Книга Север. Восходят звезды - Влада Ольховская

– Так зачем ты здесь? – полюбопытствовала колдунья.

– Поговорить с тобой хотел, еще с Лабиринтов памяти.

– О чем?

– Фениксов, знаешь ли, раньше почитали как богов Солнца, – усмехнулся Кей. – А у тебя, оказывается, среди родни была богиня Луны. Получается, в этом мы вроде как коллеги?

– Не думаю, что упоминание в чужих суевериях может нас чем-то роднить, – сухо отозвалась Сьерра.

– Да ладно тебе, я же шучу! Не каждый день встречаешь полубогиню!

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что те, кого называют богами, – это просто редкие нелюди, и не всегда такие уж сильные. Многим из них просто повезло родиться на территории, где никого сильнее не было, и – бум! – их уже назначили богами.

Она терпеть не могла Глети. Сьерра знала, кто произвел ее на свет, от нее это никогда не скрывали – иногда даже напоминали слишком часто. Но она не чувствовала никакого родства с этим существом, да и не хотела чувствовать.

Она уничтожила в себе это воспоминание, заточила его глубоко в своей памяти и не собиралась выпускать, пока оно само не вылезло в Лабиринтах.

– Это до сих пор ранит тебя, – заметил Кей. – Не знаю, почему…

– А что тут понимать? Участие Глети в моей судьбе свелось лишь к тому, что она выносила меня нужный срок и вытолкнула из своего тела. Да, она могла сделать аборт и не сделала его, честь ей и хвала, но это не делает ее настоящей матерью.

– Может, у нее были причины?

Сьерра почувствовала, как глаза обжигают давно забытые слезы.

– Да не было у нее причин! Хочешь знать, почему клан Арма послал на эту миссию именно меня?

– Почему же?

– Потому что мной не жалко пожертвовать! – зло рассмеялась Сьерра. – Все понимали, это эта миссия по-своему самоубийственна, а наш клан и так потерял на этой войне очень много. Решили отправить меня – и четвертая ветвь, что не так уж низко, и потерять не жалко, потому что я все равно не наследую правление. Такая вот история: я не исключена из клана и все равно исключена. Править будет моя сестра, законнорожденная. А на меня смотрят, как на кривую ветку, выросшую не к месту и не ко времени, и ждут, пока я засохну.

Ей не хотелось говорить об этом, слова лились сами собой, и она уже не могла остановиться. Сьерра слишком долго держала это в себе… А какой у нее был выбор? В ее клане все знали эту историю и видели по-своему, они не желали слышать, что она думает и что чувствует. Друзей, которым она настолько доверяла бы, у Сьерры не было, ее одиночество стало лучшей сокровищницей для ее тайн.

Но вот появился Кей, спокойный, понимающий, способный, кажется, заглянуть ей в душу. Сьерра ни на секунду не забывала, что он чужой и никогда не будет принадлежать ей. Где ей тягаться с Ангелом тысячи лезвий! Но в чем-то он мог помочь ей, принимая на себя груз ее прошлого.

Это во внешнем мире или в кластерах о таком нельзя говорить, в Междумирье все по-другому.

– Я из клана Арма по отцу, как ты уже мог догадаться. Он как раз правильный: законный наследник четвертой ветви, умница и молодец, всю жизнь радовавший родных. В нужный срок женился на чистокровной человеческой женщине, у них родилась дочь. Но поскольку ветвью правил его отец, а сидеть дома с маленьким ребенком ему не улыбалось, мой папаня решил странствовать по свету, наслаждаться молодостью и все такое. В клане Арма народ прилежный, это не какие-нибудь диковатые Интегри или самовлюбленные Инанис, никто не ожидал от него подвоха. А хороший мальчик возьми да спутайся с Глети во время своего путешествия в Африку. Уж не знаю, что у них там было, папаня никогда об этом особо не распространялся. Он и вовсе не стал бы болтать о своем романе, если бы позже Глети сама не нашла его. Она явилась в его дом, вручила ему меня, новорожденную, и исчезла навсегда.

Родная мать избавилась от нее, как от мусора – но это Сьерра так и не решилась произнести. Поэтому к ней всю жизнь и относились как к мусору! Естественно, ее отцу, признавшемуся во всем, здорово досталось, а ребенка тут же проверили: вдруг чужой?

Однако чистота крови подтвердилась, и Сьерру решили оставить. Она никому не была нужна, да и откровенно не нравилась бабке с дедом, но в Великих Кланах дорожат репутацией. Если бы они избавились от нее, – любым способом, – это наверняка бы открылось через слуг или других родственников. Чтобы сохранить лицо, четвертой ветви пришлось принять подкидыша.

Сьерре дали родовое имя Арма, однако во всех документах сразу же было прописано, что она не наследует правление. Единственной полноправной наследницей дома считалась ее старшая сестра. И даже если бы с ней что-то случилось, корона перешла бы другой ветви, но не Сьерре. К ней, полукровке, всегда относились пренебрежительно.

Она пыталась доказать, что они не правы. Сьерра делала все, чтобы заслужить себе место в доме Арма: она училась в два раза прилежнее других детей, вела себя идеально, перечитала всю домашнюю библиотеку. Бесполезно. Ее не травили, как какую-нибудь Золушку из сказки, ее просто не замечали, и от этого становилось только хуже.

Ей не позволяли забыть, что она лишняя в этом доме, чего бы она ни достигла. Ей только и оставалось, что существовать, ожидая смерти всю свою жизнь. Миссия в Междумирье стала неожиданным просветом, но и насчет нее Сьерра не питала ложных надежд. Она сказала Кею правду: ее послали сюда, потому что ею не жалко было пожертвовать, а ее сила была достаточно велика, чтобы поддерживать корабль. Вот и пригодился ненужный подкидыш!

Феникс выслушал ее внимательно, не перебивая, и лишь когда она закончила, он снял зеркальные очки – она уже усвоила, что Кей делал это очень редко. Желтые глаза рассматривали ее с искренним сочувствием.

– Знаешь, как-то я беседовал с одним друидом, и он сказал мне любопытную штуку. Дословно я тебе его слова не приведу, но общий смысл такой… Брошенный ребенок – это свергнутый правитель, который обречен до конца жизни гнаться за тем, что у него могло бы быть. Ему посчастливилось остаться в живых, и все равно, как бы счастлив он ни был, он рвется вернуться в страну, из которой его изгнали.

– По-моему, ты переоцениваешь мое желание увидеть Глети, – поморщилась Сьерра.

– Я говорю не о ней. Знаешь, почему у нас с друидом вообще зашел тот разговор? Потому что мы с Аной оба – дети без прошлого. В этом нет нашей вины, в таком никогда нет вины ребенка, просто так получилось. Мои родители погибли до того, как я их успел запомнить. Родители Аны и при жизни уделяли ей не слишком много внимания, а потом их не стало. Они оставили ее одну вместо того, чтобы защищать. Но поиск своей страны – это не обязательно борьба за родительское внимание.

– А что же тогда?

– Поиск связи и родства, не важно, с кем, – пояснил Кей. – Брошенный ребенок особенно хочет любить, потому что у него есть запас нерастраченной любви, которую просто некому отдать. Что нас определяет, делает теми, кто мы есть? Не только наши достижения, наше прошлое тоже. Если оно вечно доставляет боль и вызывает враждебность, ты не сможешь стать настоящей, Сьерра. Мы с Аной были спасены, когда нашли друг друга. Я не буду говорить за нее, зато я уверен в том, что чувствую. Она – мой мир, мое вдохновение, моя причина для всего. Один раз я умер за нее, и я сделаю это снова, если будет нужно, потому что без нее жизни все равно нет. Она освободила меня от мыслей о том, что могло бы быть, если бы я остался с фениксами, а не лишился своей семьи, кем бы я был, сделало бы это меня счастливее. Мне не нужна другая судьба, я счастлив здесь и сейчас.