Книга Битва за Рунет. Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас - Андрей Солдатов

Наконец их пригласили в просторный конференц-зал, в центре которого стоял длинный стол, формой напоминающий подкову. Рассадка была свободной. Во главе стола сидел Путин вместе с заместителем и двумя министрами – Михаилом Лесиным и главой Минсвязи Леонидом Рейманом. Солдатов сел справа от него, Носик – напротив. Павловский, придумавший эту встречу, на нее не пришел.

Путин сделал короткое вступление. Солдатов немедленно поднял руку{95}. Он неторопливо рассказал историю интернета в России. Затем, следуя заранее одобренному плану, передал слово известному юристу Михаилу Якушеву, который столь же аккуратно разъяснил присутствующим принципы правового регулирования Сети.

Путин кивнул, а затем вдруг выложил перед собой документ за авторством Лесина и согласованный с Рейманом. В нем было всего два пункта: «О порядке выделения и использования доменных имен» и «О создании национальной системы регистрации доменных имен». Вместе они предполагали передать контроль над доменной зоной. ru государству и обязывали все зарегистрированные в России организации, будь то частные компании, СМИ или школы, в срок до 31 декабря 2000 года открыть в этой зоне свои корпоративные сайты{96}.

Путин попросил присутствующих высказать свое мнение об этом предложении. Все изобразили удивление. Руку поднял Носик. «Это именно то, из-за чего мы так боимся правительства, – сказал он. – Вы, словно фокусники, вытаскиваете из рукава какое-то очередное регулирование, после чего все могут просто идти домой!»{97}

Опоздавший на встречу друг Носика, веб-дизайнер Артемий Лебедев, ворвался в зал в сопровождении Марины Литвинович, сотрудницы Фонда Павловского, и занял пустое кресло. Лебедев, сын известной писательницы Татьяны Толстой, с банданой на голове, сразу бросился в атаку на сидевшего напротив него Платонова. Лебедев обвинил РосНИИРОС в чрезмерно высоких ценах на доменные имена.

Платонов был ядерным физиком, всю сознательную жизнь проработавшим в Курчатовском институте. В этот день он второй раз в жизни надел галстук (первый был на защите кандидатской). Нападение Лебедева прямо на глазах у премьер-министра, которого Платонов видел впервые, выбило его из колеи. Он решил, что гнев Лебедева не случаен: «Мне показалось, что у него был какой-то предварительный разговор». Главной темой встречи были вопросы государственного регулирования интернета, в частности, кто будет делегировать домены. Предложение Лесина было для Платонова «чем-то сродни рэкету: у вас есть что-то, что приносит прибыль, – отдайте это мне». Платонову показалось, что речь Лебедева, произнесенная в присутствии Путина, фактически давала правительству новые аргументы, почему следует изменить статус-кво. Платонов начал эмоционально отвечать{98}. Градус дискуссии повышался, и вскоре присутствующие стали перебивать друг друга. Одно было понятно: присутствующие за столом – и те, кто моложе, и старшее поколение, – были категорически против предложения Лесина.

Солдатов снова поднял руку. Дождавшись кивка Путина, он сказал: «Предлагаю подвергнуть этот вопрос общественному обсуждению».

«Согласен, – немедленно отреагировал Путин. – Давайте договоримся, что и этот проект, и любой другой, касающийся интернета, отныне будет становится предметом общественных дискуссий».

Это означало, что проект Лесина отклонен. Встреча продлилась чуть больше полутора часов.

Покидая Белый дом, основатель «Яндекса» Аркадий Волож, который был на встрече, но отмалчивался большую ее часть, прихватил с собой один из карандашей. На следующий день его сын выставил карандаш на продажу на онлайн-аукционе Molotok.ru. За «карандаш, украденный со встречи Путина с интернет-деятелями», он попросил 2500 рублей{99}.

Носику дискуссия, разыгранная в конференц-зале Белого дома, представлялась чистым шоу. Он был уверен, что Путин знал сценарий и то, чем все закончится. Носик думал, что реальной целью встречи было укрепление имиджа премьера как нового, «продвинутого» и либерально настроенного российского лидера. В конце концов Путин в это же время пытался убедить западный бизнес, что полностью поддерживает свободный рынок и продолжает следовать курсом, проложенным Ельциным. Еще Носику казалось, что интернет-деятелей собрали для того, чтобы те продемонстрировали поддержку, что они и сделали. «Благодаря мне, благодаря всем нам Путин получил то, что хотел, – вспоминает Носик. – Получил поддержку наиболее "продвинутой" части общества».

Носик не думал, что у проекта Лесина был шанс быть одобренным.

Солдатов, напротив, считал, что угроза была реальной, а потому чувствовал немалое облегчение, получив от Путина обещание ничего не подписывать, не проведя перед этим общественную дискуссию. В течение многих лет Кремль свое обещание держал. «Мы получили, что хотели», – вспоминает Солдатов.

Для всех людей, пришедших тогда в Белый дом, встреча, по сути, ничего не изменила: правила игры остались старыми. Статус-кво был сохранен, и именно этого они и добивались.

У Путина, возможно, осталось другое впечатление. В 1999-м он еще не был знаком с дивным новым миром интернета: у него не было электронной почты, а всю информацию, найденную помощниками в Сети, он получал в распечатанном виде. Он всегда пытался втиснуть новых людей в собственное видение мира – делал то, чему так хорошо научился во время работы в КГБ, а потом, в 1990-е, в Санкт-Петербурге у Собчака. Он увидел, что самые важные фигуры интернета, этой совершенно новой сферы, были так или иначе связаны с Кремлем – через политтехнологов, олигархов или правительственные агентства, – а многие напрямую зависели от государственных контрактов. Выступление Лебедева могло навести его на мысль, что этими людьми можно манипулировать. Их можно расколоть и ими можно управлять. Это был хорошо знакомый метод КГБ, но пока Путину ничего не нужно было делать.

Три дня спустя, во время новогоднего поздравления, Ельцин объявил об отставке и передал власть Владимиру Путину.

Глава 6

Двухтысячные

Президент Путин не забыл, как медиаимперия Владимира Гусинского чуть не уничтожила Кремль. Он был убежден, что власть должна контролировать телевидение как самый массовый и эффективный способ передачи информации. Но именно тогда, когда Путин решил разобраться с телевидением, в мире медиа началась цифровая революция, – газеты и телеканалы стали терять популярность, а люди начали все больше доверять онлайн-ресурсам. Было ясно, что новые медиа наступают, и положение вещей скоро кардинально изменится.