Книга Любовь в облаках - Барбара Картленд

Зевая, она кое-как села на постели и опустила ноги на пол. К своему великому ужасу, она обнаружила, что не может ни согнуться, ни разогнуться.

В комнате было очень холодно, и девушка подумала, как было бы сейчас замечательно принять горячую ванну, после которой боль в мускулах и суставах сняло бы как рукой.

Однако у нее не было даже времени, чтобы подумать о таких вещах. Она быстро облачилась в свой костюм для верховой езды, не забыв о том, что по мере того, как они будут подниматься все выше и выше, — ей придется одеваться теплее, чем вчера.

В вещах ее матери нашлась шубка-дубленка, сшитая из шкур молодых ягнят, которую миссис Уорделл всегда брала с собой в путешествия и считала своим самым ценным приобретением.

Чандра вытащила дубленку из чемодана и отдала Механ Лалу, велев ему приторочить ее к седлу так, чтобы она в любой момент могла надеть ее.

В знак понимания слуга кивнул головой, и Чандра заторопилась в комнату, где, как она знала, ее ждал завтрак.

Входя, она с чувством досады заметила, что лорд Фроум уже позавтракал и теперь поднимается из-за стола.

— Вы изволите опаздывать! — произнес он сухо.

— Я очень сожалею. Простите, — произнесла Чандра. — Я встала сразу же, как только услышала стук в дверь. Но завтра я попрошу, чтобы меня разбудили пораньше.

Она почувствовала, что это объяснение не удовлетворило его. Уже стоя у порога, лорд Фроум, не оборачиваясь, сердито обронил:

— Через четыре минуты мы выступаем!

Его грубость была вызывающа и несносна, и Чандру прямо-таки подмывало крикнуть ему вслед, что в таком случае он может отправляться без нее, однако ей тут же стало неуютно от предположения, что в ответ он и в самом деле может бросить ее здесь на произвол судьбы.

Кофе оказался слишком горячим и обжигал губы и язык, поэтому девушка успела выпить только полкружки и проглотить кусочек сандвича, перед тем как выскочить во двор, где весь караван уже ждал ее, а лорд Фроум, сидевший на пони, мрачно посматривал в ее сторону.

Чандра почувствовала себя в положении школьницы, которая вошла в класс уже после того, как прозвенел звонок.

Она молча позволила сайсу подсадить ее в седло. Лорд Фроум также безмолвно послал свою лошадь вперед, и Чандра последовала за ним, так же как она ехала вчера.

Сначала путники спустились по крутой тропе в маленькую долину, а затем опять начали подниматься в гору.

Таких плохих дорог Чандра еще нигде не видела, сколько ни путешествовала. Наверное, непальское правительство рассматривало горы с их чрезвычайно крутыми склонами в качестве естественных укреплений, которые не давали проникнуть в страну незваным гостям, предположила она.

Вскоре они остановились на полуденный привал, и Чандра обнаружила, что любые движения причиняют ее суставам страшную боль.

Однако она твердо решила молчать и только тихо порадовалась тому, что может размять свои мускулы и принять позу, отличавшуюся от той, в которой она ехала на лошади.

Перед тем как сделать привал, путники в течение некоторого времени поднимались в гору, и теперь внизу под ними расстилался живописный пейзаж.

Белоснежные горные вершины переливались под солнечными лучами, окрашиваясь то в розовый цвет, то в красный, то в золотой.

Чандра слышала, что этот красивый оптический обман называют» цветением снегов «.

Это зрелище настолько захватывало дух, что девушка опять пожалела о том, что у нее нет компаньона, с которым она могла бы вместе восхищаться такой красотой и который понимал бы ее.

Лорд Фроум до сих пор отталкивал ее своими мрачным, неприязненным видом, и поэтому Чандра сидела молча, отвернувшись в противоположную сторону и наслаждаясь видом. Она пыталась забыть о том, что ее спутник существует.

Несмотря на это, она не могла отделаться от впечатления, что лорд Фроум посягает на ее мысли. Он был похож на темное облако, надвигающееся на солнце, или на грозно нависшую скалу.

— Если вы закончили, то мы тронемся в путь, — произнес он так внезапно, резко, что Чандра вздрогнула.

— Да, конечно, — согласилась она.

Девушка надела шляпу, которую сняла, пока они сидели в тени, и допила фруктовый сок, входивший в меню их ленча.

Затем, ступая медленно и осторожно, она двинулась к ожидавшей ее лошади. Сайс снова подсадил ее в седло.

Когда Чандра брала в руки поводья, то с ужасом подумала, что сегодня вечером, когда закончится дневной переход, она просто не сможет устоять на ногах, когда придется спешиться.

Дорога теперь поднималась в гору, и сайс сообщил Чандре, что причина их столь короткого привала и поспешного ухода из долины заключалась в том, что там было нетрудно подхватить малярию.

Чандра не сомневалась в том, что сайс говорит правду, и не испытывала никакого желания заразиться страшной болезнью, которая когда-то подорвала здоровье ее отца и в конечном итоге стала причиной его сердечного приступа.

Однако при всем своем желании она никак не могла угнаться за лордом Фроумом и постепенно стала отставать от него. Почувствовав неладное, он обернулся и остановил свою лошадь.

Когда она поравнялась с ним, он сурово посмотрел в ее глаза и сказал:

— Вы должны держаться рядом. До того места, где мы сегодня должны заночевать, нам предстоит пройти еще нет малый путь.

— Я сделаю все, что в моих силах, — ответила Чандра, — но вы должны понять, что пони устали.

— Они привыкли к таким переходам! — отрубил он.

Девушка догадалась, что это было намеком на то, что она была не приспособлена к верховой езде, и, стало быть, в отставании виновата она, а не животное, на котором она ехала.

Чандра была вполне уверена в том, что лорд Фроум нарочно двигался быстрее, чем это было необходимо, чтобы она совершенно вымоталась. Очевидно, он хотел доказать ей этим, что она, женщина, взялась не за свое дело.

В этом он определенно преуспел, сказала себе девушка чуть позже, потому что теперь езда превратилась для нее в настоящую пытку. Прошел еще час, и она почувствовала себя настолько обессиленной, что опасалась в любую секунду выпасть из седла.

Если бы это произошло, то она, несомненно, долго катилась бы по крутому горному склону, ударяясь лицом и всем телом о камни, пока не замерла бы внизу в бесчувствии.

Она вцепилась в луку седла и, понукая лошадь, заставила ее держаться в паре футов от лошади лорда Фроума. Одновременно ей приходилось прилагать невероятные усилия для того, чтобы не закричать, потому что каждый шаг лошади отдавался болью во всех ее мускулах.

Несомненно, папа чувствовал бы себя точно так же, ведь он столько лет вел сидячий образ жизни, подумала она.

Однако эта мысль вряд ли могла служить утешением, поскольку боль напоминала о себе ежесекундно.