Книга Алексей Михайлович - Игорь Андреев

Но, должно быть, какая это была скучная свадьба!

На том, чтобы свадьба состоялась «в тишине и страсе Божии», настоял царский духовник, благовещенский протопоп Стефан Вонифатьев, влияние которого на Алексея Михайловича становилось все более сильным[83]. Подчеркнутая строгость и благопристойность торжества свидетельствовали о высоком религиозном настрое молодого государя и близких переменах в духовной жизни страны.

Через десять дней после женитьбы царя была сыграна еще одна свадьба. Сидевший совсем еще недавно на свадьбе Тишайшего в почетное «отцово место» Борис Иванович занял на этот раз место жениха. Человек по тогдашним понятиям старый — Морозову шел 58-й год, — боярин брал в жены младшую, «отвергнутую» сестру царицы, Анну Ильиничну Милославскую. И если у историков нет прямых данных, чтобы обвинять Морозова в интриге против несчастной Всеволожской, то сама эта свадьба очень показательна — не в ней ли можно найти ответ на сакраментальный вопрос, кому было выгодно чернить нареченную невесту и перекраивать на иной лад судьбу воспитанника?!

Борис Иванович стал царским свояком, «затесавшись» — пускай и седьмой водой на киселе — в царскую родню. Окончательно приручен был и И. Д. Милославский, не только всецело обязанный своим возвышением боярину, но и ставший его тестем (много моложе, кстати сказать, своего зятя).

17 января, на другой день после свадьбы, Милославский был пожалован из стольников в окольничие, а спустя две недели, 2 февраля, ему уже было сказано боярство. Так завершилась прозаическая сделка, в которой разбитными «продавцами» выступили Морозов и Милославский, «красным товаром» — Мария и Анна Милославские, а простоватым «покупателем», который по наивности думал, что «покупает» он по своей воле — Алексей Михайлович.

Будущее, впрочем, «понаказало» Морозова. Его семейная жизнь развивалась по канонам неравного брака, пускай и сильно придавленного теремной тяжестью домостроя. «Молодые» не питали друг к другу нежных чувств. Борису Ивановичу новая жена годилась во внучки. По едкому замечанию придворного врача, англичанина Самуэля Коллинса, бывшего в курсе многих дворцовых сплетен, вместо детей у Морозовых родилась ревность, которая «произвела на свет ременную плеть в палец толщиной»[84].

Борис Иванович скончался в 1664 году. Несчастная Анна Ильинична ненадолго пережила нелюбимого мужа. Умерла она в сентябре 1669 года, и отпевали ее с подчеркнутой торжественностью в Чудовом монастыре в присутствии вселенских патриархов и с поучением митрополита Газского Паисия, который «говорил своим языком и рассуждал руками (!), указуючи на гроб». Затем Анну Ильиничну положили «подле мужа ея… в той же полатке». В браке жизнь все время разводила супругов — смерть соединила их[85].

Судьба Марии Ильиничны оказалась счастливее судьбы сестры. Алексей Михайлович любил свою жену и заботился о ней. Из военных походов он почасту слал ей и сестрам грамотки, тревожась за здоровье и делясь новостями. Правда, в этих письмах мало мысли: царь ровно заботлив и внимателен, не прочь иногда даже прихвастнуть, но особенно поделиться и пооткровенничать не стремится — не ее, царицы, и не их, царевен, ума дела. Милославская иного и не искала. Она была воспитана традиционно — то было не столько воспитание, сколько питание, издавна утвердившееся в дворянских и боярских теремах. Из хозяйских дочерей здесь старательно растили будущих послушных жен, заботливых матерей, рачительных хозяек, строгих молитвенниц. Положение царицы в этом смысле было еще более стесненным. Жизнь ее обставлялась множеством условностей и запретов.

За 21 год замужества Мария Ильинична родила Алексею Михайловичу 13 детей (пять царевичей: Дмитрия, Алексея, Федора, Симеона, Ивана и восемь царевен: Евдокию, Марфу, Анну, Софью, Екатерину, Марию, Феодосию, Евдокию). Царевичи рождались хворыми и скоро сходили в могилу: первенец Дмитрий не прожил и года, Алексей Алексеевич, с котором были связаны большие надежды, умер не достигнув 16 лет, Симеон — 5 лет. Ставшие царями Федор и Иван протянули дольше — Федор почти до 22 лет, Иван и того больше. Впрочем, Иван Алексеевич, соправитель Петра I, кроме телесной слабости, отличался расслабленностью умственной.

Ко всему этому после смерти первенца Дмитрия у Алексея Михайловича долгое время не появлялся в семье наследник. Мария Ильинична исправно рождала младенцев, но все они были женского пола, так что продолжение династии некоторое время оставалось под вопросом. Иностранцы даже писали, что расстроенный царь «не шутя» пригрозил жене пострижением[86]. Разумеется, это были слухи. Но слухи, свидетельствующие о все еще сохранявшейся династической уязвимости Романовых. Так или иначе, рождение царевича Алексея, а затем Федора сняло напряженность.

Кто из родителей «виновен» в физической немощи сыновей — сказать трудно. В мужской линии Романовых долго наследовалась цинга. Ею страдал Михаил Федорович, несколько меньше сам Алексей Михайлович, затем сильно и остро — сыновья от Милославской. Сразу же по восшествии на престол Федора Алексеевича врачи обследовали царя, которого даже во время похорон отца — от царского терема до Архангельского собора! — несли на носилках. Консилиум иноземных врачей пришел к выводу, что приключилась «ево государская болезнь не от внешняго случая и ни от какой порчи, но от его царского величества природы… та де цынга была отца ево государева… в персоне»[87].

Зато хорошим здоровьем отличались дочери Милославской. Дольше всех — 63 года — прожила Мария Алексеевна, увидевшая не только Полтавский триумф сводного брата, но даже окончание Северной войны.

Царевны, как показали события конца столетия, оказались не только крепки телом, но и бойки в поступках. Пошли ли они в этом смысле в мать? Едва ли. Виноваты скорее обстоятельства, время и отсутствие твердой руки, способной приструнить не в меру разнуздавшихся царевен.

Первый брак царя Алексея длился более двадцати лет. Срок немалый. Однако почти невозможно уловить влияние Марии Ильиничны на государя. Обреченная чуть ли не каждые полтора-два года рождать ребенка, часто пребывающая в дороге — то в очередном «богомольном походе», то в поездке из одного подмосковного дворцового села в другое — царица вела совсем не простой образ жизни.

Как уже отмечалось, она не стремилась вмешиваться в дела — не так воспитана! — однако все же с ее мнениями в отдельных случаях царь считался. Он долго терпел «выходки» знаменитой боярыни Морозовой, жены брата Бориса Ивановича, боярина Глеба Ивановича, староверческие симпатии которой ни для кого при дворе не были секретом. Но за боярыню горячо вступилась Мария Ильинична, и Тишайший молча закрывал глаза даже тогда, когда закрывать и молчать уже было просто невмоготу.