Книга Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер

– Ну, парень, давай показывай! – потребовал он.

Я перевернулся на спину, сел и картинно зевнул:

– Что показывать?

– Жетон.

– Какой еще жетон?

– Включи мозги, недоумок! Коповский жетон, который дает тебе право расспрашивать горничных.

– Ах, этот… – слабо улыбнулся я. – Мистер Вебер, жетона у меня нет.

– Вот здорово! – воскликнул Вебер и, размахивая длинными руками, пересек номер.

Остановившись футах в трех от кровати, он чуть подался вперед и р-раз – сильно ударил меня по виску. Моя бедная голова чуть не раскололась, а ушибленный затылок заныл, посылая болевые импульсы в каждую клеточку тела.

– За это сегодня лишаю тебя сладкого, – отшутился я.

Ухмыльнувшись, Вебер сжал правую руку в кулак. В его ударе не было ни капли скрытности, да и скорость… Я вполне мог сбегать в магазин за маской кетчера, но, выбрав другую тактику, нырнул под кулак Вебера и ткнул ему в живот пистолетом.

– Руки поднять вверх, пожалуйста! – вежливо попросил я, услышав его немелодичный ропот.

Вебер снова заворчал, закатил глаза, но рук не поднял. Я обошел вокруг него и попятился к двери. Вебер медленно повернулся.

– Через секунду я закрою дверь этого номера, и мы отправимся на расследование дела о купюрах в туфле, иначе известного как «Тайна подмененной „капусты“».

– Катись к черту, – ответил Вебер.

– До чего остроумный ответ! – восхитился я. – И до чего оригинальный!

Не сводя глаз с Вебера, я нащупал было дверную ручку, но тут за спиной скрипнула половица, и я развернулся, чем добавил силы удару в челюсть, который мне нанесли, умело приложив кирпич. Бешено вращаясь, я понесся вслед за яркими вспышками молний, а потом вырвался в открытый космос. Прошло несколько тысяч лет. Упор спиной – моя бешеная планета остановилась, я разлепил глаза и увидел ступни.

На полу моего номера лежали ступни, плавно переходящие в лодыжки, голени и бедра. Ноги… Кто-то распластал их под весьма легкомысленным углом. Рядом покоилась вялая рука, а в паре дюймов от ее безжизненных пальцев – пистолет. Вот правая нога пошевелилась, и я с удивлением обнаружил, что она моя. Вялая рука машинально потянулась к пистолету – мимо! Рука потянулась снова, ухватилась за гладкую рукоять и подняла пушку. Я поднял пушку! Поднял, несмотря на пятидесятифунтовую гирю, которую к ней привязали. В номере царила тишина. Повернув голову в другую сторону, я уперся взглядом в закрытую дверь, затем попытался сдвинуться места. Господи, как больно. Болело все, особенно голова и нижняя челюсть. Подержав пистолет в руке, я опустил его на пол. Черт с ним. Поднимать такую тяжесть сейчас незачем. Кроме меня, в номере не осталось ни души. Ночные посетители исчезли, яркой лампе под потолком даже освещать было некого. Я снова пошевелился – больно, ох как больно – и, с огромным трудом согнув ногу, подтянул колено к себе. Отчаянно хрипя, я оторвал спину от половиц, снова ухватился за пистолет и поднял свое беспомощное тело. На языке чувствовался вкус горелых спичек.

– Нехорошо, – вслух проговорил я. – Нехорошо. Ну ладно-ладно, Чарли, я до тебя доберусь.

Покачиваясь, как после трехдневного запоя, я медленно кружился и шарил глазами по комнате.

У моей кровати пепельный блондин в сером костюме преклонил колени в молитве – расставил ноги, подался вперед и прижал голову к левому плечу.

Судя по безмятежной позе, блондину было вполне удобно, а изогнутая костяная рукоять охотничьего ножа под левой лопаткой совершенно не мешала.

Наклонившись, я заглянул ему в лицо и понял, что смотрю в лицо мистера Вебера. Бедный мистер Вебер. Из-под рукояти охотничьего ножа растекался красный ручеек.

Это был вовсе не меркурохром.

Отыскав шляпу, я осторожно ее надел, спрятал пистолет в кобуру, затем выключил свет, запер дверь и сунул ключ в карман.

Безмолвный коридор вывел на лестницу. Я быстро спустился в вестибюль и направился к стойке администратора. Уставший от жизни тощий старик читал газету и не обратил на меня ни малейшего внимания. Повернувшись к арке, я заглянул в ресторан. У барной стойки шумела та же компания, в углу музицировал тот же бездарный квинтет. За кассой стоял мужчина с бровями как у Карла Маркса. Скучать ему, похоже, не давали. Молодой человек, явно из отдыхающих, и его спутница вышли на середину зала и, подняв бокалы над плечами друг друга, закружились в танце.

5

Я вышел из отеля, свернул на улицу, где стояла моя машина, но, сделав буквально несколько шагов, вернулся в фойе «Головы индейца» и приблизился к стойке администратора:

– Мне нужна горничная по имени Гертруда.

Администратор задумчиво похлопал глазами, скрытыми за толстыми стеклами очков.

– Ее смена закончилась в половине десятого. Гертруда ушла домой.

– Где она живет?

На этот раз старик глазами не хлопал.

– Не стоит думать, что персонал нашего отеля…

– Вероятно, не стоит, – перебил я, – только мы с вами думаем о совершенно разных вещах.

Старик почесал подбородок и окинул меня пристальным взглядом:

– Что-то случилось?

– Я детектив из Лос-Анджелеса и, когда мне дают такую возможность, работаю очень тихо.

– Вам лучше обратиться к нашему управляющему, мистеру Холмсу.

– Слушай, отец, Пумья Вершина, к счастью, не Лос-Анджелес, и, чтобы найти Гертруду, мне всего-то нужно заглянуть в пару-тройку баров и сочинить подходящий предлог. Выручив меня, ты выручишь попавшего в беду человека; даже не просто выручишь, а спасешь.

Старик пожал плечами:

– Можно взглянуть на ваши документы, мистер…

– Эванс. – Я протянул раскрытый бумажник.

Прочитав, что написано в лицензии и удостоверении личности, старик еще долго на них смотрел, потом вернул мне и так же долго смотрел на кончики своих пальцев.

– По-моему, она живет в комплексе Уайтуотер.

– Как ее фамилия?

– Смит. – На губах администратора появилась усталая улыбка. Так улыбаются люди, слишком много повидавшие на своем веку. – Или Шмидт.

Я поблагодарил старика, снова вышел на улицу и, прошагав полквартала, завернул в шумный бар. В глубине зала на маленькой сцене играло трио, а на танцполе топтались молодые люди с затуманенными глазами и пустыми лицами.

Заказав ржаное виски, я спросил бармена, где находится комплекс Уайтуотер. Оказалось, на востоке Пумьей Вершины, примерно в квартале отсюда, по дороге к заправочной станции.

Я вернулся к машине и, немного поплутав по поселку, отыскал дорогу, на которой имелся указатель – голубая неоновая стрелка. Комплекс Уайтуотер состоял из убогих домишек, которые жались друг к другу на склоне холма. Люди сидели на крошечных верандах и слушали радио. Ближе всех к дороге был дом управляющего, возле него я и притормозил. «Тихо, мирно и по-домашнему», – подумал я, нажимая на кнопку звонка.