Книга Баллада о Максе и Амели - Давид Сафир

– А ты тварь! Чертова тварь! Ты самой первой отправишься в печь!

Его удары вроде должны были бы причинить мне сильную боль, но я в своей кровожадной ярости их почти не заметила. Я вскочила с пола и впилась зубами в его ногу. Он тоже вскрикнул от боли.

Краем глаза я заметила, что второй убийца прижал к своей шее платок, и тот тут же пропитался кровью. Свободной рукой он вытащил из своей ненастоящей шкуры тоненькую трубочку, в которой находилась та же смертоносная жидкость. Он, похоже, собирался сейчас вогнать ее мне в шею.

Я выпустила ногу второго человека. Тот стал, ругаясь, подпрыгивать на одной ноге.

Я переводила взгляд с одного человека на другого и обратно. С ними обоими мне явно не справиться. Я взглянула на Макса. Он все еще лежал в углу клетки – недалеко от того пса, который уже перестал дышать. Человек в белой ненастоящей шкуре стал приближаться ко мне с трубочкой в руке. Второй человек крикнул:

– Зафигачь это чертовой дворняге в шею!

– Макс! – отчаянно залаяла я.

– Рана, – тихо отозвался он.

Это был первый звук, который он издал с того момента, как я вошла в это здание.

– Макс, ты должен мне помочь. Пожалуйста!

Макс продолжал лежать. Убийца, держащий трубочку в руке, приближался ко мне сбоку. Второй попытался меня схватить. Из его ноги капала на пол кровь, но охвативший его гнев был, видимо, сильнее мучившей его боли. Макс все еще не двигался. Мой друг мне, похоже, ничем не поможет. Не спасет в трудную минуту. Он был не таким, как Дьялу из его сна. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас рядом со мной был Дьялу! И как бы мне хотелось быть не Раной, а Иналой! А потому, глядя на то, как эти двое людей, выставив руки вперед, подходят ко мне все ближе и ближе, чтобы меня убить, я тихо сказала:

– Дьялу.

Макс тут же поднялся на ноги – так, как будто обратились к нему. И как будто он и был Дьялу!

Он вышел из клетки и зарычал на людей, угрожающе оскалив зубы. Я никак от него такого не ожидала. Когда оба человека испуганно оглянулись, Макс залаял так громко, что задрожали задвижки на решетках. Та сила, которая обитала в его большом теле и которая мне – а, возможно, и ему самому – была до сего момента неведома, заполнила собой все помещение. А тут еще все пойманные собаки, которые испуганно молчали, тоже начали лаять. Как будто Макс был их вожаком и подал им сигнал. Словно настоящий волк-отец.

– Беги! – рявкнула я Максу.

Макс даже не тронулся с места. Я пробежала мимо него по направлению к выходу и залаяла:

– Беги, если хочешь жить.

Но он продолжал стоять и лаять, как обезумевший.

– Беги, если хочешь жить со мной!

Макс тут же перестал лаять и замер. Он, похоже, услышал сквозь лай других собак мои слова. Вообще-то я была не меньше его удивлена тем, что произнесла их. Затем он бросился бежать и тут же оказался рядом со мной.

– А как же остальные? – спросил он меня.

Остальные собака начали отчаянно лаять:

– Возьмите меня с собой!

– Не оставляйте меня одну!

– Если вы нас оставите, то будете не лучше людей!

Но как мы могли их спасти? Мы ведь не могли перекусить прутья решетки.

– Нам придется оставить их здесь.

– Тогда их ждет смерть!

– А если мы станем пытаться их спасти, то смерть ждет и нас.

Макс посмотрел на собак и мрачно сказал:

– Ты права.

Мы побежали дальше по направлению к выходу. Собаки залаяли еще громче, потому что они думали, что мы не хотим им помочь. Они как будто не понимали, что мы этого сделать попросту не можем. В моих ушах загремело:

– Предатели!

– Вы заслуживаете смерти!

– Моя мама… Пожалуйста, передайте моей маме, что я погиб!

– У меня в утробе – детеныши! Вы понимаете? Детеныши…

– Детеныши… – сказал Макс еле слышно.

Он сказал это так, как будто ему прошлой ночью опять что-то приснилось. В моей груди что-то сжалось. Я невольно посмотрела на самку, которая пролаяла о своих детенышах. У нее была черная вьющаяся шерсть, и она была мельче меня: ее голова находилась на уровне моей шеи. Я увидела, как детеныши упираются ногами в стенки ее живота. Их мать умоляюще посмотрела на меня. Я остановилась напротив нее и тихо сказала:

– Прости.

– Рана!

Теперь уже Макс призывал меня бежать к выходу. Я отвела взгляд от беременной самки, которая так никогда и не увидит своих детенышей, и побежала с Максом к открытой двери. Но там – в дверном проеме – стоял третий человек. Однако он настолько растерялся, что вообще никак не отреагировал на то, что мы стремительно прошмыгнули мимо него во двор, а затем – по нагретому солнцем большому плоскому камню двора – к воротам. Позади нас раздавались громкие звуки: кто лаял, кто выл, кто скулил. Там, где раньше пахло страхом, теперь запахло еще и глубоким отчаянием. Я пульсирующими от напряжения ушами услышала, как трое убийц бросились за нами в погоню. Сквозь соленую воду, подступившую к моим глазам, я увидела, словно сквозь туман, как из здания, в котором собак превращали в пепел, выбежали еще двое людей. Они, конечно же, переполошились из-за поднявшегося громкого лая и теперь спешили на помощь своим собратьям-убийцам. Они все бросились вслед за нами. Мы с Максом бежали к воротам, которые все еще были закрыты. Если они сейчас не откроются – нам конец. Я на бегу смотрела, не отрываясь, на свои лапы и думала, что, что бы сейчас ни произошло, я приму все с достоинством. Я не буду ни выть, ни скулить. Такого удовольствия я этим людям не доставлю.

– Смотри! – крикнул Макс.

Я продолжала смотреть на свои лапы, не желая переводить взгляд на догоняющих нас преследователей.

– Да посмотри же ты! – крикнул Макс. – Ворота…

Ворота открывались. Они открывались! Через них заезжал автомобиль. В нем, видимо, везли новых пойманных собак, которые займут место убитых.

– Бежим! – крикнула я и помчалась дальше.

Макс, который вполне мог меня опередить, держался позади. Почему он это делал?

Ворота уже начали закрываться. Проход становился все уже.

– Почему ты не бежишь быстрее? – пролаяла я. Если бы Макс бежал так быстро, как только может, то он наверняка успел бы проскочить через ворота. Если же он будет бежать рядом со мной, то может получиться так, что проскочить через ворота он не успеет. – Ты ведь еще можешь спастись!

– Ты не оставила меня одного, Рана. И я тебя одну не оставлю.

Мы принадлежали друг другу.

Осознание того, что рядом со мной Макс, придало мне новые силы. Мы пробежали мимо автомобиля к воротам, которые уже почти закрылись. Через оставшееся свободное пространство мы проскочить одновременно не сможем.