Книга Кому мы обязаны "Афганом" - Аркадий Жемчугов

Отсутствие видимых перемен в двусторонних отношениях сыграло со Старой площадью плохую шутку, усыпило ее «революционную бдительность», и она проморгала то, что с афганского государственного небосклона исчезла знаковая фигура, каковой был Мухаммад Дауд.

А вот мусульманские фундаменталисты это узрели и осознали, что тяготеющий к ним маршал Шах Вали — не чета ниспровергнутому «бешеному принцу», строго следовавшему курсу «равноудаленности», схожему с их установкой «Ни Запад, пи Восток, а коранический ислам». И вовсе не случайно летом 1970 г., после разгона 43-дневного митинга мулл возле мечети Поли Хешти, в частных изданиях фундаменталистского толка стали появляться одна за другой публикации, в которых превозносились «героические дела» Мухаммада Дауда в период его пребывания на посту премьер-министра. При этом как бы вскользь упоминалось о том, что король Захир-шах не смог стать духовным отцом правоверных, хранителем национального очага афганцев, и потому его постигло публичное проклятие. Намек на то, кто мог бы стать духовным отцом афганцев, был достаточно прозрачен. Но М. Дауд не заглотнул наживку. И моментально стал для исламских ортодоксов «безбожником» и «красным принцем». В их распоряжении остался лишь Шах Вали. Не без его содействия фундаменталистам постепеннно удалось отодвинуть Захир-шаха от повседневных дел, а наследного принца Ахмад Шаха попросту нейтрализовать.

В декабре 1972 г. они добиваются очередного и очень важного успеха — премьер-министром становится М. Шафик, их единомышленник. В стране начинаются гонения на прогрессивные и, прежде всего, левые силы. К этому времени Шах Вали, маршал королевских войск, сумел сколотить сильные позиции среди генералитета и даже части среднего командного состава. Он стал авторитетной личностью в кругах клерикальных деятелей и активистов «Мусульманской молодежи».

Тучи государственного переворота справа сгущались над Кабулом все плотнее, день ото дня. И если этот переворот не стал реальностью, то только потому, что «красный принц» на один шаг опередил заговорщиков — сверг монархию и провозгласил Афганистан республикой.

«Красный принц» и НДПА

По возрасту Мухаммед Дауд годился в отцы Бабраку Кармалю. Он был на двадцать лет старше «Тигренка», которого знал еще подростком, когда тот проживал в семье королевского лейб-медика Камаруддина Какары.

«Тигренок» уже тогда приглянулся принцу. И судьбе было угодно распорядиться так, что вся последующая жизнь юноши не выпадала из его поля зрения.

Осев после долгих скитаний по стране в Кабуле, в центральном аппарате Министерства обороны, генерал-лейтенант Мухаммад Хусейн и тоже генерал-лейтенант Мухаммад Дауд, тогда командующий Кабульским округом, прониклись взаимной симпатией и стали поддерживать тесные взаимоотношения не только по службе, но и семьями.

В сложившихся таким образом обстоятельствах взросление вернувшегося к отцу «Тигренка», его становление как личности, формирование его мировоззрения — все это происходило на глазах М. Дауда. И тот не был равнодушным, сторонним наблюдателем, когда юноша вступил в члены Союза студентов и когда стал участвовать в деятельности либерально-демократического движения «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»).

Создав так называемый «Национальный клуб», М. Дауд стал вовлекать в него прогрессивную молодежь, студенческих лидеров и, конечно, сразу же вовлек «Тигренка». Тот с готовностью включился в деятельность клуба, носившую антиправительственную направленность, и стал верным последователем своего кумира, решившего с помощью таких, как «Тигренок», свалить правительство Шаха Махмуда.

Затея удалась. В 1953 г. М. Дауд занял заветное кресло премьера, а 23-летний «Тигренок» годом раньше сел за решетку. Сел на четыре года за то, что добивался поставленной М. Даудом цели.

В отношениях между принцем и студенческим вожаком наступает пауза. Причем весьма продолжительная. Каждый идет своим путем.

Лишь в самом начале семидесятых годов опальный принц и его бывший последователь, а теперь коммунист, вновь обрели друг друга, стали союзниками в деле свержения монархии. Оба сходились на том, что архаичное афганское общество остро нуждается в радикальных переменах. Но каждый из них видел свои пути решения этой проблемы.

Не разделяя коммунистических взглядов своего бывшего последователя, М. Дауд со всей убежденностью заявлял «Тигренку»: «Ваша идеология не имеет перспектив в Афганистане». Надеялся ли он на то, что «Тигренок» переосмыслит свое отношение к коммунистической перспективе в Афганистане и вновь станет его верным последователем? Похоже, что да. И не без оснований.

Он видел, что Б. Кармаль не такой, как Н. М. Тараки, не экстремист. Выступая за упразднение монархического строя, Б. Кармаль последовательно и небезуспешно проводил в жизнь идею создания широкого фронта демократических, патриотических и прогрессивных сил, включая представителей власть имущих. Не случайно в его окружении было немало влиятельных лиц из среды высокопоставленных чиновников. Они активно поддерживали «Тигренка». И в то же время им импонировали антимонархические настроения «красного принца».

В том, что Б. Кармаль предпочитает эволюцию, а не революцию, М. Дауд смог убедиться и накануне «ночного» переворота, когда зондировал, как отнесутся к этому «Тигренок» и его парчамисты, какую позицию они займут. Тогда Б. Кармаль всячески отговаривал его от вооруженного захвата власти. Признавая необходимость радикальных перемен, он уговаривал М. Дауда встретиться с Захир-шахом, открыто изложить тому свое видение будущего Афганистана и убедить короля в неизбежности смены монархического строя на республиканский. В тот момент «красный принц» М. Дауд выглядел большим революционером, нежели коммунист Б. Кармаль. «Монархия полностью себя исчерпала и ее следует устранить, а значит, переворот неотвратим». Так он заявил «Тигренку», и тот, в конце концов, согласился со своим бывшим кумиром.

* * *

«Б. Кармаля и его соратников едва ли можно в полной мере назвать марксистами, — утверждает доктор исторических наук В. Коргун. — Это были скорее мелкобуржуазные революционные демократы, обладавшие лишь азами коммунистической идеологии и использовавшие ее в сугубо прикладных целях (в основном в риторике), не брезгуя открытой демагогией».[91]

* * *

На следующий же день после победы «ночной» революции «Парчам», как и «Хальк», выступила с заявлением, в котором приветствовала упраздните монархии и призвала своих сторонников к активной поддержке всех начинаний республиканской власти. В конце концов, это была и их победа. Военные организации, созданные обеими фракциями в королевской армии, сыграли далеко не последнюю роль в бескровном перевороте.

Свою лепту внес также и подполковник королевских ВВС Абдул Кадыр. Он не входил ни в «Парчам», ни в «Хальк», но был коммунистом, основавшим в армии идейно близкую к НДПА тайную организацию «Объединенный фронт коммунистов Афганистана» (ОФКА). Его летчики обеспечили М. Дауду надежную поддержку с воздуха.