Книга Человечество: История. Религия. Культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов

она и не была бесконечной – тем не менее быть столь велика, чтобы существовало несколько Небосводов? Что мешает тому, чтобы по образу того космоса, в котором мы живем, существовали бы также и другие, числом большие одного, но не бесконечные?

Все космосы необходимо должны состоять из тех же самых тел, что и наш. Необходимость этого с очевидностью вытекает из постулатов о движениях эле-ментов. В самом деле, число движений конечно и каждый элемент определяется одним движением. Таким образом, коль скоро движения тождественны, то и элементы везде должны быть одни и те же. Следовательно, частям земли другого космоса от природы свойственно двигаться также и к этому центру, а тамошнему огню – также и к здешней периферии. Но это невозможно, ибо в таком случае земля в своем космосе должна двигаться вверх, а огонь – к центру, равно как и здешняя земля должна естественно двигаться от центра в своем движении к тамошнему центру вследствие такого расположения космосов относительно друг друга. Одно из двух: либо надо отказаться от постулата, что природа простых тел в нескольких небосводах одна и та же, либо – если уж мы это утверждаем – необходимо принять один центр и одну периферию, а если это так, то космосов не может быть больше одного.

Небо в смысле мирового Целого, объемлемого крайней сферой, – по необходимости должно состоять из всего естественного и чувственного тела, так как вне Неба нет и не может оказаться никакого тела. В самом деле, если за пределами крайней сферы существует естественное тело, то оно по необходимости должно принадлежать либо к числу простых тел, либо к числу составных и находиться там либо естественно, либо противоестественно. Ни одно простое тело там находиться не может. С другой стороны, тело, движущееся от центра, и тело, оседающее на дно, также не могут там находиться: естественно они находиться там не могут, поскольку свойственные им места – другие. Но, согласно исходным посылкам, никакого другого тела, кроме этих, не существует. Следовательно, ни одно простое тело не может находиться вне Неба. А если ни одно простое – то и ни одно смешанное, ибо если там находится смешанное, то по необходимости присутствуют и простые.

Итак, из сказанного ясно, что вне Неба нет и не может оказаться никакого объемного тела. Это Небо одно, единственно и в полноте своей совершенно.

Одновременно ясно, что вне Неба равным образом нет ни места, ни пустоты, ни времени.

Возникло Небо или не возникло и уничтожимо или неуничтожимо? Утверждать, что Небо возникло и тем не менее вечно, – значит утверждать нечто невозможное. Допустим, что космос образовался из элементов, которые прежде находились в другом состоянии. Если они всегда находились в этом последнем состоянии и в другом состоянии находиться не могли, то космос не возник бы.

Учение, согласно которому космос попеременно составляется из элементов и разлагается на них, ничем не отличается от утверждения, что он вечен, но попеременно меняет свою форму, как если бы кто-нибудь считал, что, превращаясь из ребенка во взрослого мужа и из взрослого мужа снова в ребенка, человек то погибает, то существует. Ведь ясно же, что и при взаимном соединении элементов также возникает не случайный порядок и сочетание, но всегда один и тот же.

Все, что всегда есть, абсолютно неуничтожимо. Равным образом оно является невозникшим. И действительно, если оно возникшее, то должно быть способно в течение некоторого времени не быть (ибо как «уничтожимое» означает то, что прежде было, а теперь не есть или может не быть в какой-то момент впоследствии, так «возникшее» – то, что могло не быть прежде), но нет такого времени, в течение которого то, что всегда есть, способно не быть, – ни бесконечного, ни конечного, так как поскольку оно способно быть в течение бесконечного времени, то способно и в течение любого конечного. Следовательно, невозможно, чтобы одно и то же было способно всегда быть и всегда не быть. С другой стороны, отрицание, т. е. «не всегда быть» – также невозможно. Следовательно, невозможно и то, чтобы нечто, что всегда есть, было уничтожимым. Равным образом оно не может быть и возникшим, ибо если из двух терминов второй не может быть присущим без первого, а первый не может быть присущим, то не может быть присущим и второй, откуда следует, что если то, что всегда есть, не может иногда не быть, то оно не может быть и возникшим.

Все, у чего есть дело, существует ради этого дела. Дело Бога – бессмертие, т. е. вечная жизнь, поэтому Богу по необходимости должно быть присуще вечное движение. Поскольку же Небо таково (ведь оно божественное тело), то оно в силу этого имеет круглое тело, которое естественным образом вечно движется по кругу. Почему же тогда этого не происходит со всем телом Неба? Потому, что у тела, движущегося по кругу, одна часть, а именно расположенная в центре, по необходимости должна оставаться неподвижной, тогда как у этого тела ни одна часть не может оставаться неподвижной вообще и в центре в частности. А если бы могла, то его естественным движением было бы движение к центру. Между тем для него естественно двигаться по кругу: в противном случае движение не было бы вечным, так как ничто противоестественное не вечно. Следовательно, по необходимости должна существовать земля, ибо она и есть то, что покоится в центре.

Говоря о Вселенной, Аристотель показывает, что "все небо не возникло и не может прейти, а есть некое единое и вечное, оно не имеет ни начала ни конца в вечном времени, а содержит замкнутое в нем бесконечное время".

18) Биология

Как уже отмечалось выше, Аристотель отрицал эволюцию. При этом биологический мир как объект исследования его особенно увлекал. И млекопитающие, и птицы, и рыбы, и насекомые – все это вызывало у Аристотеля живой, неподдельный интерес, подлинное воодушевление и даже эстетическое восхищение. Он писал: «…Надо и к исследованию животных подходить без всякого отвращения, так как во всех них содержится нечто природное и прекрасное. Ибо не случайность, но целесообразность присутствует во всех произведениях природы, и притом в наивысшей степени, а ради какой цели они существуют или возникли – относится к области прекрасного». Именно целесообразность органической природы делает ее прекрасной и достойной изучения.

Огромное разнообразие живых существ, поражающая их приспособленность к среде, функциональная и структурная целесообразность их строения, рост, рождение, способы размножения, смерть – все это требовало, по мнению Аристотеля, детального описания и теоретико-философского обоснования.

Любой растительный или животный