Книга Улица Иисуса - Самид Агаев

Он взялся за весла и сильными гребками погнал лодку к деревянной пристани. Лодочник в беспокойстве ходил уже по ней, делая им предупреждающие знаки.

Мелек-хатун (продолжение)

Зияд-эфенди привел Али в зал и сказал:

– Мелек-хатун хочет еще говорить с тобой. Это означает, что надежда есть. Однако дело затянулось. Хан прислал распоряжение на ваш счет. Если сегодня ханша не даст согласие, вы отправитесь в тюрьму.

– Как, без суда и следствия? – спросил Али.

– Я вижу, что вы расположены шутить, – мрачно заметил евнух, – надеюсь, с госпожой вы будете не менее красноречивы и добьетесь успеха.

– Кстати, по поводу красноречия, – сказал Али, – нельзя ли мне чашку вина, чтобы смочить горло. Ну и развязать язык соответственно.

– А, может быть, вам еще музыкантов сюда прислать, танцовщиц? – с сарказмом спросил евнух.

– Не стоит, это будет чересчур.

– Я тоже так думаю, – ядовито сказал Зияд-эфенди.

В этот момент отворились двери, и в зал вошла Мелек-хатун. Евнух поклонился ей и вышел в другую дверь. Али приветствовал ханшу.

– Так, что же случилось в славном городе Иерусалиме? – лукаво спросила она, расположившись на коврах.

– Это долгая история, – мрачно ответил Али.

– Ничего, времени у нас много.

– У вас – да. А вот у меня почти его нет. Если сегодня вы не дадите согласия на брак, меня посадят в тюрьму и казнят, без суда и следствия.

– Нет, нет, – сказала ханша, – жалостью вы меня не проймете. Мы всего лишь разговариваем. Вы же сами сказали, что все бесполезно и, что вы пришли просто поговорить. Так что, продолжаем разговор. Вы должны ценить мое расположение.

– В самом деле, – согласился Али, – вы меня поймали на слове, мне нечего возразить. А я человек слова. Что же было в Иерусалиме? Ах да, случилось мне, как-то ночевать в храме Гроба Господня. Так христиане называют свою главную церковь, где был распят Иисус Христос.

– Там разве есть караван-сарай? – недоверчиво спросила Мелек-хатун.

– Нет, мы попали туда по знакомству. Там служил Фома, наш приятель.

– А это кто?

– Монах русский. Послушайте, если я все буду объяснять, мы так до утра не управимся. Просто слушайте и все. Покончим с этим побыстрей.

– Торопитесь, – с иронией произнесла Мелек-хатун, – понимаю, в тюрьме вас заждались.

– Ладно, спрашивайте, – усмехнулся Али.

– Почему вы ночевали в церкви, у христиан это не принято.

– Действительно, у них это не принято. У нас принято спать в мечети, у них почему-то нет. Дело в том, что мы бежали от крестоносцев.

– Звучит не очень мужественно. С крестоносцами надо воевать, а не бегать от них.

– Здесь я с вами полностью согласен. Но у них было многократное превосходство в численности. Мой друг, кстати, он сейчас здесь в Ленкоране, затеял с ними драку. Мы дрались, как львы. Если бы вы нас видели в тот момент, вы бы никогда не усомнились в нашем мужестве. Но, как я уже сказал, их было много. А в таких случаях бегство схоже с доблестью. Мы бежали и укрылись в храме. Среди ночи меня разбудил один несносный ангел.

– Это вы на кого сейчас намекаете?

– Почему вы решили, что я намекаю[12]? – удивился Али.

– Ну, как же, мое имя вам известно.

– Да, конечно, но я имел в виду не вас, а настоящего ангела.

– С крыльями?

– Нет, без крыльев. Настоящего, но без крыльев, они не ходят с ними все время. Крылья для ангелов, все равно, как у нас нарядная одежда. Так вот он разбудил меня и предложил выпить.

– Врете, мусульманский ангел предложил вам выпить вина?

– Ну да, а почему вас это так удивляет? Во-первых, дело было в христианском храме, где пастве потчуют вином. Я не знаю, может быть, там это является требованием этикета. Во-вторых, он же оттуда, – Али показал наверх, – там можно, пророк разрешает. Я повторяю, он разбудил меня и предложил выпить вина.

В этот момент открылась дверь, и в зал вошел евнух. Рядом с ним был слуга, держащий поднос с серебряным кубком.

– Простите, госпожа, – обратился к ханше евнух, – ходжа Али просил воды, чтобы смочить горло, вы позволите?

– Позволяю. Я сама могла его угостить.

Масрур взглянул на Али и кивнул. Под его внимательным взглядом Али поднес кубок к губам и ощутил дивный и терпкий вкус молодого вина. Он осушил кубок и, ничем не выдав своих чувств, поставил его на поднос.

– Надеюсь, вам теперь станет легче, – сказал Масрур.

– Значительно, благодарю вас сердечно, – ответил Али.

Евнух поклонился ханше и ушел.

– А почему вы решили, что это был мусульманский ангел? – спросил Али. – Я этого не говорил.

– Мне так показалось. Вы же мусульманин. Христианский ангел не может прийти к мусульманину.

– Считаете ли вы, что Бог един? – вдруг спросил Али.

– Я об этом не думала.

– Ну, давайте вместе подумаем. Каждый народ верит в своего Бога, именует его разными именами. У нас Аллах, у иудеев – Яхве или Иегова, у христиан – вообще без имени – просто Бог-отец, со своим сыном и святым духом. У индийцев – Шива. Но земля одна, ее создал кто-то один. Даже если допустить, что они создавали ее коллективно, значит, они дружны между собой. Почему же в таком случае их паствы истребляют друг друга. Нет, все же Бог один и ангелы не разделяются по конфессиям, – Али разгорячился.

– Кажется, вы отклонились от рассказа, – недовольно сказала Мелек-хатун.

– Да, простите. И кажется я потерял нить разговора. На чем я остановился?

– На том, что ангел предложил вам выпить. Я больше не могу об этом слышать. Скажите, уже, наконец, выпили вы или нет?

– Выпил.

– Ну слава Богу. И как вино?

– Вино было божественное, а до этого такую кислятину пили, уксус можно сказать, из храмовых запасов.

– Ну естественно, ангел разве может вас плохим вином угощать, – с иронией произнесла ханша, – так что было дальше?

– Дальше, он отвел меня в рай.

– Как вы это поняли.

– Там было хорошо.

– Много ли там было людей?

– Я там был один, не считая гурий, конечно. Много зелени, бассейн, увитая плющом беседка.

– Может, это было подстроено специально?

– Я слышал, что старец горы[13] практиковал такие вещи, – сказал Али, – вы мне сейчас напомнили, … он давал своим неофитам гашиш, а когда они погружались в забытье, переносил их в место, где были девы, а источники били вином. Люди после этого готовы были умереть в любой момент по его приказу, чтобы только вернуться в этот рай. Но они умирали напрасно. Рай был искусственным.