Книга Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века - Роджер Форд

Почти одновременно с испытаниями первого танка был образован британский Machine-Gun Corps (MGC) — Пулеметный корпус, со своим штабом и школой подготовки в Грантеме (в графстве Линкольншир). При этом все пулеметные подразделения пехотных батальонов перешли в подчинение нового корпуса. Задачей первостепенной важности было создание обучающего курса, который продолжался полтора месяца; к концу года учебный центр каждую неделю выпускал сотни новоиспеченных пулеметчиков. К следующему лету численность MGC достигла 85 000 солдат и офицеров, а к концу войны она выросла до 6432 офицеров и 124 920 военнослужащих сержантского и рядового состава. Подготовка шла в двух направлениях: сначала солдаты изучали теоретическую и материальную часть, тренируясь в устранении поломок, разборке, чистке и обслуживании пулемета; затем обучали применению пулемета в бою.

Чтобы научить действиям в случае остановки, была введена дисциплина «Незамедлительные действия», по которой пулеметчиков тренировали до полного автоматизма. Это было достаточно простым делом, поскольку в момент остановки положение, в котором оказывалась рукоятка затвора, с правой стороны казенника, указывало, что механизм остановился в одной из четырех стандартных позиций, и, уже исходя из этого, можно было быстро диагностировать истинную причину остановки и исправить неполадку. Тактическая подготовка заключалась главным образом в обучении тому, как создавать зону сплошного и перекрестного огня и осуществлять взаимодействие с другими орудиями роты (основного боевого подразделения Пулеметного корпуса) для оказания взаимной поддержки и осуществления таким образом контроля над приданным районом.

Как и действия, предпринимаемые для ликвидации остановки орудия (и как буквально каждое другое действие во всей армии), тактическая схема осваивалась путем механического запоминания, буквально вбивалась в головы пулеметчиков с помощью бесконечного повторения. До формирования Пулеметного корпуса невозможно было добиться необходимого и исключительно важного взаимодействия между орудиями, в результате чего не использовалась большая часть потенциальных возможностей пулемета. Создание корпуса и принятие единственно верного решения, которое привело все тяжелые пулеметы британской армии под единое командование вместо того, чтобы позволить им распылить свои силы под командованием отдельных батальонных командиров (или еще хуже — по прихоти младшего офицера, в зоне ответственности которого они оказались), максимально раскрывало имевшийся потенциал и во много раз увеличивало эффективность орудия.

Вскоре стало принятым для отдельных пулеметных отделений из пулеметной роты устраиваться таким образом внутри своего сектора фронта, чтобы контролировать и противоположную линию фронта противника, и всю «ничейную землю». Идеальной боевой единицей стала комбинация из шести или восьми пулеметов, которые, взаимодействуя, контролировали фронт батальона, каждое орудие было расположено так, чтобы охватывать сравнительно узкий сектор стрельбы (и не обязательно прямо перед собой), который перекрещивался с двумя или более другими. Имелось множество различных заранее подготовленных моделей и комбинаций секторов обстрела, рассчитанных на различные тактические требования. Но сам пулеметчик мог контролировать свой заранее определенный сектор обстрела единственным способом: двигая ствол орудия из стороны в сторону, с помощью легких постукиваний по рукоятке сошника, каждый удар передвигал ствол на четверть градуса влево или вправо. Обучение тому, с какой силой надо ударять по поворотному механизму орудия, занимало значительную часть времени подготовки пулеметчика, к тому же необходимо было старательно учиться не отвлекаться на внезапно обнаруженные цели. Использование трассирующих боеприпасов — одного из пяти или десяти выстрелов — помогало и сконцентрировать внимание пулеметчиков, и дать моментальное указание командирам частей, в каком направлении вести огонь. Правда, трассирующие боеприпасы только и годились на то, чтобы служить целеуказателем: они были легче, чем боевые патроны общего назначения, и становились еще легче, когда сгорало их пирохимическое наполнение, заставляя трассирующую пулю лететь по более высокой траектории. Эта задача, в общем-то, была довольно простой, поскольку в то время пулемет использовался исключительно как оружие прямой видимости. И только начиная с 1916 г. его начали применять для стрельбы по навесным траекториям.

Установив сцену и представив исполнителей, как это было проделано выше, теперь мы кратко определим суть игры. Мы не располагаем ни временем, ни оправдывающими обстоятельствами, чтобы затрагивать вопросы истории Первой мировой войны — вместо этого мы сосредоточимся на одной небольшой ее части, которая географически была привязана к территории, ограниченной на юге Римской дорогой, прямой как стрела, идущей из Амьена почти до Сен-Кантена, а на севере — другой дорогой, из Арраса до Камбре. В пределах этой миниатюры и с помощью отдельных отступлений мы узнаем почти все, что следует знать о применении пулемета в войне, которой он придавал форму и в которой он правил.

Генерал сэр Дуглас Хейг стал главнокомандующим Британскими экспедиционными силами в середине декабря 1915 г. и почти сразу же начал планировать новое наступление, которое должно было произойти во Фландрии в середине следующего лета. Маршал Жоффр, на тот момент французский главнокомандующий, отчаянно нуждался в новом наступлении, но сомневался в правильности выбора места для него — старого (и сильно пересеченного) поля боя; в результате довольно искусного политического маневрирования он перехитрил Хейга и, предложив в перспективе участие в операции значительного количества французских войск, сумел добиться того, что место сражения было сдвинуто южнее, на стык британского и французских участков фронта, на реку Сомма. Даже спустя большую часть века, располагая преимуществом полной информированности, благодаря различным исследованиям и глубокому проникновению в суть явления, которое демонстрируют сотни книг, написанных на эту тему, очень трудно поверить, что Хейг действительно надеялся, что сумеет совершить прорыв в секторе Соммы, где линия фронта немцев по всем применимым стандартам была буквально неприступной, но в любом случае скоро это потеряло свою значимость, поскольку немцы атаковали Верден и операция получила новое направление. После нападения на Верден исчезла малейшая возможность сохранить смысл во французском участии в наступлении на Сомме. Бесполезно и бессмысленно задаваться вопросом, почему Хейг в этот момент не обратил свое внимание вновь на Ипрский выступ; крупное наступление, которое он задумал, в этом районе вполне могло оказаться успешным и, уж без всякого сомнения, могло вполне эффективно отвлечь внимание немцев от Верденского сражения.

Главным отличием между сражением на Сомме и другими более ранними кампаниями была мощь артподготовки, которой суждено было подвергнуться немецким оборонительным укреплениям: за пять дней и ночей (в действительности они растянулись на семь, когда «День-Z» был перенесен на 1 июля) буквально безостановочной обработки было выпущено более полутора миллиона снарядов, почти столько же, сколько составило общее производство всех британских военных заводов за первые двенадцать месяцев войны. В общей сложности примерно 21 000 тонн стали и бризантных взрывчатых веществ была обрушена на территорию приблизительно 25 000 ярдов шириной и 2000 ярдов глубиной. Конечно же, в таком аду ничего не могло уцелеть! Ни человек, ни пулемет, ни заграждения из колючей проволоки, ни оборонительный бункер…