Книга Путевка в семейное гетто - Алина Кускова

– Ничего, – говорил Одинцов хмурой Ане, – выкрутимся и поедем ужинать. Сейчас они закончат с протоколом, и я позвоню помощнику, который скоро все уладит.

Но дело затянулось до бесконечности. Милиционеры усадили Одинцова и Аню в свою машину и доставили в ближайшее отделение милиции. Иномарку отправили на штрафную стоянку, у Зайцева на всякий случай отобрали права. Позвонить Одинцову так и не дали, пока он не подписал протокол. Одинцов поставил свою подпись с оговоркой, что с написанным выше не согласен. За это недовольные инспектора принялись грозить ему лишением водительского удостоверения, но, вспомнив о том, что его у него при себе нет, занялись установлением его личности. Через несколько часов, которые Аня с Дмитрием провели в застенках ГИБДД, личность Одинцова полностью совпала с физиономией закоренелого преступника Огурцова, промышляющего угоном дорогих иномарок. Худощавый инспектор с желчным выражением лица весело побрякал наручниками, Аня ужаснулась, а Дмитрий напомнил стражам порядка о презумпции невиновности и праве на звонок адвокату. За звонок пришлось заплатить тем, что было у Одинцова в карманах брюк.

– Да, – настороженно ответил его помощник на другом конце провода, видя на дисплее незнакомый номер, – слушаю вас. Неужели?! Не может быть?! Приписывают угон «Оки»?!

Одинцову пришлось долго и подробно объяснять, что он ничего не собирался угонять, а просто отправился с девушкой в ресторан. Помощник мало что понял, но, услышав про девушку, заподозрил неладное. Эта неизвестная путала планы шефа во второй раз. Ответив, что он немедленно позвонит адвокату и пришлет к отделению милиции машину, помощник сильно озадачился.

В течение получаса в отделение позвонили, после чего Одинцова с Аней отпустили на все четыре стороны. Обиженно поджимая губы, представители правопорядка горевали, что им не дали задержать преступника Огурцова, но приказ свыше был приказом, а они, как всем известно, не обсуждаются.

Одинцов, взяв Аню за руку, вывел ее на улицу и предложил дождаться автомобиля в ближайшем сквере. Аня не согласилась. Она и так уже насиделась в отделении и достаточно проголодалась, а потому заявила, что отправится домой. Удивленный Одинцов, зная, что у нее нет денег, заметил, что добраться до дома без денег практически невозможно. Свиридова ответила, что она не только бесплатно проедет в электричке, но и поест, не заплатив ни копейки. По мнению Дмитрия, это был чистый вымысел из мира фантастики. Обеспеченный всеми благами цивилизации, Одинцов был уверен, что в стране, где все готовы за копейку удавиться, ничего невозможно сделать, не заплатив. И примером тому послужила плата за звонок. Одинцов в доказательство того, что у него взяли последнее, вывернул наизнанку оба кармана брюк. Аня Свиридова утверждала обратное. В нашей стране люди, несмотря на рыночные отношения, все еще остались милосердными по отношению друг к другу и всегда готовы помочь ближнему. Так, споря на эту жизнеутверждающую тему, они прошли весь квартал и уперлись в здание «Макдоналдса». Аня смело зашла в зал и, усадив Одинцова за столик, прошла к кассам.

Пока Аня стояла в небольшой очереди, Одинцов оглядывался по сторонам и прикидывал, у кого ему лучше попросить мобильник, чтобы перезвонить помощнику. Возможно, после того, как Свиридова наберет бесплатной еды, они, уминая ее, все же дождутся обещанного автомобиля с деньгами. Но, немного понаблюдав за обстановкой, Одинцов в ужасе понял, что в дешевых ресторанах за еду платят сразу. «Сбежать сейчас или дождаться, пока нас выкинут вместе», – думал он, с тревогой глядя на то, как быстро тает очередь. И решил дождаться – сбежать одному будет не по-мужски. Он закрыл глаза и представил заголовки завтрашних газет: «Миллионер Одинцов ворует еду в „Макдоналдсе“!», «Владелец „Траншсервиса“ украл гамбургер!»

Аня пристроилась рядом с милой парочкой молодых влюбленных и, пока они щебетали поблизости, прикидывала, что может купить на сто рублей – именно такую сумму, она знала точно, ей отдаст намеченная жертва. Так и произошло. Когда, заказав еду, Аня спохватилась, что забыла кошелек дома, а есть очень хочется, молодой влюбленный, немного помявшись, заплатил за Аню. Благодарностью стали не только слова Ани, но восторженный взгляд его возлюбленной, говоривший о том, что она восхищена его щедростью и готовностью накормить обездоленных.

– Не густо, – нашелся что сказать Одинцов, когда Аня поставила на стол поднос.

– Зато даром, – усмехнулась Аня, – мы в студенческие годы и не такое проворачивали.

– Почему он все-таки заплатил?! – недоумевал Одинцов, принюхиваясь к забытой пище.

– Нужно читать женские романы. Он же влюбленный, – пояснила Аня, пододвигая к нему жареную картошку, – а влюбленные – все очень уязвимые натуры, остро реагирующие на окружающую его возлюбленную обстановку. Что бы она подумала, если бы он зажилил и проигнорировал просьбу голодающего человека? То-то.

– Да, – согласился Одинцов, – влюбленные – все дураки.

– Это я еще не беру в расчет тот способ, когда можно надавить на жалось мужчины к симпатичной девушке. Вот вы бы, зная, что девушка голодает, накормили бы ее?

Одинцов жутко покраснел и утвердительно замотал головой.

– Но это не мой конек, – махнула рукой Аня, – этим больше Алиса пользуется. Она очень красивая, ей никто ни в чем не отказывает. Кстати, если она вам скажет, что мой папа – лауреат Нобелевской премии, не верьте. Моя родня такая же обыкновенная, как и я, премии получаем по итогам года. Я работаю налоговым инспектором, – простодушно пояснила Свиридова. Одинцов подавился и закашлял – эта девица изобилует сюрпризами.

Его ожидал очередной. Аня не захотела ждать машину, которая на другой конец города, пробираясь через пробки, приедет минимум часа через два. Она предложила Одинцову добираться до Копейки на электричке, тем более что ехать нужно было всего двадцать минут. Дмитрий напряг память и попытался вспомнить, когда он в последний раз добирался до места назначения общественным транспортом. Сто лет назад! Поезда он не любил в принципе, его раздражал стук колес, путешествовать он предпочитал или на автомобиле, или, если того требовало расстояние, на самолете. Электричка никогда не входила в его планы, но сегодня все делалось не по задуманному им сценарию.

Аня, объяснив Одинцову, что в хорошую погоду после ужина необходимо пройти несколько километров пешком, повела его к железнодорожным путям. Они шли, держась за руки, по городским улицам, переулкам, тупикам и рассказывали друг другу о своих студенческих годах, о детстве, проведенном в застенках любимого города, о прелестях деревенской жизни, о рыбалке, катании на яхте, чтении любовных романов. Они успели поговорить о многом, не затрагивая ничего конкретного. Аня подумала, что если бы Алиса слышала их беседу, то похвалила бы ее за интеллигентность содержания.

На небольшой платформе, у которой останавливались пригородные поезда, толпился народ. Люди спешили к диванам и телевизорам после напряженного трудового дня, а он уже близился к закату. Аня с Одинцовым, смешавшись с общей массой, вскочили в остановившуюся на минуту электричку и перевели дух. Одинцову не понравилось, что поезд стоит на станции так мало, он попытался возмутиться, но не получил поддержки прижавшейся к нему огромной тетки с корзинкой, в которой истошно вопил заключенный в нее кот. С другой стороны ему улыбалась Аня, она находилась в родной обстановке и чувствовала себя вполне комфортно, несмотря на то, что ее сдавливали со всех сторон заполнившие тамбур люди. Одинцов попытался понять, отчего все они стоят в тамбуре, вместо того чтобы пройти в полупустой вагон. Разгадка пришла после крика «Контролеры!». Тамбур сжался в единую пружину и выстрелил ею на первой же остановке электропоезда. Дама с котом оказалась, как и все остальные, безбилетницей. Кот, очутившись на свежем воздухе, сразу замолк.