Книга Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942-1943 - Эдельберт Холль

– Жушко, отведите его на КП батальона.

– Слушаюсь, герр лейтенант, на батальонный КП.

Я не мог больше думать о сне, поэтому побрился и умылся. Никогда не знаешь, когда еще для этого представится возможность.

Взглянул на часы: до рассвета было еще примерно три часа. До этого могло произойти что угодно, но я считал это маловероятным. Разведгруппа противника заставила нас насторожиться, и иваны прекрасно понимали это.

Я не знал, каким числом пометить сегодняшнюю запись – 15 или 16 октября? Должно быть, 15 октября. Постоянно находясь настороже, мы почти теряем чувство времени и должны проверять, какое нынче число и день недели – понедельник это или вторник. Для нас, фронтовиков, более важно то, что мы выполняем свой долг. А какое сегодня число, не так уж важно.

17 октября

Похоже, что-то готовится. Вчера и позавчера, то есть 15 и 16 октября, наше люфтваффе активно работало на этом участке. Погода была благоприятной, солнце сияло целый день. Командование нашей армии решило воспользоваться этим.

Мне приказали прибыть на КП батальона. Я должен был быть там к 17.00.

Дни стали короче. По утрам рассвет наступает около 9 часов, а уже примерно к 4 часам пополудни темнеет.

Около 17 часов я отрапортовал командиру майору Вайгерту. Со мной на КП батальона был наш посыльный Неметц. Наш «папа Вайгерт», как обычно, тепло, открыто и с достоинством приветствовал меня. Поскольку мы не виделись с ним несколько дней, он воспользовался случаем, чтобы поздравить меня с солдатской удачей. Те же слова произнес и мой друг Йоахим. Командиры других рот батальона также были пунктуальны.

Командир сразу же перешел к делу:

– Господа, перед нами стояла задача сдерживать здесь противника, но завтра все закончится. Мы собираемся атаковать. Вот посмотрите на карту: котел в северной части города имеет выступ в нашу сторону. От района обоих больших заводов, «Красного Октября» и «Баррикады», где сражаются наши товарищи, расстояние до берегов Волги составляет до тысячи метров. А здесь, к северо-западу, до Волги все еще остается добрых 3 километра. 24-й танковой дивизии удалось вклиниться в оборону противника с юга на север. Противник в нашем секторе уже окружен, там позади, за хлебозаводом.

Завтра этот мешок будет ликвидирован. 24-я танковая дивизия, которой мы временно подчиняемся, поддержит нас пятью танками.

Их командир знает о нашей малой численности, поэтому мы и получаем те пять танков. Справа от нас действует 3-й батальон гауптмана Риттнера, слева – 544-й пехотный полк 389-й пехотной дивизии. На рассвете танки вы двинутся на участке 3-го батальона вдоль по улице, которая сейчас является для нас линией фронта. Они получили задачу покончить с этими очагами сопротивления. Когда танки минуют наши позиции и пойдут дальше по улице, они окажутся в системе окопов противника. После этого они станут зачищать мешок с юга в северном направлении. Наше тяжелое вооружение останется на прежних позициях, потому что отсюда оно может простреливать любой участок в котле. Мы должны достичь нашей цели завтра, чтобы высвободить выделенные на этот участок дополнительные силы для выполнения других задач. Батальоны будут развернуты в прежнем порядке, так как солдаты знают местность напротив своих КП, а также укрытия.

Есть вопросы, господа? Поскольку вопросов нет, позвольте предложить вам настоящий французский коньяк, который мне прислал оберцальмайстер Кнопп. А теперь – прозит, за успех завтра!

Пожав друг другу руку и пожелав удачи, мы попрощались. Не станет ли это рукопожатие последним в его жизни? Никто этого не знал. Такова солдатская доля. Сразу же по возвращении на КП роты я вызвал к себе командиров взводов. Когда прибыл последний из них, я сообщил им о назначенном на завтра наступлении.

– Всегда следите за тем, чтобы подразделение продвигалось вперед от укрытия к укрытию. Особенно важно довести до молодых «попрыгунчиков», чтобы они держались на расстоянии от танков. Нам придется воевать за каждый объект на позициях противника. Мы должны будем поддерживать танки с тыла, передвигаясь в произвольном порядке так, как делали это во взаимодействии с штурмовыми орудиями у реки Царицы. Задача должна быть выполнена завтра к исходу дня. Я с отделением управления роты снова буду двигаться в центре так, чтобы мы по возможности обеспечивали контакт друг с другом во время передвижения. Достаточно ли боеприпасов в каждом взводе? И еще одно: пункт сбора для раненых будет находиться на КП роты, так же как и пункт пополнения боеприпасов при необходимости. Есть вопросы? Нет? Тогда спокойной ночи, камерады, и удачи завтра!

– Спокойной ночи, герр лейтенант!

Оба украинца все еще находились в моей роте и явно чувствовали себя довольными этим. Они доказали свою полезность, обеспечивая нам множество услуг. Нам повезло, что мой компаниетруппфюрер (командир отделения управления роты) с помощью своего искаженного польского языка мог общаться с ними. За последние несколько ночей мы с их помощью сумели обратиться к противнику с призывом сдаться на его родном языке. Результат был абсолютно нулевым. Это было вполне ожидаемо, и на прошлой неделе наш батальон разгадал причину. Сталин прислал сюда свои элитные войска, например курсантов морской школы в Астрахани. С кем-то из них нам предстоит встретиться завтра.

Я приказал доставить наше «специальное оружие» («объединенные заряды»[33], русское противотанковое ружье, легкий миномет и автоматы), чтобы его можно было использовать завтра силами управления роты.

Тем самым за счет управления роты формировалось еще одно отделение. Оно должно было стать чем-то вроде «палочки-выручалочки». На обоих украинцев, Петра и Павла, была возложена задача нести на себе оружие и боеприпасы. При необходимости они должны были доставлять в тыл, на пункт сбора, наших раненых.

Унтер-офицер Пауль со своими санитарами на первое время должен был оставаться на прежнем КП роты.

Я снова взобрался на наш наблюдательный пункт. Картина была все той же, что последние несколько дней; ничто не говорило о том, что противник догадывался о том, что должно было произойти завтра.

18 октября

Я проснулся рано. Всю ночь я спал урывками. Чувство ответственности и беспокойства за успех или провал наступления заставляло меня нервничать. Причиной я посчитал период ожидания. Вот уже несколько часов время как будто застыло на месте.

Я снова продумал наши подготовительные мероприятия. Не забыли ли мы чего-нибудь? Может быть, я чего-то не предусмотрел?

Для того чтобы убить время, я особенно тщательно побрился, хорошо для наших условий позавтракал и стал ждать наступления рассвета.

Похоже, начинается. Справа стали слышны звуки боя. Грохнула танковая пушка, ударила пулеметная очередь, в промежутках раздавались винтовочные выстрелы. Мы вели наблюдение с нашего наблюдательного поста. Взрывы танковых снарядов стали приближаться: огонь вели по заранее разведанным на позиции противника по другую сторону улицы целям. Отдельные русские солдаты, пытаясь уйти от огня, покидали укрытия, уходили дальше в тыл. Наши солдаты открыли по ним огонь.