Книга Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

К середине 30-х гг. подобные исследования были прикрыты полностью, а наиболее ретивых, склонных заниматься научным расизмом ученых «расфасовали» по «медвежьим углам» необъятного ГУЛАГа, а кое-кого — и вовсе к стенке поставили…

Можно как угодно относиться к этому, особенно к тому, что использовалась сила Лубянки, однако же вряд ли кто-либо посмеет отрицать, что тем самым было обезопасено главное Состояние СССР — Великая Дружба Его Великих Народов! Иначе не победили бы в той страшной Войне, ежели продолжили бы столь неуместные и вредные «научные изыскания»[898]!

Следует иметь в виду, однако, что все эти «научные» образования возникли задолго до воцарения нацистского расизма в гитлеровской Германии. Это — во-первых. Во-вторых, по мере становления советской науки, в т. ч. и особенно ее национализации и перехода к державно осмысленным изысканиям, все это околонаучное шаманство было прикрыто, причем не без участия органов госбезопасности, поскольку многие исследования носили явно расистский характер, вступавший в резкое противоречие с Конституцией СССР, особенно 1936 г., провозгласившей полное и абсолютное равноправие всех народов СССР!

Да-да, понимаю, что не без ехидства могут напомнить о многочисленных, к сожалению, фактах предательства во время войны со стороны представителей разных национальностей. И не собираюсь спорить: что было — то было! Но речь-то идет о народах, а не об отщепенцах и мерзавцах! Народы-то стаяли плечом к плечу как несокрушимый монолит — потому и победили!

И все же «миттельшпиль» особой политической подлости этой гнусной фальшивки сокрыт в якобы дате выдачи якобы доверенности Г. Мюллеру якобы для ведения переговоров с НКВД и подписания якобы «генеральною соглашения» (еще раз прошу извинить за «злоупотребление» словом «якобы», но иначе просто не получается).

Казалось бы, ну что в этой дате такого: 3 ноября 1938 г.— оно и есть 3 ноября 1938 г. Что тут такого сверхъестественного может быть?!

Не скажите, ибо, к глубокому сожалению, эта дата несет в себе громадный, чудовищный по своей подлости смысл — как, впрочем, и 11 ноября 1938 г. тоже.

Дело в том, что прежде чем польский еврей Хершель (Гершель) Гриншпан «замочил» без вины виноватого третьего секретаря германского посольства в Париже Эрнста фон Рата, произошли очень серьезные, имевшие широкий международный резонанс события, следствием которых, во всяком случае чисто внешне это так, и явилось само это убийство.

А начало той череде событий, приведшей и к убийству Э. Рата, и к «Хрустальной ночи», было положено еще в марте 1938 г.

Тогда, «в марте 1938 г. польское правительство, воспользовавшись аншлюсом Австрии, объявило недействительными паспорта всех польских граждан, если они не были в Польше более 5 лет, — польские чиновники боялись, что 20 тыс. евреев, имевших польское гражданство и живших в Австрии, после аншлюса кинутся в Польшу. Всякий владелец просроченного (по этому закону) паспорта должен был для въезда в страну получить отметку в польском консульстве.

Этот закон, однако, коснулся и 50 тыс. польских евреев, десятилетиями живших в Германии (т. е. выходило, что общая численность подпадавших под действие этого закона польских евреев составила 70 тыс. чел, — А. М.). Большинство этих людей должны были остаться вообще без гражданства»[899].

Здесь следует отметить, что юдофобия в той же Польше, в частности, в 1938 — 39 гг. была на порядок выше, чем даже в нацистской Германии со всеми ее т. н. «Нюрнбергскими законами» о расовой чистоте и массовыми юдофобскими выходкоми штурмовиков[900].

В 1960 г. американский историк Хагган писал, что до начало войны обращение с евреями в Германии было гораздо более мягким, чем в Польше: если до 8 ноября 1930 г. из Польши бежали 600 тыс. евреев, то из Германии за то же время (т. е. с 30.01.1933 по 08.11.1938) — только 170 тыс.[901]

Многие исследователи совершенно справедливо подчеркивают, что царившая в те годы в Польше юдофобия еще должна получить соответствующую оценку. Более того, не менее справедливо они подчеркивают и то, что «трудно поверить только в гуманистические мотивы Франции и Англии, на стороне Польши вступивших е войну с нацистской Германией, — на это указывал в свое время А. Тойнби»…[902]

«…С другой стороны, и гитлеровское правительство лишилось возможности избавиться от восточных евреев, переправив их через польскую границу, так как они уже не были польскими гражданами. Польско-германские переговоры по этому вопросу ни к чему не привели, поляки решительно отказывались признать этих евреев своими гражданами. Гестапо же получило распоряжение в течение четырех дней выдворить всех польских евреев из страны и энергично принялось за дело. Стремление нацистов во что бы то ни стало выдворить евреев из страны в 1938 г. привело к так называемому «Збонщинскому выдворению»[903]. Речь идет о том, что в октябре 1938 г, когда польские власти аннулировали паспорта польских евреев, проживавших в Германии и Австрии, для того, чтобы препятствовать их возвращению назад, то нацисты предприняли встречные шаги»[904].