Книга Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II - Стивен Кут

Отряды стали лагерем в Стерлинге и под руководством Лесли начали готовиться к боевым действиям. Тактика была избрана простая. Армии Кромвеля не хватает провизии, а от дома она далеко. Ее можно уморить голодом. Кромвель и сам вполне осознавал нависшую угрозу и, превозмогая болезнь, собрал все мужество и хитрость, накопленные за долгие годы борьбы. Он пересек Форт, маршем прошел через Файф, за какой-то день взял штурмом Перт и таким образом рассек армию противника надвое, заодно лишив ее возможности подвозить продовольствие. Оставалось ждать, какой из шагов предпримет Карл. Кромвелю был на руку любой. Отступление на запад, в горы, будет фактически означать капитуляцию. Если же молодой король отважится на сражение в Шотландии, его неопытные солдаты сойдутся с одной из самых мощных и свирепых армий в Европе. Ну и наконец, бросок на территорию Англии — всего лишь акт юношеского безрассудства.

Тем не менее Карл избрал именно этот путь. Попытка Аргилла отговорить его оказалась тщетной, и он в отчаянии удалился на покой. Другие, однако, последовали за королем — и что же? Крупные силы, столь охотно собравшиеся под одни знамена, начали таять на глазах. Кромвель с удвоенной энергией устремился за остатками армии, тем более что в его распоряжении оказалась информация, поступающая из недр столь удачно организованной им разведки. В марте его агенты перехватили некоего Айзека Бир-кенхенда, гонца, которого Карл отправил к своим друзьям в Англию. При нем оказалось письмо, содержащее наряду с важными сведениями, касающимися подготовки Карла к боевым действиям, некоторые небесполезные имена. Были произведены аресты, выплыли многие секреты, обнаружилась дополнительная переписка. Теперь парламентарии располагали всеми сведениями, включая ключи к шифрам и имена многих поклявшихся в верности королю. Около двух тысяч из них были арестованы, в Англии введено военное положение. Полиция встала под ружье, у тайных роялистов и католиков были реквизированы лошади и вооружение, многим пришлось покинуть свои дома. Треть их собственности переходила информаторам Кромвеля, тех же, кто дезертировал в Шотландию, ждала смертная казнь.

На пути к английской границе Карл потерял почти половину первоначального состава своей армии. Желающих стать на место дезертиров почти не было, и когда король, подойдя к Карлайлу, потребовал капитуляции, его встретило холодное презрение. Боевой дух солдат и офицеров стремительно падал, самые проницательные предвидели трагическую развязку. «Честно говоря, трудно сказать, писал один из них, — чего у нас больше, страха или надежды, но одно чувство разделяют все: отчаяние, то есть мы должны либо до конца бороться, либо умереть». По мере продвижения армии на юг разочарование все возрастало. Чтобы рассчитывать хоть на какой-то успех, необходима была поддержка изнутри, но было несколько явных причин, из-за которых англичане не желали выступать на стороне своего короля. Многих удерживал здравый смысл — ясно ведь, что Карл входил на территорию Англии с ошметками уже побежденной армии. Его продвижение менее всего напоминало триумфальный марш, денег на наемников у него не было. А силы парламента — и это знали все — находились в прямо противоположном положении, ибо новая налоговая система позволяла содержать большую и опытную армию. Тот, кто поступал на военную службу, мог рассчитывать на хорошее и регулярное содержание. В целом у Кромвеля под ружьем было около 50 тысяч солдат. Но самое главное — страна устала от войн. Ничего, кроме беды, от Шотландии ожидать не приходилось, самих же шотландцев в Англии либо боялись, либо презирали, и большинство роялистов предпочитало просто пересидеть тяжелые времена: это куда спокойнее самоубийственной верности королю.

Бэкингем со своим цепким умом сразу оценил ситуацию. Неразумность сохранения Лесли во главе армии была для него очевидна. Английское дворянство никогда не будет служить под началом какого-то шотландца. Удивленный Карл спросил, кем же тогда его можно было бы заменить. Бэкингем знал и это: он сам был готов занять пост командующего. Карл не нашелся что и сказать, но Бэкингема не так-то просто было сбить с толку, и на следующий день он «возобновил свои домогательства». Перемены, которые герцог имел в виду, настолько, по его словам, были благоприятны для дела его величества, что «Дэвид Лесли и сам охотно пойдет на них». «Вы, должно быть, шутите», — процедил Карл. «Что же тут смешного?» — поинтересовался Бэкингем. Карл ответил, что герцог слишком молод для такого поста. «Да, но Генрих IV, ваш родной дед, одержал свою знаменитую победу в еще более юном возрасте», — возразил Бэкингем. Карл вспылил, а Бэкингем надулся, как школьник. Он «перестал приходить на заседания Совета, почти не разговаривал с королем, да и с другими тоже, и более того — настолько перестал следить за собой, что днями не менял белья».

Впрочем, у Карла были дела посерьезнее, нежели капризы приятеля, На военном совете кто-то высказал предположение, что единственный способ поднять боевой дух армии и выиграть войну — марш на Лондон. Но Лесли воспротивился этой идее. Все это время он был грустен и хмур, а в ответ на попытку Карла поднять ему настроение замечанием, какими «храбрецами» выглядят его люди, не выдержал и удрученно бросил, что «выглядит» армия, может, и неплохо, но сражаться не готова. С этим пессимистическим суждением Карл не согласился, но воздержаться от броска на Лондон все же дал себя уговорить и решил двинуться на юг, вдоль валлийской границы, где некогда, еще мальчиком, поднимал людей именем своего отца. Однако теперь ответом ему стало молчание.

Решено было послать лорда Дерби и генерал-майора Лэсси в Ланкашир, где оба они пользовались немалым влиянием — первый как один из виднейших роялистов-католиков, второй как лидер пресвитериан. Но конфессиональные расхождения как раз и обрекали это предприятие на неуспех, а Дерби был разбит под Уигэном отрядом парламентской армии: четыреста человек оказались в плену, а его самого ранили. Дерби приютила семья Пендереллов, фермеров-католиков из Боскобел-Хауса, в доме которых он провел некоторое время, прежде чем вновь воссоединиться с королем. Карл тоже не мог похвастаться особыми успехами. Ему отказались открыть ворота жители Шрусбери, а вслед за ними — глостерцы. 22 августа Карл во главе двенадцатитысячной армии подошел к Уорчестеру. Трехнедельный переход измучил солдат. Отдых был им насущно необходим, и казалось, «верный город» готов его предоставить. Были у Уорчестера и некоторые преимущества с точки зрения чисто военной. Кромвель лишил роялистов всяких надежд на лондонское направление, а здешняя позиция представлялась Уорчестеру вполне защитимой. Река Северн становилась естественной преградой, городские фортификации можно было укрепить, в тылу — Уэльс, где все еще есть роялисты. На центральной площади города молодого монарха приветствовал мэр, однако же пышные церемонии не могли скрыть тяжести положения. «Для меня, — прямо заявил Карл, — вопрос стоит так: либо корона, либо могила».

Пока его люди с облегчением облачались в предоставленные городскими властями новые одежды и башмаки, Карл пытался рекрутировать новых солдат. Мужчинам от шестнадцати до шестидесяти было приказано собраться на полях, сразу за городскими стенами. Всем, за вычетом цареубийц, была обещана амнистия, тех, кто покинет армию парламента, ожидала награда, а ссылка на «Ковеиант» уладила религиозные проблемы. Но народу собралось совсем немного, и стало ясно, что Карлу придется воевать с солдатами, которых он привел из Шотландии. Король по-прежнему со всей энергией отдавался подготовке к военным действиям. Ремесленникам было приказано заняться фортификациями, в близлежащих деревнях заказывали продовольствие, городские окраины сровняли с землей, мост через Северн разрушили, чтобы им не мог воспользоваться противник.