Книга Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - Джонни Бирн

— Я просто позвонила узнать, как дела, — попыталась я оправдаться, когда Грант наконец замолчал. — Без всякой задней мысли.

— Вот уж вряд ли, — парировал он. — Иначе зачем вообще звонить? Я пытаюсь тебя чему-то научить, а ты только все портишь.

— А что плохого в том, если я просто хочу узнать, как дела, — отбивалась я, но он меня уже раскусил.

— Я так понимаю, ты хочешь на концерт, — произнес он вкрадчиво. — Я угадал?

— Даже если и так, что тут страшного? Ты ведь не очень занят?

— Для тебя я определенно слишком занят, будь уверена, — откликнулся Грант. — Так что мой ответ: нет, ты не пойдешь.

— Но я хочу с тобой увидеться, почему ты мне не разрешаешь? — Я жутко обиделась.

— Потому что я так сказал. — Он с минуту помолчал. — Ладно, вот что, я позвоню тебе в воскресенье.

Мне пришлось сдаться, и Грант повесил трубку.

Чем дальше мы играли в такие отношения, тем больше меня затягивало. Я искренне пыталась понять, почему он так агрессивен в общении и настолько нежен в постели. Секс с ним становился все лучше и лучше с каждым разом. Грант очень старался доставить мне максимальное удовольствие и неустанно совершенствовал мои навыки в оральном сексе. Теперь я часто отсасывала ему по утрам или когда он забегал домой из офиса в обеденный перерыв.

Я по-прежнему немного напрягалась, натыкаясь дома на Джо, и мы с ним почти не разговаривали, довольствуясь сухими приветствиями, но отношения с Грантом захватили меня целиком. Мне нравилось, что он всегда звонил, если обещал, хотя по телефону говорил со мной в прежней агрессивно-пренебрежительной манере, требуя, чтобы я немедленно пришла к нему, и оглашая целый список вещей, которые я должна принести. И я всегда послушно приходила, не желая пропускать очередной раунд нашей игры.

Нам с Венди все-таки достались билеты в Альберт-холл, где Relation должны были играть на разогреве у одного известного американского фолк-исполнителя. Со Спайком у моей соседки в итоге не сложилось, и она переключилась на их техника Билла — для ее уровня это был неплохой вариант. Когда мы с Венди пришли в гримерку, ко мне подскочил Грант, жалуясь на приступы ярости, с которыми ему приходится справляться, и тут же убежал, будто перебрал со «скоростью». Я стала разговаривать с барабанщиком Полом, и он обозвал меня чмошницей.

Остальные музыканты тоже собрались в гримерке, которая выгодно отличалась от клубных комнатушек, к которым я привыкла, — здесь были кресла и шампанское в красивых бокалах. Я украдкой наблюдала за Джо, который боролся с непослушной молнией на новехоньких узких белых штанах. Мне хотелось ему помочь, но не хватило наглости. Стоило, конечно, поговорить с ним о нашем расставании, но удачный момент все не подворачивался. Всем участникам группы сделали прически, подобающие случаю, но Джо выглядел совершенно по-дурацки, о чем я не преминула сказать Биллу в довольно язвительной манере. Тот, ни разу не смутившись, повернулся к Джо и сообщил:

— Кэти считает, что у тебя прическа как у провинциальной домохозяйки.

Лицо басиста вытянулось, и после паузы он горько произнес:

— Теперь я хотя бы знаю, что именно ты обо мне думаешь.

Я не нашлась с ответом и залилась краской. Я вообще легко краснею, и этот недостаток меня страшно смущает. Схватив Венди, я потащила ее искать наши места в зрительном зале, поскольку скоро начинался концерт.

Места оказались так себе, далековато от сцены. Венди была разочарована и повела себя довольно странно: сидела с недовольным видом, хрустела костяшками пальцев и всячески демонстрировала скуку. Думаю, она все еще пыталась впечатлить Спайка. Зал был почти полон; оглядывая зрителей, я заметила несколько малознакомых лиц, обладатели которых приветственно махали мне руками. Когда Relation начали свой сет, меня неприятно поразило, насколько странно они смотрятся на такой сцене. Казалось, они слишком далеко и их энергия просто не доходит до зала. Мне никак не удавалось сосредоточиться на музыке. Группе иногда подыгрывал оркестр, все музыканты которого носили одинаковые костюмчики и вставали во время сольной партии. Они выглядели настолько комично, что я не удержалась от смеха. Венди тем временем продолжала страдать, в отчаянии качая головой, и наконец ее прорвало:

— Ну почему мне так не везет! Мне ужасно нравится Спайк…

Я было испугалась, что сейчас она совсем слетит с катушек, но она просто продолжала причитать, одновременно пытаясь прикурить сигарету.

Мне было видно, как Грант неподвижно сидит в глубине сцены и сосредоточенно вслушивается в то, что звучит у него в наушниках, но я не поняла, чем он там занимается. Когда началась их последняя песня, мы направились в уборную привести себя в порядок, а потом двинули в гримерку, но по пути заблудились в огромном запутанном театральном лабиринте с кучей коридоров. Венди продолжала безостановочно причитать, а я злилась, что мы пропускаем все веселье в гримерке.

Когда мы наконец добрались до нужной двери, пришлось долго объяснять охраннику, кто мы такие и какого черта тут делаем. Терпеть не могу такие унизительные ситуации. Попав внутрь, мы накинулись на шампанское, и я стала разглядывать собравшееся общество. Продюсер Relation Роланд Джонс, одетый в белую рубашку с рюшами, бросил на меня недружелюбный взгляд, и я постаралась спрятаться, чтобы не мозолить ему глаза. Грант по-прежнему носился туда-сюда, занимаясь какими-то невероятно важными делами, так что я не стала его дергать. Тут рядом со мной уселся Джо и взял одну из моих ментоловых сигарет, как в старые добрые времена, когда мы были вместе, и мне стало грустно. Он выглядел печальным и усталым, как всегда после концерта, так что я ничего не стала говорить.

Когда на сцену вышел фолк-певец, мы все высыпали из гримерки, чтобы посмотреть на него из-за кулис. Оказалось, что он вовсе не так хорош, как в записи. Он явно был болен и выглядел соответствующе — казалось, он с трудом держится на ногах. Всех мучили сомнения, сможет ли он вообще продолжить тур, и Relation это не сулило ничего хорошего. Как оказалось, после того концерта у него случился рецидив болезни, и тур все-таки пришлось отменить.

После шоу я вернулась в гримерку, где уже оставались только участники группы. Венди, похоже, успела порыдать на плече у Билла, потому что глаза у нее были красные от слез, но она хотя бы немного успокоилась.

Ко мне подошел Пол:

— Послушай, Кэти, как по-твоему, я похож на Пола Маккартни?

— Ты, должно быть, шутишь, — ответила я, потому что у них вообще нет ничего общего.

Он страшно обиделся — видимо, и правда считал, что между ними есть некое сходство, хотя вряд ли невысокий пухлый барабанщик с детским личиком и светлыми волосами мог сравниться с Полом Маккартни. Однако я попыталась его утешить:

— Да зачем тебе быть похожим на Маккартни, он же полный придурок. Ты скорее напоминаешь Клинта Иствуда.

Пол сразу просиял:

— Ты правда так считаешь? — и побежал к зеркалу. Внимательного оглядев себя, он скромно заключил: — Да, пожалуй, есть некоторое сходство.