Книга Хозяин Соколиного гребня - Кэтрин Коултер

Она засмеялась.

– Но я ведь уже не девственница, или ты забыл?

– Вильгельму тридцать лет, он человек зрелый, умный. Он все поймет. Мужчина, желающий непременно получить в жены девственницу, – дурак, а Вильгельм далеко не глуп.

– Если ему, будущему правителю Нормандии, и впрямь все равно, окажется ли его жена девственницей или нет, то его скорее можно назвать не зрелым, а перезревшим.

– Говорю тебе – он не стар. Он старше меня всего на пять лет. А ума у него больше, чем у прочих, потому что он никогда не был дураком и потому что он десять лет был женат на женщине, которую любил.

Он всегда был ей верен, а когда вы поженитесь, будет верен тебе.

– Возможно, Вильгельм и не дурак, а вот ты, Клив, точно дурень. Скажи мне, с какой стати ты напал на Рагнора?

Он посмотрел на нее так, словно хотел ее задушить.

Глава 9

– Я требую, чтобы ты убил этого Клива, этого бывшего раба, который возомнил о себе невесть что! Он должен умереть. Он посмел ударить Рагнора Йоркского, сына Олрика!

Рорик посмотрел на синяк под правым глазом Рагнора, на его багровую, распухшую челюсть, на его покрасневшее горло и спросил:

– А почему ты говоришь о себе так, словно речь идет о ком-то другом? Почему ты сказал “он ударил Рагнора Йоркского”, а не “он ударил меня”?

– Во мне течет королевская кровь, а люди королевской крови говорят именно так, когда желают, чтобы их приказание было исполнено немедленно. Убей его, Рорик. Я тебе приказываю.

– Мало ли чего ты там наприказываешь, – ответствовал Рорик. – Наверно, если убивать всех, кого ты прикажешь, на земле и народу-то не останется. Думаю, надо давать тебе поменьше меда, поскольку он явно разжижает твои и без того не самые крепкие мозги.

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне?!

– Твой корабль готов отвезти тебя в Йорк, – сказал Рорик, чувствуя, что еще немного – и он тоже бросится на этого придурка, как давеча Клив. – Надеюсь, у тебя осталось достаточно людей, чтобы грести.

– Людей у меня достаточно. Больше, чем мне нужно.

– Вот и хорошо, потому что сдается мне, что многие из них не собираются возвращаться с тобой в Йорк.

Рагнор молча воззрился на него, а потом, вновь обретя дар речи, заорал:

– Утта, меду! Керек, поди сюда и скажи мне, что Рорик лжет.

Рорик покачал головой и поспешил выйти вон. Проходя мимо Энтти, которая месила в большом общем корыте тесто для хлебов, он потрепал ее по плечу. Ему редко приходилось видеть столько теста. Энтти месила его и негромко пела. Как хорошо, что Рагнор со своими присными уедет завтра утром. Из-за того, что надо было кормить этакую ораву, запасы ячменя и ржи уже порядком истощились. Приходилось подавать на стол все больше и больше рыбы. Рорику хотелось сплавать на большой остров, чтобы поохотиться на фазанов и тетеревов, а может, даже и на диких кабанов, но он не решался покинуть свои владения, пока там находился Рагнор. Правда, там оставался и Меррик, но Рорик не собирался взваливать на него такое бремя.

Меррик и его воины и так постоянно следили за Рагнором и его подручными, так же как и люди самого Рорика. Однако как же хочется поесть свежей дичи! Как надоела рыба, даже жареная селедка Утты, даже ее запеченный окунь с пряностями!

Он встретил брата у ворот палисада.

– Куда ты, Меррик?

– На охоту. Аслак, Хафтер и еще около дюжины человек идут со мной. Я знал, что ты не захочешь покидать остров, пока здесь торчит этот недоумок Рагнор, от которого можно ждать любой пакости. Будь спокоен: я оставил здесь достаточно людей. Мы с ними будем ходить на охоту по очереди. Вообще-то мне следовало начать еще вчера. Клянусь Тором, моей утробе до смерти надоела рыба, хотя здесь ее и хорошо готовят.

Рорик невольно улыбнулся при мысли о том, как они с братом похожи.

– Хорошая мысль, – сказал он. – Я и сам только что думал о том же. Я разрешу своим людям поохотиться с тобой. О боги, как же мне надоело сидеть здесь! Мои мышцы совсем размягчились от безделья. Кстати, а где Клив?

– Если Чессе удалось добиться своего, то он, вероятно, сейчас с ней.

– А ей удалось добиться своего?

– Возможно. Она очень упорная.

* * *

Когда они дошли до сосновой рощицы, Клив вдруг спросил:

– У тебя не болит живот?

– Ас какой стати ему болеть? Утта варит прекрасную кашу, другой такой я в жизни не пробовала. Рыбу она тоже готовит очень вкусно, хотя мне рыбные блюда уже успели надоесть.

– Я говорю о месячных, Чесса. Разве у тебя не болит живот, когда начинаются месячные?

– Клив, вместо того, чтобы толковать о моих месячных, тебе лучше поскорее отправить послание герцогу Ролло и его сыну Вильгельму. Сообщи им, что прежней юной принцессы Чессы, пригожей, юной и невинной, больше нет. Вернее, что она все так же молода и пригожа, но – увы! – уже не невинна. Сообщи Вильгельму, что, если он женится на мне, я смогу сравнить его с другим мужчиной. Насколько мне известно, мужчинам такое не по вкусу, потому они и требуют, чтобы их невесты были девственницами.

– Не все мужчины – тупые скоты.

– Правда? Значит, мне просто не повезло. Поначалу Рагнор казался мне самим совершенством и только потом показал свою истинную натуру, лживую и вероломную. Ты можешь спросить, как же я могла так обмануться, ведь любому видно, какой он болван. Что ж, я тебе отвечу: да, я была слепа. А потом мой отец решил выдать меня замуж за человека, которого я никогда не видела, который много лет был женат на другой женщине и которого ты назвал зрелым и умным. Но тут мой прежний поклонник, Рагнор, похищает меня и насилует. А затем являешься ты и хочешь отправить меня к тому, кого выбрал для меня отец, к этому твоему зрелому Вильгельму. По-моему, слово “зрелый” может означать только одно – что он нудный и несносный. О, Клив, неужели я еще недостаточно страдала?

Она закрыла лицо руками и зарыдала.

– Прости меня, Чесса, – сказал Клив, обнимая ее. – Клянусь богами, я чувствую себя последним мерзавцем.

Он крепко прижал ее к груди и почувствовал, что ее руки тоже обвиваются вокруг его тела. Ее груди уперлись в его грудь, ее теплое дыхание обдало его шею. Он нагнул голову и поцеловал Чессу в макушку.

– Мне очень жаль, что так произошло. Теперь я вижу, что мне все-таки следовало прикончить этого подлого ублюдка Рагнора, несмотря на то, что он должен унаследовать Данло. Он причинил тебе сильную боль?

Она кивнула, прижимаясь головой к его плечу и не переставая рыдать:

– Он сильно ударил меня ногой по ребрам. Он сказал, что ему нравится смотреть, как я лежу у его ног. Ему нравилось смотреть, как я страдаю от боли, потом он навалился на меня и овладел мною насильно.