Книга Ночные эскадрильи люфтваффе. Записки немецкого летчика - Вильгельм Йонен

На летном поле стоял новенький самолет, который я пригнал из Пархима: мой личный C9-ES, оборудованный по последнему слову техники. Снаружи он казался почти безобидным, так как от носа до хвоста был выкрашен белой краской, однако стволы пушек выглядели совсем не игрушечными. Новое оборудование включало усовершенствованную радиолокационную аппаратуру «Наксос». Если в кромешной тьме британский ночной истребитель пытался подкрасться сзади, этот прибор издавал сигнал предупреждения на дистанции 500 ярдов. Немедленная смена курса, и преследователь с преследуемым менялись местами. К тому же альтиметр был электрическим — тоже прекрасное изобретение. И радар первоклассный. Он неизменно обнаруживал бомбардировщик на расстоянии 6000 ярдов и вел истребитель к добыче, как нить Ариадны. И наконец, вооружение: впереди две пушки и четыре пулемета; еще две пушки нацелены вверх — новинка, введенная моими экипажами, а теперь производимая на заводах Мессершмитта. Я искренне гордился своим C9-ES и сожалел, что вряд ли в эту ночь выпадет шанс проверить его в деле.

Прошло десять минут. Никто не думал о сне. В ту ночь Бринос, наш офицер разведки, должен был лететь со мной радистом, так как мой постоянный радист Грасхоф находился в четырехдневном отпуске.

Еще через десять минут поступил приказ:

«Всем самолетам лететь в сектор „Нанси“. Группа британских бомбардировщиков направляется к Южной Германии».

— Какая жалость. Я так хотел повеселиться «У Ивонны», — сказал я экипажу.

— Не переживайте, — отозвался Кампрат. — Сегодня вечером я собью своего первого томми.

Стрелок, обер-фельдфебель Мале, ничего не сказал и, как обычно, занялся пушкой и пулеметом. Мою офицерскую фуражку он из суеверия оставил на складе боеприпасов. В 00.48 мы взлетели против юго-западного ветра и направились к сектору «Нанси». На высоте 6000 футов, пролетев сквозь перистые, похожие на вату облака, мы вынырнули в прекрасное чистое небо. При такой видимости можно было обнаружить врага на расстоянии 1000 ярдов. Ровно в 01.10 мы набрали боевую высоту в 15 000 футов. Бринос настроился на волну наземного поста наведения и узнал, что авангард британских бомбардировщиков летит к западу от «Нанси» курсом юго-юго-восток. Через несколько секунд мы должны были увидеть первый пик на нашем радаре. Я кружил к западу от «Нанси», прощупывая ночное небо своим SN-2. Раздался спокойный голос Бриноса:

— Внимание. Появились первые зигзаги. Поверните чуть левее.

Я повернул. Стрелка гирокомпаса сместилась со 160 градусов к 130.

— Цель примерно в двух с половиной милях по курсу. Полный газ, — доложил Бринос.

Через несколько секунд мой высокоскоростной C9-ES сократил дистанцию до 1000 ярдов. Вражеский бомбардировщик мог появиться в любую секунду. Я продолжал сближение, пока не увидел черный силуэт противника. Британский самолет мирно летел, слегка виляя, чтобы избежать атаки. По крыльям я узнал четырехмоторный «ланкастер». Бринос выключил свой SN-2, готовясь к воздушному бою. Оставив луну за спиной, мы медленно подкрадывались к бомбардировщику. Британский пилот, должно быть, заметил нас, так как повернул вправо и взмыл вверх, создавая более выгодную позицию для своего хвостового стрелка. Я не отставал. «Перспекс» стрелковой башни мерцал в лунном свете. В тот момент, как я поймал хвост британца в перекрестие своего прицела, он открыл огонь из всех своих орудий. Стая светлячков слегка задела мой самолет, но, чуть надавив на рукоятку, я выскользнул из опасной зоны. Теперь я летел ниже томми, приближаясь к нему на скорости «подъема». Так хвостовой стрелок не мог достать меня, но средний все еще представлял опасность. На этот раз я не сомневался, что должен стрелять первым. В тот момент, как показались сверкающие выхлопами патрубки, я выстрелил в точку между двумя моторами.

Должно быть, противник открыл огонь одновременно со мной, так как его трассирующие нули вонзились в мои крылья. Я увернулся.

— Томми горит! — закричал Бринос в радиотелефон, чуть не оглушив меня. Действительно, крыло британца горело, но он невозмутимо продолжал полет.

Дать по нему еще одну очередь, думал я, подбираясь ближе. Но вражеский самолет был сильно поврежден, и жадные языки пламени мрачно сияли в темноте, освещая красные, белые и синие круги. Мы продолжали преследование, наблюдая за происходящим. Один из членов экипажа выпрыгнул. Его тело сверкнуло на фоне пламени и исчезло из виду. Один за другим британцы покидали горящий самолет — всего восемь человек. Они выпрыгнули вовремя. Секунду спустя взорвался левый бензобак и самолет рухнул на землю, оставив за собой длинный огненный след. Зачарованный потрясающим зрелищем, я вошел в вираж. Яркая комета исчезла в облачной гряде. Через несколько секунд столб пламени пронзил тьму. Первая победа в ту ночь!

Мои товарищи наверняка были поблизости: через несколько секунд второй горящий бомбардировщик сорвался с небес. Я вызвал по радиотелефону своего радиста, но ответа не получил. Я крыльями подал сигнал, что хочу что-то сказать. Опять никакого ответа. Тогда я сильно лягнул рукоятку управления, и, наконец, Бринос откликнулся. По его голосу я заподозрил неладное. Но нет, он и стрелок были в восторге.

— Порядок, продолжайте, — сказал Бринос и отключился.

Надо будет запретить ему так неуважительно разговаривать со мной, раздраженно подумал я и потребовал нормального ответа.

— Продолжайте в том же духе, старина. У вас все отлично получается, — невозмутимо ответил Бринос. Тишина в наушниках, отрыжка.

Ну и ну! Они пьют коньяк! Ладно, парни, я вам это припомню…

Я заложил крутой левый вираж, дернул ручку управления и услышал жуткое ругательство. Резкий звук удара. Треск стекла. И запах коньяка заполнил кабину. Видимо, мне придется довольствоваться запахом. Я выровнял самолет и опустил нос. В результате стрелок и Бринос треснулись головой о крышку.

— Достаточно, — послышалось сзади. Мне удалось привести их в чувство.

— Добавлю на земле, — коротко заявил я и запросил новый курс.

Строй бомбардировщиков приближался к Фридрихсхафену. Бринос подвел меня к следующему противнику. В разгар операции он сказал:

— Не волнуйтесь так, старина. Я только что заработал Железный крест. Нельзя же было это не отметить. Главное — вы молодчина.

Я не ответил. Всего через двадцать минут наш второй бомбардировщик пылающим факелом упал в Констанцское озеро. Но теперь бомбовый ковер накрывал город Цеппелин. Целью были заводы Дорнье компании «Цеппелин», заводы Майбаха и фабрика, выпускающая шестерни. 40 000 зажигательных и 4700 фугасных бомб упали в ту ночь на Фридрихсхафен, уничтожив две трети города. Завершив свое жуткое дело, бомбардировщики полетели на запад над Констанцским озером к Швейцарии. Я еще раз взглянул на горящий город и кроваво-красные воды озера. Нельзя было терять ни минуты. Томми набирали высоту и, опустошив бомбовые отсеки, летели очень быстро.

— Шкипер, летать над Швейцарией строго запрещено, — подал голос Бринос. — Швейцарские зенитчики получили приказ стрелять по любой цели, английской, американской или немецкой.