Книга Прелестная лгунья - Кэтрин Коултер

– Не понимаю, о чем вы говорите, мадам. Отец Мариссы был порядочным человеком, причем состоятельным.

– Рольф был игроком, детка. Он прокутил три состояния. Думаю, сейчас тратит четвертое – то, что ему удалось украсть, когда он женил своего сына на богатой наследнице. Бедная девочка, у которой такой свекор, как старый Рольф!

– Но папа никогда не рассказывал мне об этом, – промолвила Эванжелина. – Уверена, вы ошибаетесь.

– Верь в то, во что верится, детка. Старый Рольф не дал ни соверена из приданого бедняжки герцогу Вильяму. Ни единого су. – Старуха рассмеялась.

– Господи! Как это неприятно, миссис Нидл!

– Да уж, детка. Насколько я знаю, он до сих пор не изменился, впрочем, мне мало что известно после смерти Мариссы. Ну а ты, детка, почему не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?

Эванжелина молчала.

– Ты такая же пылкая, как и она, но ты знала и другую жизнь. Твоя мать-англичанка стала твоей спасительницей, дитя мое. Это она помогла тебе научиться владеть собой. Да-а… А каким славным человеком был твой отец! Я отлично помню его, ведь я видела его в день свадьбы. У него был такой хороший смех… Так жаль, что он умер. Странно, но я этого не ждала. Этого не должно было случиться.

– У него было больное сердце, – вымолвила девушка. Миссис Нидл, нахмурившись, посмотрела на Эванжелину, а потом перевела взор на огонь.

Эванжелина не сводила глаз с ее лица.

– Откуда вам что-то известно о моей матери? Откуда вы знаете, какой у меня характер? Вы же впервые увидели меня вчера!

– Я так давно живу на свете, детка, – покачала головой старуха. – Кое-что я действительно вижу, ты уже это заметила, к тому же я знаю людей. Ну и, разумеется, ее светлость рассказывала о твоей семье. Верно говорят, что характер некоторых людей можно определить по их глазам. Ты из таких людей, детка.

Девушка облизнула губы.

– Вы говорили, что у меня в глазах огонь, – пролепетала она. – Что вы имели в виду?

Старческие губы растянулись в широкой улыбке.

– Ты только об этом и думала, да? Но я не виню тебя, девочка. Это чудесно – иметь огонь в глазах. Скоро ты сможешь в этом убедиться. Твоя жизнь только начинается. Но мне бы хотелось, чтобы ты сказала, что тебя тревожит. Ты боишься странных вещей и… – Она помолчала. – И испытываешь чувство вины.

Эванжелина вскочила на ноги.

– Все дело в том, что я не должна быть здесь! – Она поставила чашку с блюдцем на столик миссис Нидл. – Я не должна была приезжать в Чеслей-Касл! Но прошу вас, никому не говорите об этом. Все это ерунда, просто забудьте мои слова, миссис Нидл. Умоляю вас забыть все, что вы знаете обо мне.

Или чувствуете… Пожалуйста!

– Я никому ничего не скажу, – пообещала старуха. – Кроме герцога, – добавила она. – Вот ему я все расскажу. Мой гордый, мой чудесный мальчик!

– Он не только такой! – вскричала Эванжелина. – Ему все дозволено! Он невыносим! И он такой удивительный! – Девушка провела рукой по волосам. – Я не ожидала, что он окажется таким.

Миссис Нидл подняла голову, внимательно глядя на Эванжелину.

– Его светлость научился владеть собой, умеривать свой аппетит. Он стал хорошим мальчиком. И ждет, когда повстречает свою половину, по которой томится его сердце, чтобы стать таким же счастливым, каким был его отец.

– Вы говорите о любви, как о судьбе, – удивилась девушка.

– Для некоторых людей так оно и есть, – отозвалась старуха.

– Не верю я в то, что на земле есть женщина, предназначенная именно для герцога, или мужчина именно для меня, – пожала плечами Эванжелина. – У этих людей слишком мало шансов повстречать нас.

– Что ж, думай что хочешь, только в этом есть смысл. Наш мир огромен, и в нем живет так много людей, что и не представить. – Миссис Нидл улыбнулась и кивнула девушке. А потом ее веки опустились.

Эванжелина оторопело посмотрела на старую женщину, которая, похоже, засыпала прямо на глазах.

– Я, пожалуй, пойду, миссис Нидл, – тихо проговорила она. – Не вставайте, спасибо за чай.

– Подумай о моих словах, детка, и заходи еще.

– Я непременно приду, – пообещала девушка.

– Хотелось бы мне услышать что-нибудь о муже, который, по твоим словам, у тебя был. Хотя нет, ни к чему мне слушать всякие сказки. – Миссис Нидл открыла глаза, и в них не было сна, скорее, их взгляд стал внимательнее. Можно было подумать, что она знает правду. – Детка, преданность временами становится тяжким грузом. Она рвет нас на части, а порой даже ослепляет.

– Это верно, но ко мне не имеет никакого отношения, – заявила Эванжелина. – Всего хорошего, миссис Нидл.

Выходя из комнаты, девушка услышала за спиной храп миссис Нидл. Неужто на нее действительно достаточно только посмотреть и понять, что ее что-то тревожит? Нет, этого не может быть. Несомненно, старуха – ведьма. Правда, до сих пор Эванжелина в ведьм не верила.

* * *

Заплетя волосы Эванжелины в две толстые косы, Дорри уложила их на макушке. Затем осторожно вытянула несколько прядей, чтобы те, курчавясь, спадали на шею девушки. Эта прическа очень шла ей. Эванжелина посмотрела на свое отражение в большом зеркале, а потом перевела взгляд на Дорри, которая с нетерпением ждала ее реакции. Эванжелина улыбнулась. Желтое шелковое платье с завышенной талией мягкими складками спадало на пол. Дорри отпорола оборки и удлинила подол, так что создалось впечатление, что платье сшито специально для Эванжелины.

Женщины понимали, что это настоящий успех. А успех был очень нужен Эванжелине: по словам миссис Роули, герцог желал видеть ее. Наверное, он сообщил об этом и Дорри, потому что великолепное платье уже поджидало Эванжелину.

Девушка слегка отпрянула назад, когда Бэссик распахнул перед ней дверь огромного салона. И тут же до Эванжелины долетел заливистый девичий смех. Подняв глаза, она увидела элегантную молодую леди, которая смеялась, положив белую руку на черный рукав герцога. Возле камина сидела пожилая дама с нарумяненными щеками, серебристо-седые волосы которой украшала внушительных размеров диадема. По бокам от нее стояли два господина.

– Мадам де ла Валетт, – зычным голосом объявил Бэссик.

Присутствующие повернулись к Эванжелине. Куда еще, черт возьми, ее занесет? Кто эти люди? Она хотела, чтобы ее оставили в покое – тогда она смогла бы предать герцога и спасти тем самым своего отца. Девушка на мгновение зажмурилась, а затем, широко распахнув глаза, улыбнулась и вошла в гостиную.

Молодая леди, чья рука все еще лежала на рукаве герцога, приветливо посмотрела на нее. Она была такой светлой блондинкой, что ее волосы в свете свечей казались почти серебряными. В ее светло-голубых глазах играли искорки смеха, и Эванжелине подумалось, что улыбка редко покидает ее лицо.