Книга Краденое счастье - Елена Колядина

– Ты завтра позвони на мобилу Юре Пионеру, – посоветовал собеседник. – Скажи – от меня. У него этих студий как у тебя баб.

Люба ехала за Ярославом, который по-хозяйски шагал по служебным коридорам клуба. Он заглянул в одну из дверей и обернулся к Любе:

– Сейчас с менеджером переговорим.

– Давай быстрее, – приказал менеджер Ярославу. – Излагай.

– Посмотри номер. Неплохой.

– Номер отличный, – не дав Ярославу договорить, отозвался менеджер. – Но ты в следующий раз такие номера не откалывай. У нас серьезные, уважаемые люди отдыхают. А ты тащишь оборванку с Казанского вокзала.

– Я не с вокзала, – произнесла Люба.

– Слушай, ну для меня… Я тебя о чем-нибудь просил хоть раз? – сказал Ярослав. – Смотри когда на нее в «Империю» народ валом повалит, не говори, что я тебе ее не предлагал.

Менеджер демонстративно вздохнул.

– Ладно, давай, только быстро.

– У меня песня есть, «Бессердечная любовь», Люба под нее на подтанцовке на коляске сделает фуэте.

– Валяй…

– Люба! – скомандовал Ярослав. – Покажи!

Любовь сердито взглянула на менеджера и отчаянно выдала свой коронный номер – смерч на одном колесе. Затем, не останавливаясь, сделала сальто, перевернувшись с коляской в воздухе, и закончила страстным латиноамериканским танцем, разученным когда-то в санатории со спинальником Ромкой.

Менеджер поднял с пола опрокинутый коляской стул, остановил раскачивавшуюся люстру и немного подумал.

– На сцену ее в таком прикиде вытащить собираешься? Куртка с помойки, что ли? Или из секонд-хенда?

«На себя посмотри! – возмутилась коляска. – Джинсы изрезаны снизу доверху, по полу волочатся. Волосья дыбом. Пугало пугалом!»

Ярослав с довольным видом продемонстрировал Любе крепко сжатый кулак.

– Сегодня у шоу-балета займем чего-нибудь надеть, а завтра с режиссером обсудим, что сшить, я за свой счет костюм закажу.

– Сегодня?! – вскинулся менеджер. – Без репетиции? У меня тут что, совхозная дискотека?

– Слушай, Люба этот номер два года готовила. Какие тебе еще репетиции нужны? – убеждал Ярослав. – А китайский цирк на коляске – знаешь, как круто будет?

– Для китайского цирка еще лонжи надо заказать, резиновые тросы.

– Закажем!

– Ну давай хоть к коляске пиротехнику какую-нибудь присобачим, – принялся размышлять менеджер. Он нажал кнопку радиотелефона. – Костик? Фейерверк «Фортуна» еще есть? Пару штук надо. Занеси ко мне.

В кабинет вошел парень в комбинезоне с длинными трубками в руках.

– Два как раз осталось, – пояснил он. – Куда их?

– К коляске приделай, – приказал менеджер. – К колесам, что ли? Чтоб вроде как из реактивных двигателей вырвались брызги. Как тебя? Люба? Слушай, фейерверки супердоро гие, последняя разработка: управляются с пульта, дистанционно. Так что тебе делать ничего не надо будет, Костик в нужный момент выдаст жару. Но если испортишь, стоимость из зарплаты вычту!

– Из зарплаты! – радостно сказала Люба. – Я ничего не испорчу!

Ярослав быстро, Люба еле поспевала, прошел в небольшой зал со стульями вдоль стен и включил музыку.

– Сейчас еще раз попробуем, – приказал он. – После слов «снова буду рядом» начинаешь крутить смерч, а на концовку припева «только с тобой» – сальто. Потом до конца песни танцуешь латину. Поняла? Поехали! В конце фейерверк, и ты уезжаешь с площадки.

Минут через двадцать Люба боязливо въехала в зал через служебную дверь и принялась высматривать Николая. Он поднялся из-за столика и махнул Любе.

– Минут десять есть, пока Ярослав костюм для меня ищет, – возбужденно сказала Люба. – Я бы попила или съела легкое что-то.

Николай подозвал официанта.

Она едва успела допить сок, как из служебных дверей показался Ярослав и замахал Любе рукой. Люба посмотрела на Николая безумными, бессмысленными глазами.

– Пожелай мне удачи, – прошептала она.

– Мою Любовь ждет удача! – самозабвенно произнес Николай.

«Тьфу, бес! – сплюнула коляска. – Голову девке дурит!»

…Когда из ободьев колес вырвались снопы серебристо-малиновых искр, коляска обезумела:

«О-ой! Горю!»

Люба сделала стремительный круг, так что искры образовали вокруг Ярослава сияющую орбиту, и, не помня себя, умчалась с площадки.

Зал разразился криками.

Сердце Любы ломилось в грудь, как буйно-помешанный в дверь одиночной камеры, коляска стонала и охала, ругалась на огнеопасность номера. Из темноты вынырнул Костик:

– Приказано еще фейерверк к колесам приделать. «Фортуны» больше нет, «День Победы» принес.

– Я еще раз выступать буду? – еле справляясь с дыханием, заволновалась Люба.

– Дорогие друзья! – неслось из зала. – Только у нас: Вампир и Любовь! С первыми лучами солнца он исчезнет! Поэтому не уходите до утра!

Под утро к Любе подошел только что окончивший свою программу Николай Носков.

– Говорят, мы земляки?

– Да, – зарделась Люба. – Вы ведь из Череповца? А я тоже из Вологодской области. Мне ваша песня про весну-паранойю очень нравится.

– Спасибо. А у тебя номер классный. Значит, будем дружить, в Москве вологодских много. Даже землячество есть. До встречи!

Люба, ошалевшая от всего, что произошло с ней за этот длинный день, поехала к дверям.

– У тебя какой сотовый? – спросил на выходе из клуба Ярослав.

– Никакого, – беззаботно соврала Люба.

– Надо купить срочно.

Люба замешкалась и отвела взгляд.

– Давай куплю, деньги отдашь, когда сможешь.

– С мобилой я сам разберусь, – оборвал Ярослава Николай. И кивнул Любе: садись в машину.

Джип вывернул на Ленинградский проспект. На фоне прохладного утреннего неба, освещенная первыми лучами солнца, висела растяжка: «Голден пэлас: Вампир и Любовь».

– Ой, – удивленно сказала Люба. – Это я, что ли, уже вишу?

– Оперативно! – похвалил Николай. – Сейчас заедем в салон связи, где-то тут был круглосуточный, подключим тебе сотовый. Какие планы на сегодня? С кем увидеться нужно?

– К Сталине Ильясовне на урок съезжу, – принялась перечислять Люба. – На Красную площадь с Васей схожу, в Кремль. Вася там ни разу не был.

Николай подобрался.

– А почему ты спрашиваешь? – заинтересовалась Люба.

– Я со студией звукозаписи договорился, – небрежно бросил Николай. – Насчет твоего диска.

– Правда?! – Люба сияла. – Коля, ты не шутишь?