Книга Дружба — и больше ничего? - Джессика Стил

Ее снова охватила паника. Сколько времени потеряно попусту! Подхватив чемодан, Джазлин бросилась к дверям. На цыпочках (это было не так-то легко, если учесть, что тяжелый чемодан бил ее по ногам) спустилась по лестнице и увидела, что путь ей прегражден.

— Ты куда, Джазлин? Решила прогуляться?

Джазлин застыла, словно вросла в землю.

Холден двинулся к ней. Влажные волосы его блестели — как видно, он успел смыть с себя песок.

— А ты как думаешь? — отвечала Джазлин и, развернувшись, на полной скорости ринулась к задней двери.

Но Холден ее опередил. Неудивительно — он-то был без чемодана!

— Хочешь что-то сказать? — поинтересовался он, как ни в чем не бывало.

— Убирайся с дороги, Хэтуэй! — тяжело дыша, выкрикнула Джазлин.

— Непременно, — спокойно ответил он. — Только не сразу.

Боже, помоги, теперь ее ничто не спасет!

Глава восьмая

— Идем в кабинет, — приказал Холден.

Еще чего! Джазлин выпрямилась и смерила Холдена презрительным взглядом, ясно давая понять, что не сделает ни шагу. Холден шагнул к ней и крепко взял за локоть, на лице его было написано, что в случае неповиновения он просто схватит ее в охапку и потащит силком.

— Не бойся, не убегу! — фыркнула она, вырвав руку.

Холден смотрел на нее, прищурив внимательные глаза.

— Как ты, однако, взволнованна, — холодно заметил он.

— Хочешь поговорить? — Одному Богу ведомо, как ей удалось произнести эти слова так беззаботно. — Отлично, давай поговорим. — И она пожала плечами, демонстрируя, что ей все равно.

Джазлин направилась к кабинету, все яснее понимая, что остается одно — отрицать, отрицать и отрицать. Холден следовал за ней по пятам, словно опасался, что в последнюю минуту она передумает и рванет к двери.

— Присаживайся, — пригласил он, введя ее в кабинет и прикрыв дверь.

Неужто он хочет долгого разговора? Проклятый чемодан — из-за него Джазлин не удалось ускользнуть!

— Слушай, в этом действительно нет необходимости… — начала она.

— Ты так думаешь? — Серые глаза впились в ее лицо, не упуская ни единой черточки, ни единой тени.

Помоги ей Боже — никогда еще она не видела Холдена столь суровым и непоколебимым! Затравленно оглядываясь по сторонам, Джазлин искала выход и вот, кажется, нашла.

— Холден, мы с тобой цивилизованные люди, — произнесла она так беззаботно, как только могла. — Не сомневаюсь, ты, как и я, скоро забудешь, что мы… мы с тобой… — Нет, не так! Она глубоко вздохнула и начала снова: — Так или иначе, когда мы встретимся на свадьбе Грейс и отца, ни один из нас не будет… не станет… — Ах, черт, опять не то! — В общем, не станем портить им праздник…

Тут Джазлин осмелилась поднять глаза. Похоже, маневр не удался: Холден смотрит на нее с глубочайшим удивлением, словно не понимает, с чего она вдруг начала болтать о совершенно посторонних вещах.

— Пойми, — продолжала она, чувствуя, как пылает лицо, и жалея, что не приняла приглашение сесть, — Грейс уже была замужем за человеком, которому нельзя доверять. Если ее обманут снова, она этого не вынесет. Но на моего отца можно положиться. Он заслужил ее доверие…

Она воровато оглянулась в сторону двери. Холден бросил на нее предостерегающий взгляд и молча покачал головой.

— Очень интересно, — отреагировал он наконец на ее безумное словоизвержение. — Так почему бы нам ни сесть и не поговорить об этом как цивилизованным людям? — Последние слова он иронически выделил голосом.

Джазлин уже открыла рот, чтобы ответить «нет», но в этот миг Холден шагнул к ней. Испуганно попятившись, Джазлин наткнулась на диван и почти рухнула на подушки.

Холден пододвинул к дивану мягкое кресло на колесиках, сел и наклонился к Джазлин.

— Хорошо. А теперь вернемся к тому, что произошло полчаса назад в дюнах.

— Это нечестно! — вырвалось у перепуганной девушки. — Мы… мы говорили о Грейс и моем отце!

— Ты об этом говорила, а не я, — возразил он.

— Да, но…

— Никаких «но»! — Холден пресек все ее попытки сменить тему. — Ты сказала, что любишь меня, и…

— Перестань, Холден! — поспешила перебить его Джазлин. — Ты прекрасно знаешь, что я никогда прежде не попадала в такую… м-м… ситуацию.

Взгляд его смягчился.

— Значит, это я во всем виноват, — чуть заметно улыбнулся он.

— Я не считаю, что ты в чем-то виноват, — искренне ответила она. — Но ты больше меня знаешь о том, как люди… ну, я хочу сказать, как мужчины и женщины… — опять она говорит что-то не то! — … в общем, что в такой… э-э… момент человек запросто может потерять голову.

Дойдя до конца фразы, она обмякла, глядя на него несчастными, затравленными глазами. Холден холодно рассматривал ее, лицо его было непроницаемо.

— Да, это верно, — согласился он.

Джазлин стало чуточку легче. Наметился выход. Она даже позволила себе улыбнуться.

— Тогда понятно, что в пылу, так сказать… в общем, человек может сказать такое, чего совсем и не думает, — продолжала она развивать свою тему.

Но она, как видно, рано обрадовалась.

— Да неужели? — поинтересовался Холден, и в уголках рта его проступила тень улыбки.

Да он с ней играет! Джазлин поняла, что расслабляться рано. У нее создалось впечатление, что Холден никогда, даже в самые пылкие мгновения страсти, не признавался женщине в любви — если только в самом деле не любил. А впрочем, что она об этом знает?

Однако, как бы ей ни было худо, гордость требовала не сдаваться без борьбы.

— Конечно! — убежденно воскликнула она, поверженная, но не побежденная. — Я думала… — Отрицать, главное — все отрицать! — Я подумала… ты же знаешь, у меня нет большого опыта… мне показалось, что эти слова будут уместны… в данных обстоятельствах…

Она вскинула глаза, чтобы проверить, как он реагирует на эту ложь, но по лицу Холдена нельзя было прочесть ровно ничего. Разве что улыбаться он перестал.

— Хочешь опошлить то, что произошло между нами? — резко спросил он.

Джазлин отшатнулась.

— Не понимаю… — прошептала она, страстно желая, чтобы пол под ними разверзся и поглотил ее.

— То, что случилось между нами на пляже, было прекрасно, — твердо произнес Холден. — Это было настоящее. Ничего мелкого, пошлого или фальшивого. И я не позволю тебе очернить этот прекрасный миг.

Джазлин почувствовала, что сейчас растает.

— Я… я потеряла голову, — слабо вымолвила она.

— Оба мы потеряли голову, — согласился он.