И долой всех конкурентов!

Санто отпил отличного шампанского. И попытался проследить за разговором, когда Нико отпустил чисто мужской комментарий по поводу красивых танцовщиц, которых он старательно игнорировал по приказу своей жены. А Санто взглянул на них только один раз, чтобы убедиться, что они выполняют свою работу.

Нико уставился на него:

— Что с тобой? Сегодня твой триумф.

— Ее имя начинается буквой Д и заканчивается буквой A, — сухо произнес Лаззеро. — По-моему, это становится дурной привычкой, — протянул его брат, — но тебе надо обернуться.

Санто повернулся на каблуках и увидел Джованну у входа в клуб на верхней площадке лестницы. В длинном и облегающем алом платье, с волосами, заправленными за уши, она выглядела восхитительно.

Видимо, Санто был не единственным, кто это заметил, потому что куча мужчин остановилась и уставилась на нее. Джованна выглядела очень самоуверенной. У него сжалось сердце, а потом в душе затеплилась надежда. Она с честью выдержала шторм событий последних недель. Без сомнения, она была самой сильной и смелой женщиной, которую он знал.

И в этот момент Санто все понял. Он говорил себе, что ему нужна послушная жена, которая идеально впишется в его цельную, размеренную жизнь. Но на самом деле ему нужна Джованна. Ее страстность и непокорность.

Она оглядела гостей и посмотрела в глаза Санто. Он не понял, когда рванул в ее сторону. Он был у основания лестницы, когда Джованна сделала последний шаг, и он, обхватив ее руками за талию, притянул к себе.

— Ты пришла, — тихо сказал он. — Ты выглядишь потрясающе.

— Сегодня важный для тебя день. Я не хотела его пропустить. — Она нервно заправила прядь волос за ухо. — Извини за опоздание. Мой рейс задержали, потом мне надо было отвезти Лео к Хлое. Потом я не смогла найти подходящее платье и обратилась за помощью к Кьяре…

В ее глазах блестели слезы. Его сердце екнуло, когда он прижал пальцы к ее дрожащим губам.

— Это не имеет значения. Ты пришла. Как твоя мать?

— Почти в норме. Завтра ее выписывают. — Джованна рассеянно посмотрела вокруг. — Где мы можем поговорить?

Взяв за руку, он повел ее через толпу завсегдатаев вечеринок в небольшой зал в задней части клуба, в котором журналисты устраивали интервью.

Это было маленькое уютное пространство с небольшим баром, парой диванов и журнальным столиком, слабо освещенное лампами. Молчание между Санто и Джованной, когда они повернулись лицом друг к другу, было невыносимым. Не зная, что делать со своими руками, он сунул их в карманы.

— Джованна…

Она подняла руку.

— Нет. Мне надо выговориться.

Ему не нравился ее затравленный взгляд. Но так как Санто был виноват в том, что она расстроена, он заставил себя молчать и слушать.