Книга Открытие сезона - Линда Ховард

— Да, — храбро объявила Дейзи. Хорошие манеры требовали, чтобы она воскликнула что-то вроде: "О, я хотела забежать на минутку в супермаркет, но это подождет. Почему бы вам не зайти и не выпить кофе?" Но она ограничила ответ одним словом. Было в Рассо нечто такое, заставлявшее ее забывать о хорошем воспитании.

— Разве вы не собираетесь пригласить меня в дом? — полюбопытствовал он, и глаза его блеснули, показав, что он скорее забавляется ситуацией, чем досадует.

— Нет.

Он мотнул головой в сторону своего автомобиля:

— Тогда я приглашаю вас проехаться со мной. Не думаю, что вы хотите, чтобы мы обсуждали эти дела на улице, где наш разговор могут услышать все соседи.

У нее екнуло сердце.

— О Господи, неужели вы хотите забрать меня в участок? — Она поспешила спуститься по ступенькам крыльца. Тут ее осенила ужасная мысль. — Этот мужчина… прошлым вечером… скажите, он не умер? Это ведь был несчастный случай! А если умер, убийство совершено в целях самозащиты… ведь так?

Он сильно провел ладонью по лицу сверху вниз, и Дейзи подозрительно воззрилась на него. Было похоже, что так он прячет усмешку. Господи! Это было вовсе не смешно!

— Насколько мне известно, ваш приятель в порядке. Возможно, испытывает боль и ходит забавной походкой, но, безусловно, жив.

Она облегченно вздохнула:

— Ну, слава Богу. Тогда почему же вы хотите забрать меня в город?

Он повторил свой жест, снова проведя ладонью по лицу. Сомнений не было: он над ней смеялся. Ну и ну!

Протянув мощную руку, он ухватил ее за запястье. Рука была теплая, и держал он ее слишком крепко, словно привык удерживать нарушителей, не желавших идти за ним.

— Не обижайтесь на меня, мисс Дейзи, — сказал он, подавляя рвущийся наружу смешок. — Просто… в Хилсборо "город" означает совсем не то, что в Нью-Йорке.

Ну, в общем, верно, если учесть, что они и так были практически в центре города, всего в нескольких кварталах от полицейского участка и делового центра. Но все-таки шеф Рассо мог держаться полюбезнее.

Когда он, распахнув переднюю дверцу, усаживал ее в свою машину, дверь дома растворилась и оттуда вышла Эвелин.

— Шеф Рассо! Куда это вы забираете Дейзи?

— Всего лишь прокатиться, мэм. Мы вернемся через час, обещаю.

Эвелин помедлила, потом улыбнулась:

— Желаю хорошо провести время.

— Да, мэм, — на полном серьезе произнес шеф полиции.

— Замечательно! — пробормотала Дейзи, когда он усаживался за руль. — Теперь она решит, что мы встречаемся друг с другом.

— Мы можем вернуться и поправить ее ошибку. Рассказать ей, что происходит на самом деле, — предложил он, отъезжая от тротуара и не дожидаясь ее ответа. Было просто возмутительно, что, хотя она вовсе не хотела объяснений, он прекрасно понимал это, делая такое предложение. Подумаешь, какой умный!

— У меня точно такое же право бывать в клубе, как и у вас, — объявила она, скрещивая руки на груди и задирая нос повыше.

— Согласен.

Она опустила нос и удивленно посмотрела на него:

— Тогда почему вы меня допрашиваете? Я не сделала ничего плохого. И вчерашняя потасовка случилась не по моей вине… я вовсе не хотела раздавить этому мужчине гениталии.

— Знаю. — Он снова ухмылялся. Черт бы его побрал!

— Тогда что не так?

— Все так. И я вас вовсе не допрашиваю. Я попросил вас проехаться со мной… А это совсем не то же самое, что пригласить вас в комнату для допросов и несколько часов выжимать из вас ответы.

Несколько успокоенная, Дейзи сделала глубокий выдох и, расслабившись, уселась было поудобнее. Но тут же снова выпрямилась.

— Вы не пригласили меня, а велели ехать с вами. Что я должна была при этом подумать? "Давайте проедемся". Копы в кино всегда говорят так, и это означает, что они забирают вас в участок, чтобы задержать.

— Значит, сценаристам нужно обновить свое знание предмета и писать другие диалоги.

В тот же момент ей в голову пришла другая, ужасающая, мысль. Господи Боже! Неужели шеф полиции решил поухаживать за ней? Их встречи всегда были… колючими, но вчерашний вечер доказал ей, что новый облик изменил поведение мужчин с нею. У нее засосало под ложечкой: она абсолютно не имела понятия, как отшить мужчину, который ее не интересовал. Но ведь он не может вдруг заинтересоваться ею… не так ли? Или может? Не настолько уж она лучше выглядит, чем раньше. Как бы не так, подумала она. Она торопливо опустила солнцезащитный щиток и посмотрелась в прикрепленное с обратной стороны зеркало. Затем так же поспешно подняла его назад. О Боже!

— Что? — полюбопытствовал он. — У вас не хватило времени поправить помаду?

Она совершенно не подумала о помаде. Одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что она не ошиблась насчет произошедшей с ней перемены.

— Я просто захотела проверить, есть ли зеркала на полицейских солнечных щитках, — выпалила она первое, что пришло в голову. — Это как-то… по-дамски.

— По-дамски? — У него был такой вид, словно он прикусил щеку изнутри, чтобы не расхохотаться.

— Не то чтобы я подвергала сомнению вашу мужественность, — тараторила она. Меньше всего ей хотелось, чтобы он решил доказать ей свое мужское начало.

— Не обижайтесь, мисс Дейзи, — вздохнул он, — но следить за ходом ваших мыслей все равно что пытаться поймать кролика на бегу.

Она не обиделась, будучи слишком рада, что он догадался об истинном ходе ее мыслей. Вместо этого она сказала:

— Мне хотелось бы, чтобы вы не называли меня "мисс Дейзи". Это звучит так, будто я какая-то… — Она чуть было не произнесла слова "старая дева", но такое определение было слишком близко к истине. — Какая-то брюзга.

Он снова прикусил щеку изнутри.

— Если носить сетку для волос…

— Нет на мне никакой сетки! — возмущенно вскричала она и удивленно открыла глаза. Она никогда не повышает голоса. Никогда не теряет самообладания. Да, она не всегда была с ним любезна, но не кричала!… Она вдруг встревожилась: нет ли какого-нибудь закона, запрещающего орать на представителей закона? Конечно, это не то что кричать на полицейского, остановившего ее за превышение скорости… если бы ей вздумалось когда-либо ее превысить… но, в конце концов, он ведь был шефом полиции, а это, возможно, еще хуже…

— Вы, кажется, опять унеслись в космические дали, — проворчал он.

— Я просто размышляла, существует ли какой-нибудь закон, запрещающий орать на шефа полиции, — призналась она.

— Полагаете, что вас засунут в кутузку за ор?

— Я проявила неуважение. И приношу свои извинения. Обычно я не кричу, но меня никогда не обвиняют в том, что я ношу сетку для волос.