Книга Ураган любви - Сандра Браун

— Я плачу Глэдис за то, чтобы она делала эту работу. Иди в нашу комнату и отдохни. Я скоро приду.

— Но Мэнди…

— Я прослежу, чтобы она легла. — Он поцеловал Лору сзади в шею. — Сними это платье. Оно прекрасно, и ты отлично выглядишь в нем, но я уверен, что ты найдешь что-нибудь более… удобное… чтобы набросить. Прошу прощения за клише.

Лора поцеловала Мэнди, поблагодарила Глэдис и Бо, который вносил оставшиеся чемоданы Джеймса, и пожелала всем спокойной ночи.

Проглотив две таблетки аспирина, она приняла ванну, надеясь, что теплая вода снимет нервное напряжение. Долго просидела у зеркала, расчесывая волосы, втирая в кожу лосьон, пока она не стала как шелк. Лора даже подушилась в таких интимных местах, что это бросило ее в краску. Приготовив себя к брачной ночи, она стала зажигать в комнате ароматизированные свечи и наконец занялась постелью.

Ее усилия были вознаграждены. Когда Джеймс вошел в комнату, то на несколько мгновений замер на пороге, прежде чем тихо закрыл дверь. Увиденное приятно удивило его.

Лора, стоявшая посреди комнаты, нервно перебирая пальцами, спросила:

— Как Мэнди?

— Она уже спит. Уговорила Глэдис спеть ей колыбельную. Глэдис чуть не заснула раньше Мэнди. — Джеймс хмыкнул, снимая с себя пиджак. Он замечательно смотрелся в мастерски сшитой жилетке, которая облегала его стройный торс, сужаясь к талии.

Он бросил пиджак на кресло-качалку, которую Лора распорядилась перенести в их спальню. Лора взяла его пиджак и понесла в гардеробную. Джеймс последовал за ней, расстегивая пуговицы на жилетке. Она повесила пиджак на вешалку и протянула руку к жилетке, которую он бросил на пуфик у трюмо.

— Что ты делаешь? — Он поймал ее руку на полпути, когда она тянулась к вешалке.

— Вешаю твою одежду.

Он выдернул жилетку у Лоры из рук и небрежно бросил ее на пол.

— Это замечательно, что ты такая заботливая жена, но… — Он нагнул голову и потерся губами о ее шею. — Я в состоянии придумать кое-какие иные обязанности жены, которыми ты могла бы сейчас заняться.

Джеймс подхватил ее на руки и прижал к груди. Лора схватилась за его рубашку и держалась, пока он нес ее в спальню. Пристально и напряженно глядя Лоре в лицо, он подошел к кровати и опустил ее на пол.

— Я сказал тебе, какой прекрасной невестой ты была?

Лора покачала головой, и от этого движения ее волосы скользнули по пальцам, ласкавшим ее шею. Он осуждающе поцокал языком:

— Мне должно быть стыдно. Ты была… прекрасна. Платье сидело на тебе великолепно. — Его глаза пробежали вниз по ее телу, разглядывая нежно-голубое неглиже из шелка и кружев. — Но так ты мне больше нравишься.

Он прижался губами к ее рту. Их губы раскрылись, их языки переплелись, и поцелуй становился все глубже и глубже. Джеймс сбросил с плеч Лоры кружевной халат, и он скользнул на ковер к ее ногам. Лора задрожала от наслаждения, когда руки Джеймса легко пробежали по ее телу, часто задерживаясь, чтобы познакомиться с изгибом ее стана, с каждым укромным уголком.

Когда Джеймс поднял голову, он посмотрел на ее груди, поддерживаемые прозрачными чашечками, ничего не скрывавшими от его взора. Глаза его сузились, и он застонал:

— Боже, ты меня…

Он сжал зубы, из груди его вырвался хрип. Он зажмурился. Нащупав руку Лоры, он взял ее и прижал к рвавшейся из брюк плоти.

Лора побледнела, потом густо покраснела. Но Джеймс не видел этого, потому что его глаза были по-прежнему закрыты. Он лишь наслаждался восхитительным ощущением ее нежных пальцев, касавшихся его тела. Он шептал слова, которые шокировали Лору и одновременно заставляли трепетать.

— Хорошо, как хорошо, — бормотал Джеймс, словами возбуждая свою жену.

Спустя несколько мгновений он открыл глаза и глубоко вздохнул, улыбнувшись ей с явным сожалением. Он отпустил ее руку, и Лора тут же отстранилась.

— Я хочу, чтобы мы не торопились. А я не смогу сдержаться, если мы слишком увлечемся этим.

Лора молча кивнула, не уверенная в том, что вообще сможет когда-нибудь заговорить. Она стояла неподвижно, словно статуя, пока он расстегивал пуговицы рубашки. Потом он небрежно бросил рубашку на ковер рядом с халатом. Оставив жену стоять, он сел на край кровати, чтобы снять туфли и носки. Лора же, казалось, ничего не могла сделать без подсказки, как будто утратила способность мыслить и тем более действовать самостоятельно.

Джеймс расстегнул пряжку на ремне и брюки, но дальше не продвинулся. Его взгляд не мог оторваться от прелестной картины, которую представляла грудь Лоры в соблазнительной ночной рубашке. Наконец он посмотрел на ее лицо.

— Я даже раздеться не могу: мои руки так и рвутся к тебе.

Он слегка сжал руками ее талию и притянул Лору к себе так, что она оказалась у края кровати, между его широко расставленными коленями. Он потерся лицом о ее грудь, затем коснулся ее раскрытыми губами. Его язык обжигал даже сквозь кружево. Руки заскользили вниз, от талии к бедрам, лаская, обнимая. Он все крепче и крепче прижимал к себе жену.

— Ты божественно пахнешь. Я помню, как хотел поближе подойти к тебе, чтобы просто вдохнуть твой запах. Мне казалось, что никто не может быть свежее и чище, чем мисс Лора Нолан. Только ты способна быть такой. — Из груди Джеймса вырвался вздох глубочайшего желания, и он зарылся лицом в грудь Лоры, подчеркнутую плотно облегающим фасоном ночной рубашки.

Впереди на рубашке был ряд перламутровых пуговиц. Они служили скорее украшением, потому что рубашку можно было легко снимать и надевать, не расстегивая их. Но Джеймс предпочел расстегивать их одну за другой. Он делал это очень медленно, останавливаясь после каждой расстегнутой пуговицы, чтобы воздать должное тому, что открывалось ему с каждым следующим движением. Когда пуговицы освобождались из тонких петель, груди Лоры вздымались между раскрывающимися краями кружева, пока наконец полностью не обнажились.

Лора даже не представляла себе, насколько чувственным и соблазняющим может быть рот мужчины. Она завороженно следила, как рот Джеймса поочередно ласкал ее груди. Она видела ищущее движение его губ, сжимающиеся щеки, проворные движения языка. А потом наслаждение стало так велико, что она закрыла глаза. Лору бросило в жар, она почувствовала, как вся вспотела. Ночной воздух слегка охладил ее кожу, когда голова Джеймса опустилась ниже и он стал целовать живот Лоры.

Пуговицы продолжали расстегиваться под его опытными руками. Джеймс снял с ее плеч бретельки ночной рубашки, которая стала спадать, и повторил руками это скользящее движение мягкого шелка вдоль тела Лоры. Рубашка упала и легла вокруг ее ног, но Джеймс даже не дал Лоре возможности переступить через нее.

Он поцеловал жену в пупок, потом ниже, еще ниже. Он целовал такие места, которые Лора всегда считала запретными для поцелуев.

Она плыла в океане новых, неизведанных, восхитительных ощущений. Ее пальцы запутались в его волосах, невольно сжимая шелковистые пряди. Джеймс стал крепче прижимать ее тело к своему лицу, к ласкающим губам. Лора выгнула спину и подчинилась ему, даже не задумываясь теперь о том, что же вообще можно считать в сексе неприличным.