Книга Сборник «3 бестселлера о любви и драконах» - Екатерина Боброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– П-п-прос-с-сти-и-и-и Чи-и-и-или-и-и-и, – прорыдала я.
– Вот, выпейте, молодая госпожа, – подсунул мне домовушка что-то в чашке.
Я выпила, и почти сразу же почувствовала туман в голове и сонливость.
– Ну вот, так правильно, госпожа, нечего слезы лить, все хорошо. Вот так вот, сюда, ножки, ручки, вот сейчас я укрою вас и господина. А утречком проснетесь, господин рядом, он все расскажет и успокоит вас. А сейчас спите, дитя мое. Все закончилось, все хорошо. Вот, молодчинка. Спите, госпожа, – последнее, что я услышала, что сказал домовушка, уходя и прикрывая тихонько дверь. А за дверью привычно, чуть мерцая, стояли шесть призрачных стражей.
– Глаз не спускать с обоих, и до вечера не выпускать из комнат, – проворчал главный домовой эльф, проходя мимо. – Пришлю с утра им еду. Да и к ним никого не вздумайте пускать. Им побыть вдвоем надобно, – улыбнулся он по-доброму, и пошаркал вниз, где его ждали раненные демоны, мечущиеся в панике домовушки, и ужасно любопытные, еле живые маги, впервые попавшие на остров, и так и норовящие сунуть куда-нибудь свой нос.
«Ну, ничего, скоро, совсем скоро, я смогу их отправить с острова, и мы опять заживем как раньше: госпожа, господин, и маленькие дракошки, школа хранителей и замок непосед».
Как и предполагал Чили, от всех магов он умудрился избавиться в течение недели, отправляя их, как только тем становилось лучше, в Академию.
Хранители отправились обратно в школу, а их родители, родственники, навестив своих чад и узнав их успехи, отправились по домам.
Чили был счастлив. Единственное, что его огорчало, так это отъезд молодых господ. Госпожа Кьяра и господин Фирантеринель изъявили желание вернуться обратно, в Академию. Правда, всего на каких-то полгода. Пока госпожа не окончит ее, но все равно, старый домовой эльф очень за них переживал.
На острове из чужих, осталась только странная девушка, не из этого мира – Марина, но она принесла клятву госпоже и господину, и с удовольствием помогала Чили, как только выздоровела полностью.
Утром я проснулась от того, что меня очень аккуратно целуют и раздевают.
– Фир…
– Это тебе снится… только сон…
– Не хочу сон, – прошептала я. – Хочу взаправду…
– Ну, хорошо, пусть будет взаправду, ненасытная ты моя, – хихикнул эльф.
– Угу, – потерлась носом об его шею.
А дальше были поцелуи, объятия и невероятно нежный Фир…
А потом мы лежали на террасе, куда Фир вынес с помощью магии широкую кушетку, укутавшись в теплый плед, грелись горячим отваром шиповника, и говорили, говорили. Заходить в помещение не хотелось. Казалось, что если хоть одно из слов будет произнесено там, то оно там и останется, а так, тут все слова подхватывает ветер и уносит, унося с собой также все переживания, горечи и боль последних событий.
Фир мне все рассказал.
И как побежал будить адептов, пока я отправляла к нему подмогу: хранителей с демонами.
И как, неожиданно, стали появляться во дворе Академии эльфы, гномы, орки и тролли, все маги, а также отправленные мной хранители.
Оказывается, что они пришли к Максимилиану, почувствовав нового Владыку.
Рассказал, как хранители и стражи, сразу же окружили Фира, не позволяя никому из прибывших приблизиться к своему господину.
Рассказал, как эльфы стали оспаривать его руководство и, вообще, обвинять.
Рассказал, и как им пришлось становиться на колени, когда Фир снял морок.
Рассказал, как взламывали вход в лабиринт, и как, почти сразу же погибло около полусотни, и потом много было раненных, которые умирали, так и не дождавшись помощи.
Рассказал, как он додумался отправлять раненных на остров. Ведь тут у них есть хоть какой-то шанс, а там, они просто умирали, поднимаясь зомби в ряды противника.
Рассказал, как они, наконец, пробились сквозь лабиринт, кишащий монстрами, к пентаграмме. И что там увидели.
Рассказал все ужасы, которые пережил, увидев всех профессоров в пентаграмме, мертвыми. И главного заводилу – ректора, который с какой-то сумасшедший улыбкой пытался убить последнего – профессора Люмьера, и как вокруг него носится призрачный страж девушки, защищая и не давая пробиться к профессору.
Рассказал, как ректор выпустил из пентаграммы последнего зверя, и как тот с ними играл, загоняя и прикусывая, но не убивая.
Рассказал, как им удалось с помощью Марины, достать ректора, после чего зверь ослаб, и тогда они уже загнали его в ловушку и убили.
Рассказал о том, что очень боится за меня, и еще не рожденных детишек, ведь так и не ясно, был ли ректор сам, или еще остался кто-то за ним, кого они пропустили, да и, вообще, мотивов ректора они так и не узнали. Как-то было не до душевных бесед, когда тобой хотят закусить.
Рассказал, как увидел глаза профессора Люмьера, и узнал всю его жизнь.
Рассказал, как умирал с улыбкой на губах, у него на руках пришедший в себя декан менталистов, и как благодарил его, и радовался своей смерти.
Рассказал, как стоял и боялся повернуться ко всем, и поверить, что все закончилось, и он может возвращаться ко мне.
Рассказал, что в Академии остались эльфы, которые ждут его, вернее нас – своих правителей.
А еще рассказал, как его задел зверь и он сильно ударился головой, и что уже думал – умрет, но мысль о том, что я последую, пусть не сразу, а когда рожу, но последую за ним, заставила его откатиться и удержаться в сознании, что его и спасло от лап мантикоры.
Вообще, он много рассказывал, и я видела, как ужасы пережитого отпускают его и уходят.
А потом, когда уже слов не осталось, мы долго любили друг друга, доказывая самим себе и миру, что мы живы…
В Академию мы вернулись, только через две недели, с нами были призрачные стражи.
Не успели мы переступить порог Академии, как Фира вызвали во дворец. Он, как и в прошлый раз, пошел сам, успешно скрывая наши брачные татуировки под перчатками. Во дворце Фиру пришлось долго решать, кто будет во главе Академии. Ковен, как и в прошлый раз, настаивал на кандидатуре Фира, и Фир отбивался, как мог. В итоге он победил, добившись, что ректором станет его заместитель Юзеф, а в конце, вообще, их добил, что это его последний год. После чего он уходит, вообще, из Академии.
А потом в самой Академии, нас ждал длинный разговор с эльфами. Большая часть их была, безусловно, рада, что вот он – настоящий правитель объявился, жив и здоров, а вторая половина, все так же выражала сомнения.
Самое интересное, что они в разборки примешали всю Академию. Фир от этого злился. Он никак не хотел связываться с эльфами, как и ничего хорошего от них не ждал. Ну и, конечно, те не обманули его ожиданий. Они сначала выразили сомнения в нем, как в правителе, ведь цвет волос его всего лишь голубой, а не синий. На что Фир напомнил им особенности обряда. После чего, уже вся женская часть Академии начала особенно тщательно прислушиваться. Эльфы опять не поверили, попросили показать руки. А когда Фир, успокаиваемый мысленно мной все это время, скрипя зубами, показал наши татуировки, эльфы, вообще, взвыли и стали обвинять в связи с «грязной человечкой». Я видела, как Фир начал меняться, но старалась хоть как-то его успокоить, меня это никак не задевало. Не задевало до тех пор, пока эти ушастые не прошлись по моим родителям, да и, вообще, семье…