Книга Не отпускай моей руки - Люси Эллис

– Попробую. И я хочу, чтобы ты сфотографировал меня, потому что это может стать моей первой и единственной конной прогулкой.

Лулу нервничала, хотя и позволила Алехандро подсадить ее в седло и вставить ноги в стремена. Сердце бешено колотилось, на лбу выступил пот. Он успокаивающе погладил ее по бедру:

– Не волнуйся, девочка. Она не сделает ничего, что может не понравиться.

– Ты имеешь в виду меня или лошадь?

Алехандро снова улыбнулся и вручил ей поводья, а сам взял чомбур:

– Я не отпущу, amorcito, обещаю.

Верховая езда немного напомнила Лулу легкую качку на борту корабля, но совсем скоро она приноровилась к ритму аллюра.

– У тебя прекрасно получается.

– Даже не знаю. Тело понимает, что надо делать, а в голове полная неразбериха.

– Тогда мы будем повторять это изо дня в день, пока твое сознание не привыкнет.

– Разве тебе больше нечем заняться?

– Тебе необходимо постоянство, Лулу, и мы займемся его созданием.

Она почувствовала, как к горлу подступил ком, но не заплакала.

Прошло несколько дней, прежде чем Лулу разрешила Алехандро отпустить чомбур и пустила лошадь легким галопом. И впервые была сброшена с седла. Но успела подняться, прежде чем Алехандро подбежал к ней, и даже поправляла шлем, смеясь и охая.

Кобылка ткнулась в нее головой, девушка погладила ее по шее:

– Ты не виновата, девочка. Я поторопилась.

– Ничего не сломала?

Он всю ее ощупал в поисках повреждений, она, тая от его прикосновений, тут же обвила руки вокруг его шеи:

– Ничего смертельного. Теплая ванна все исправит.

Облегченно вздохнув, Алехандро накрыл ладонями ее аппетитную попку, облаченную в бриджи:

– Мне не следует оставлять тебя одну в ванной. А то еще утонешь.

– Я действительно ужасно плохо держусь на воде. – Лулу поцеловала его, прижимаясь всем телом.

Через несколько дней Лулу сумела приобрести навыки более-менее сносной езды. Как-то на рассвете она проснулась от того, что Алехандро нервно бродил по комнате.

– Что ты делаешь? Что случилось?

Он подошел и, присев на край кровати, погладил ее шелковистые волосы:

– Мне пора на работу. Спи дальше, мы увидимся после завтрака.

Она взглянула на дисплей электронных часов. Полчетвертого. Постаралась привстать, чтобы включить лампу и посмотреть ему в лицо.

Он был уже полностью одет и до того красив, что ее сердце сжалось.

– Возьми меня с собой, если не помешаю. Мне интересно узнать, как работает конеферма и что ты там делаешь целый день.

Его пальцы ласково прошлись по ее обнаженному плечу.

– Ты уверена?

Его вопрос означал одно: ты справишься?

Лулу села в кровати:

– Надо попробовать, чтобы узнать. Хотя мне не хочется мешать.

Его лицо расплылось в улыбке, он схватил ее на руки вместе с простыней.

– Что ты делаешь?

– Несу тебя в душ, amorcito. А потом мы оденем тебя как настоящего коневода.

Очень симпатичного коневода в хлопковой рубашке и обтягивающих брюках, штанины которых были заправлены в высокие грубые ботинки.

День выдался длинным, впрочем, как и всегда. Занятия с лошадьми, выгул, дальняя поездка на аукцион, проверка ограждений. Лулу везде следовала за ним. Иногда оставалась ненадолго в машине, но потом появлялась и интересовалась, что он делает.

Где бы они ни появлялись, она везде приковывала к себе любопытствующие взгляды. Алехандро никогда не приводил женщину на конеферму после неудачного недолгого брака. Да и Валентина никогда особо не интересовалась его работой.

Во время аукциона Алехандро стоял у ограждения, обнимая Лулу за талию. Другие мужчины не сводили с нее глаз. Даже на свадьбе с множеством элегантных гостей она не терялась на их фоне. В каждом ее движении сквозила чарующая женственность.

И сейчас посреди пыли и грубоватых коневодов Лулу выглядела утонченно в винтажном жакете и брюках в стиле тридцатых годов. Сказочное создание с горящими глазами и лучезарной улыбкой.

Никто бы не заподозрил, что волнение и тревога – ее привычное внутреннее состояние.

Как же он не заметил этого сразу? Лулу действительно научилась тщательно скрывать это. Ничто ее не выдавало.

Стоило ей с улыбкой повернуться, и Алехандро тут же переключил все внимание на нее. Она поцеловала его чуть ниже уха. Легчайший нежнейший поцелуй. Даже не поцелуй, а просто шелест выдоха на коже. Она положила голову ему на плечо. В этом движении было столько искреннего доверия, что у него внутри все сжалось от непонятных эмоций. Рука крепче обвила ее тонкий стан. Алехандро вдруг осознал: если кто-нибудь когда-нибудь причинит ей вред, он пойдет на все, чтобы отплатить обидчику.

Где-то в толпе сновали папарацци. Аргентина любит своих звезд спорта. Алехандро редко видели с женщинами, поэтому появление под руку с Лулу обязательно вызовет всплеск интереса со стороны прессы.

Но его это не беспокоило. Он уже принял решение.

– Мне надо лететь в Соединенные Штаты в конце следующей недели.

Они ехали обратно в «Луно плато». Предзакатное солнце щедро дарило свои лучи, прежде чем исчезнуть за горизонтом.

– До отъезда я хочу сделать как можно больше на конеферме.

Конец следующей недели. К этому времени вопрос с беременностью должен разъясниться. Лулу вся похолодела. Стоит ли переживать из-за того, что они так и не обсудили этот вопрос? Избегает ли он эту тему потому, что надеется на отрицательный результат? Да, она тоже никогда не мечтала стать матерью вне брака в двадцать три года! Все-таки им следует поговорить.

– А если я беременна?

Алехандро резко сбросил скорость.

«Молодец, Лулу! Завести разговор, когда он за рулем, гениальная идея. Вы оба погибнете в автокатастрофе, и все проблемы разрешатся сами собой», – издевался внутренний голос.

Неожиданно ее рука скользнула к животу в инстинктивном порыве защитить, возможно, зародившуюся в ней жизнь. Похоже, она из тех женщин, которые готовы пройти через многие трудности, связанные с незапланированным появлением ребенка.

Алехандро переключил передачу и посмотрел на нее:

– Я женюсь на тебе.

– Ты не можешь просто заявить, что женишься на мне, и потом отказываться что-либо объяснять.

Он перевернул стейки на сковороде, напоминая себе, что это всего лишь один из возможных вариантов развития событий.

У его бывших подружек лицо бы перекосилось от удивления, услышь они такое.